Читать книгу "Завещание лейтенанта - Владимир Макарычев"

Они сошлись характерами. Джону Рокфеллеру шел двадцать шестой год, а Николаю Дымову – двадцать девятый. Джон объяснял Николаю свою историю:

– Прошло полтора года, как я вложил свои и ваши деньги, имеющиеся на счету вашей компании, в новое дело. Ну не мог я ждать письменных ответов из Тугура полгода. Рисковал. Снял без спроса ваши деньги и купил на них брошенные нефтяные скважины в Северных и Южных Штатах. В самый разгар Гражданской войны нефть стоила не больше питьевой воды из городского водопровода. Баррель уходил за сорок восемь центов! Обзывали сумасшедшим, предлагая вложить средства в обеспечение воюющей армии, где прибыль составляла не менее двухсот процентов. Чего говорить, цена барреля китового жира была тридцать долларов! Вот вы, китобой, за два-три года после нашего знакомства заработали кучу денег?

Дымову льстило такое внимание, потому не без гордости ответил:

– Деньги получились хорошие. На каждого из четырех акционеров вышло по полмиллиона чистой прибыли.

– О, значит, вы сегодня при деньгах! – воскликнул молодой Рокфеллер, окинув собеседника колючим взглядом, – я делаю вам хорошее предложение.

Джон замахнулся правой рукой, и Николай подставил под ее дружеский удар свою ладонь. Ставшие вдруг единомышленниками мужчины дружно рассмеялись.

Джон доверительно коснулся плеча нового компаньона:

– За эти два года нефть в несколько раз взлетала в цене, и ее баррель стоит сегодня сорок долларов. Чудесное превращение вчерашнего нищего в богача! Сказка стала явью. Дело в том, что из нефти производят керосин, который ввиду своей дешевизны активно вытесняет с рынка энергетики – китовые свечи, газ из него и жир. Китовый промысел, мой дорогой китобой, вчерашний день. Будущее за «черным золотом»! Такова цена научно-технического прогресса. Кстати, ваш соотечественник химик Дмитрий Менделеев исследовал технологии ее переработки. Изобрел керосиновую лампу с фитилем и резервуаром. Только в России без энтузиазма восприняли его открытия. В отличие от меня и потребителей, оценивших удобства, безопасность и, главное, дешевизну!

– Чем же меня-то заинтересуете? – растерянно спросил Дымов. – Нефтяные скважины и разведанные залежи нефти в Америки сами скупили! Другим ничего уже не осталось.

Молодой предприниматель остановился перед цистерной, из которой по резиновым шлангам в заводские трубы переливалась сырая нефть. Не скрывая раздражения, ударил кулаком по ее железному основанию – звука почти не было слышно.

– Вот подобно тупой цистерне, непробиваемы и американские железнодорожники, – зло проговорил Рокфеллер, – они сговорились держать высоченные цены за перевозку нефти. Выход один, опять заимствованный у гениального Менделеева, самим строить нефтепровод. Только таким способом сорвем сговор монополистов. Вам, дорогой Николай, предлагаю войти в состав «Стандард ойл». Взятые мною без разрешения деньги китобойной компании предлагаю вложить в новое, пусть и рискованное дело. Таковы условия вашего вхождения. Прибыль делим в равных долях. Каково?

Страна с огромными неосвоенными территориями давала возможность каждому испытать себя. Самореализация и успешность возводились в ранг геройства. За такие качества платили долларами, как за скальпели врагов. Оплачиваемый патриотизм вошел в сознание с первых шагов этих людей на новом континенте.

