Читать книгу "Дочь ведьмы - Пола Брекстон"

– Более того, – продолжала Элайза, – я с радостью воспользуюсь возможностью на время вырваться из стен Фицроя.

– Да? – Эбигейл села, похлопала по подушке возле себя и улыбнулась, когда гостья опустилась рядом. – Вам не нравится там работать?

– Обычно нравится, – помедлив, ответила Элайза, развязывая ленту шляпки. – Скажем лишь, что доктор Гиммел сейчас… переживает непростое время, он из-за этого напряжен, а мы за него переживаем. К тому же у нас в больнице посетитель. Наблюдатель.

Она замолчала, гадая, что заставило ее разговориться с кем-то, кого она едва знала и кто вдобавок был ее пациентом.

– И? – спросила Эбигейл. – Прошу, не умолкайте на этом. Я чую интересные истории, брат говорит, что у меня нюх, как у гончей. Тут что-то большее, чем вы готовы рассказать при первой встрече. Но я все равно из вас это вытяну, доктор Хоксмит. Увидите, я неисправимая сплетница. А теперь, может быть, чаю?

Элайза наконец-то начала успокаиваться. Известие о смерти Марты в присутствии Эбигейл понемногу отступало на задний план. Она сбросила с плеч шаль и кивнула.

– Чай будет очень кстати, – сказала она. – И, прошу, зовите меня Элайзой.

– Это ваша первая врачебная рекомендация, доктор? – измученное лицо пациентки потеплело от улыбки.

– Так и есть.

– Тогда я должна повиноваться, – она рассмеялась, – а когда мы выпьем чаю, вы можете сколько угодно подвергать меня ужасному лечению доктора Гиммела. Я намерена стать самым бесхлопотным пациентом, какой у вас когда-либо был. Хотя, по-моему, короткая партия в криббедж могла бы улучшить мое самочувствие. Как думаете?

День пролетел для Элайзы быстро. Ей так нравилось общество Эбигейл, ей стало так легко, что она готова была забыть, насколько серьезно девушка больна. Элайза тщательно ее осмотрела, сделала заметки о симптомах и, исходя из них, уточнила диету и лечение. Она задумалась, насколько страшны по своей природе заболевания печени. Пациентка выглядела хрупкой и бледной, у нее не было сил, но, помимо этого, казалось, что с нею все в порядке. А на самом деле девушка угасала. По сути, умирала. Если не получится как-то остановить разрушение жизненно важного органа, она не доживет до конца лета. Элайза понимала, почему доктор Гиммел планировал лечение без рискованного хирургического вмешательства. Попытка удаления опухоли, то есть части печени, чрезвычайно опасна, особенно когда Эбигейл так слаба. Лучшее, что они могли сделать, – это сперва укрепить общее здоровье и постараться остановить развитие болезни с помощью лекарств. Но Элайза все равно не могла не думать о том, не объяснялось ли отчасти нежелание доктора Гиммела оперировать тем, что он не смог бы провести все сам. Был ли в Фицрое кто-то еще столь же умелый и опытный, чтобы осуществить подобное? Элайза никогда не присутствовала при операциях на печени. Память о том, как умер пациент с разрезанной почечной артерией, когда ее руки все еще были внутри его тела, не отпускала. Что бы она почувствовала, если бы Эбигейл умерла из-за ее неопытности?

Когда Элайза собиралась уходить, сквозь открытое окно донесся жутковатый звук.

– Боже правый, – спросила она, – что за странный шум?

Эбигейл улыбнулась.

– Я выбрала эту комнату, потому что она выходит на парк. За теми деревьями – зоологический сад. Вы сейчас слышали, как поют волки. Случалось ли вам заставать что-нибудь более чудесное? Прислушайтесь. Так скорбно и вместе с тем так волнующе.

Элайза подошла к окну. Волчьи голоса слились в нестройный воющий хор. Казалось, звук заполняет комнату. Элайзе было не по себе: она стояла в городском доме, удобном и современном, но в то же время ее пугала песня диких и опасных зверей. Она поежилась. В этот миг открылась дверь, и на пороге появился Саймон. При виде Элайзы он улыбнулся.

– А, – сказал он, – наша доктор Хоксмит. Как вы сегодня находите пациентку?

