Читать книгу "Фалько - Артуро Перес-Реверте"

Фалько прижался лбом к стеклу. От холодного прикосновения стало чуть легче. Теперь он припомнил, как в Аликанте, когда его перестали бить, он слышал невнятные голоса за спиной. Он не видел, кто говорил, потому что голова его была проволокой прикручена к спинке стула. Быть может, как раз для того, чтобы он не мог обернуться. Не исключено, что Ева все это время стояла позади.

– А зачем она это сделала?

– Понятия не имею. Ясно одно – пользы от тебя не было больше ни ей, ни кому другому, однако же она тебя вытащила. Добилась освобождения. – Адмирал взглянул на него задумчиво и насмешливо. – Может, ты ей понравился, может, оказал услуги, о которых не рассказал мне. Одно сомнению не подлежит – она спасла тебе жизнь.

– Не только это. На берегу, когда мы отступали к шлюпке, остановилась и прикрывала меня огнем. Захотела бы – хлопнула прямо там.

– Значит, имела свои причины не хлопнуть. Чужая душа – потемки, а женская – в особенности. – Адмирал посмотрел в сторону коридора. – Представь, я не поручусь, что и собственную-то жену знаю-понимаю… А уж если женщина вдобавок еще и шпионка…

Фалько по-прежнему стоял у окна. В сгущавшихся сумерках проехал по улице автомобиль. Процокали, постепенно замирая, подковы мула по мостовой.

– А зачем она пошла со мной в нашу зону? – громко спросил он. – Зачем села на «Ильтис», понимая, чем рискует? Распрекрасно могла бы исчезнуть раньше, отдав нас в руки красным.

Адмирал покивал, соглашаясь:

– Темное дело, темное. Никакой определенности, одни предположения. Может быть, она получила приказ попасть сюда. Учитывая, как глубоко она внедрилась, этот Коваленко мог отправить ее в Саламанку, в генштаб.

– А как вообще узнали, что она работает на красных?

– Тот малый, что во Франции перешел к нам, о ней сначала даже не упомянул. Просто сказал, что в вашу группу внедрили агента, и мы подумали, что речь о бедолаге, которого вы ликвидировали…

– Хуан Портела.

– Да-да, он. А оказалось, ничего подобного. Француз в конце концов рассказал нам все кино, тут мы и узнали, что вы казнили невинного человека. Этот самый Портела был убежденный фалангист. Ева, отводя от себя подозрения, повесила их на него и подсунула вам поддельную бумагу.

Фалько горестно скривил губы. Нахлынуло воспоминание, вспышка высветила затылок Портелы. Грохнуло, потянуло запахом пороха, быстро рассеявшимся в воздухе. А перед этим был допрос с пристрастием.

– Это она его застрелила, – сказал он почти шепотом.

Адмирал безразлично кивнул:

– Да. Она из тех, кто яйца носит, а не несет.

– А как узнали, что она из НКВД?

– Вчера вечером. Перебежчик дал показания, и всплыло ее имя. Мы ее к этому времени уже взяли, но так пока и не решили, что с ней делать.

– «Мы» – это кто?

– Военный совет в узком составе – полковник Лисардо Керальт, шеф полиции и службы безопасности, и твой покорный… Это Керальт, кстати, вытянул из нее всю правду.

– Почему же вы мне утром ничего не сказали?

– А почему я должен был тебе что-то говорить? Эта барышня больше к тебе отношения не имеет. А по правде сказать, и никогда не имела.

Фалько отошел от окна.

– Какое же все это неимоверное дерьмо…

– Меня удивляет твое удивление.

– Где она сейчас?

– Тебя не касается.

– Где она, господин адмирал? Я имею право знать.

Он подошел к креслу, но остался на ногах.

– Ничего ты не имеешь! – раздраженно отмахнулся адмирал. – Имел ты эту Еву в разных позах – и все на том! Радуйся, что выбрался из Аликанте целым и невредимым – в отличие от прочих. Помалкивай и волну не гони.

– Что с ней сделали?

– Я же тебе сказал – она числится за ведомством Керальта. А их методы тебе известны. Не знаю, во что ее превратят… Этот паскудный полковник сказал, что его люди вытянут из нее все жилы и все, что она знает. Но она, судя по всему, крутого замеса девка, так что им с ней придется повозиться. А? Как по-твоему?

Адмирал снова закачался в кресле. Потом взял книгу со столика, как бы давая понять, что беседу считает оконченной и желает вернуться к прерванному чтению. Но ограничился лишь тем, что с задумчивым видом подержал ее в руках. И положил на прежнее место.

– Поэтому тебе надо исчезнуть отсюда. Затаиться где-нибудь за границей, пока страсти не улягутся. С Керальта станется и тебя прихватить – хотя бы за тем, чтобы насолить мне. Так что не испытывай судьбу, бери отпуск, который я тебе даю, и не утомляй меня.

Фалько покивал. Сунув руки в карманы, он созерцал пламя в камине.

– Может быть, может быть… – сказал он. – Но там, в Аликанте, она спасла мне жизнь. Вытащила меня из пыточного подвала, а ведь могла бы оставить. И на берегу прикрывала отход, отстреливалась…

– Я вижу, ты совсем разнюнился, – заметил адмирал не без удивления. – Не узнаю тебя. На твоей совести двадцать с лишним смертей… Эстевес и остальные фалангисты… А ты тут страдаешь из-за этой большевистской сучки.

– Она полтора раза спасла мне жизнь.

– И что с того? Зачем-то ей это было нужно, что-то она выиграла. Забудь ее и спи спокойно. Тем более что тебе не привыкать… Раньше после подобных дел угрызения совести тебя не мучили. Если, конечно, ты вообще знаешь, что такое «угрызения совести».

13. Улыбка полковника Керальта

Фалько пришел в «Гранд-отель» незадолго до начала комендантского часа. Оставил пальто и шляпу в гардеробе и прямиком направился в переполненный посетителями бар, где присел за стойкой. Бармен, не спрашивая, принялся сбивать в шейкере «хупа-хупа». Фалько придвинул пепельницу, вытащил портсигар и закурил «Плейерс». Потом огляделся. Женщин было мало. В толпе штатских там и тут виднелись офицерские мундиры всех видов и родов. Фалько удивился, заметив немцев и итальянцев. Должно быть, прибыли в Саламанку совсем недавно, в последние дни, потому что раньше он их тут не встречал никогда. Перестали придуриваться, подумал он с насмешкой. Статный итальянский капитан с подстриженными усиками, в черной рубашке под серым френчем, подошел к нему прикурить и с широкой улыбкой поблагодарил, когда «Паркер-Бикон» с четким щелчком выдал маленькое пламя. Фалько, меж тем, подумал о целомудренных сеньорах новой католической Испании с их четками, девятидневными молитвами и мессами. О вдовах и о тех, чьи мужья и женихи на фронте, и о тех, кому надо есть самим и детей кормить, и о том, какое это счастье когда у тебя под юбкой есть что предложить и что с тех пор, как существует мир, позволяет пережить бедствия и войны. Такие, как этот капитан, беспристрастно отметил он, без добычи не останутся и мимо рта не пронесут.

– Ваш коктейль, дон Лоренсо.

– Спасибо, Леандро.