В октябре 1864 года Рокфеллер вместе с Дымовым вложили средства в строительство первой линии шестикилометрового трубопровода. За год по нему перекачали тонны «черного золота». Монополии железной дороги наступал конец. Но Дымов помнил о непостоянстве Рокфеллера, зависящего от количества получаемой прибыли. Джон был типичный одинокий волк, потому Николай задумал на пике удачи покинуть вчерашнего компаньона. Здесь, в Америке, он научился менять род деятельности и таким бесхитростным способом уходить от неминуемой конкуренции с бывшими коллегами по бизнесу. Дымову пришла мысль диверсифицировать деятельность: заработанные на строительстве трубопровода деньги направить в железнодорожную сферу. Именно в перевозку нефти по железной дороге в специальных цистернах. Для нового бизнеса нужны были большие деньги, и тогда Дымов вспомнил о «кладе Бошняка». Оказалось, существовало старинное правило, по которому амбра продавалась на вес золота. Дымов незамедлительно продал амбру, получив достаточную сумму на покупку железнодорожной ветки. Так за счет одного ресурса создавался новый, как за циклом времени следует новый цикл.

20

Наступил 1870 год. Дымовы не собирались никуда уезжать из Америки, но неожиданно случилось событие, заставившее их поменять планы. Питер Харрис, ставший губернатором штата Калифорния, передал друзьям приглашение российского правительства посетить Санкт-Петербург. Питер, со свойственной ему расчетливостью просто объяснил суть витиеватого текста: «Лиза! Графиня, вашему покойному отцу вернули важный родовой титул и проигнорировать данное событие неразумно. Наверняка вам придется вступать в права наследования. По моей информации, легитимность ваша оформлена императорским указом. Все это имеет денежную стоимость в виде земель, имений, дворцов».

Дымов молчал, обескураженный необычным известием, ожидая ответа супруги. Ее женская мудрость проявила себя очередной раз.

В Священном Писании есть подсказка о первоначальной цели человека, «стремлении к высшей правде, и тогда земные блага приложатся им»!

Питер, считавший своей родиной то место, где получают хорошие деньги, удивленно приоткрыл рот. Лиза, отличавшаяся наблюдательностью, по-доброму улыбнулась, отметив деловую хватку старого авантюриста, и продолжила:

– Безусловно, желаю знать тайну своего рождения, кем были и за что пострадали мои родители! – Внимательно посмотрев на мужа, она добавила: – Справедливость должна быть восстановлена! Думается, они стали жертвой ложного наговора.

Харрис, увидев восхищенные глаза Дымова, подумал: «Ну и народ, их унижают, бьют, а они все прощают. Живут в царстве веры, а нужно жить в истине! Верить только в себя, а не в высшую правду, не приносящую никаких материальных ценностей».

Путь через Атлантический океан до Санкт-Петербурга преодолели всего за полторы недели. Город, где они познакомились пятнадцать лет назад, встретил солнечными огоньками на золотых куполах многочисленных соборов, свежим июльским ветерком. Первым делом посетили Исаакиевский собор – так сильно хотелось увидеть легендарный храм, строившийся ровно сорок лет. Долгострой, начатый Николаем Первым, отцом действующего императора Александра Второго, завершился в 1858 году. Таким образом благодарный сын удовлетворил желание покойного отца сравнятся в истории с Петром Первым, в честь рождения которого и строился собор. Петр родился в день преподобного Исаакия. Но то был Петр Великий, а Николай Первый остался в памяти народа с прозвищем палкин, да горечью стыда от поражения в Крымской войне.

Затем супруги направились к старым знакомым, Невельским. Воскресенская улица за это время заметно подросла новыми особняками, но ничего не поменялось в доме «амурского адмирала». Только канделябры на стенах потускнели так, что рисунок пчелы на них не просматривался. Лизе, конечно, сильно хотелось увидеть Екатерину Ивановну. Именно она, шурша бумажными юбками, первой встречала гостей. Движения сорокапятилетней женщины отличались медлительностью, она сильно располнела. Не изменился только адмирал. Его сморщенное от оспы и желтое как лимон лицо выражало обыкновенное недовольство. В пятьдесят восемь лет он стал еще больше капризен и непредсказуем.