Элайза собралась и протянула ему руку.

– Я как раз собиралась уходить, – заверила она, отнимая руку и беря саквояж. – В состоянии вашей сестры пока что нет изменений, – добавила Элайза. – Но я рада отметить, что она в хорошем настроении.

– Уверен, сестра приложит все усилия, чтобы стать образцовой пациенткой. Она высоко ценит то, что вы взялись за ее лечение и согласились навещать дома. Мы оба вам очень обязаны.

Элайза осознала, что не сводит с него глаз, встретившись с его изучающим взглядом. Его добрые зеленые глаза улыбались. Она поняла, что волки перестали петь, и почувствовала, как уходит тревога.

– Как я уже сказала Эбигейл, для меня визиты к вам – вовсе не обязанность. Ваша сестра была заботливой хозяйкой, несмотря на все мои попытки напомнить ей, что она пациентка и это я должна о ней заботиться.

Эбигейл взяла брата за руку и с любовью взглянула на него.

– Прости, дорогой брат, но я совершенно неспособна видеть в Элайзе врача, потому что знаю, что мы прежде всего станем добрыми подругами.

– Рад это слышать, – ответил он, поглаживая ее руку. – Видите, доктор Хоксмит, одно ваше присутствие может стать лучшим лекарством для Эбигейл. И, признаюсь, мне тоже легче оттого, что вы здесь. Могу я убедить вас поужинать с нами сегодня вечером?

Элайза почувствовала, как сердце забилось непривычно быстро, ее охватило редкое волнение. На мгновение она задумалась, не принять ли приглашение, но покачала головой.

– К сожалению, я не могу, – сказала она. – У меня клиника в Уайтчепле. Сегодня один из самых занятых вечеров.

– Может быть, в другой раз?

Он слегка склонил голову набок.

Элайза улыбнулась.

– В другой раз, – согласилась она.

В ту ночь Элайза видела тревожные сны. Ей снилось, что она на дивном балу, и на ней платье из тончайшего кремового шелка. Вокруг кружились и вертелись под напористую тарантеллу влюбленные пары. Внезапно ее обнял мужчина с гордой осанкой и благородным лицом и, закружив, повел танцевать. Они танцевали, танцевали и танцевали, ее ноги в серебряных туфельках мелькали, двоясь и расплываясь, музыка играла все быстрее, и быстрее, и быстрее. Вскоре другие танцоры слились в хаосе и вихре красок, а у Элайзы закружилась голова. Партнер крепко обнимал ее, тесно привлекая к себе. Он прижался щекой к ее щеке и склонился вперед, зарывшись носом ей в шею. Но они продолжали танцевать. Элайза чувствовала на своей коже его горячее дыхание, а потом по ее горлу скользнул его влажный язык. Она забилась, пытаясь освободиться. Когда ей удалось немного отстраниться, она увидела то, что заставило ее издать крик ужаса. Тело партнера по танцу осталось тем же, гибким и сильным, но голова сменилась волчьей. Его смрадное дыхание достигло ноздрей Элайзы, а горькая слюна закапала ей в рот, когда она закричала.

4

За несколько прошедших недель визиты к Гестредам стали нравиться Элайзе все больше и больше. В обществе Эбигейл она чувствовала себя свободнее, чем где-либо, и даже готова была признаться, что еще больше привязалась к Саймону. Она вскоре поняла, что он о ней также очень высокого мнения. По привычке женщина боролась с притяжением, опасаясь сердечной боли, которую оно может принести. Но иногда случались мгновения, когда она позволяла своим чувствам перевесить осторожность. Элайза страстно хотела, чтобы ее любили. Многие годы она могла держать эти мысли под замком в глубине сердца, там, где они не могли потревожить. Потом кто-нибудь входил в ее жизнь с ключом в руках, и многолетнее томление вырывалось на волю. Она хотела поддаться влечению к Саймону. Влечению, какого не ощущала с такой силой с тех пор, как была подростком – со времен Гидеона. Теперь перед ней был хороший человек, добрый человек, о котором хорошо отзывались те, кто его знал, любящий брат с нежным сердцем. Мужчина, которому Элайза отдалась бы в мгновение, если бы позволила себе.