Читать книгу "Гримпоу и перстень тамплиера - Рафаэль Абалос"

— Вот ваше спальное место, койка для вас, а тюфяк для оруженосца, — объяснил Гишваль.

Впрочем, Гримпоу и без подсказки слуги догадался, что ему предстоит спать на полу.

— Можете оставить сумки на этой скамье, вон там ведро с водой, уборную найдете в самом конце двора. Мой господин желает, чтобы пребывание в крепости доставило вам удовольствие. Ужин через два часа в большом зале. На рассвете объявят, кому с кем предстоит сражаться, а затем начнутся состязания.

— Спасибо, Гишваль, очень мило с твоей стороны, — продолжал подхалимничать Сальетти.

Слуга, собиравшийся уходить, изобразил поклон.

— Подожди-ка, — сказал Сальетти шепотом, чтобы не услышали другие рыцари, которые умывались и стирали одежду, запылившуюся в пути. — Скажи мне, Гишваль, ты видел когда-нибудь блеск золотой песчинки?

Гишваль смущенно взглянул на Сальетти, потом на Гримпоу, будто спрашивая того, в своем ли уме рыцарь, которому он служит.

— Нет, господин, — застенчиво ответил он. — Единственное золото, которое я видел в жизни, — печать моего барона и драгоценности прекрасных дам этого замка.

— Возможно, я подарю тебе золотую песчинку, если ты мне поможешь, — прошептал Сальетти на ухо Гишвалю.

Слуга подскочил, словно ужаленный.

— Что я должен делать? — спросил он с готовностью.

— Пока я хочу узнать, не приводили ли в крепость несколько дней назад пленников — старика с дочерью. — Сальетти решил идти напролом.

Перед тем как ответить, слуга огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает.

— Я не уверен, что мшу говорить об этом. Если мой господин узнает, что я распускаю язык, то не преминет его отрезать и бросит на съедение собакам.

— Поверь, он никогда не узнает, клянусь честью рыцаря, — успокоил Сальетти.

— Два дня назад солдаты короля привели в замок старика с дочерью. Скажу честно, я никогда не видел девушки прекраснее, — сказал Гишваль.

— Их заточили в темницу? — уточнил Сальетти.

— Нет, господин, — ответил слуга. — Старик был очень плох, его заперли в сторожевой башне, а вчера он скончался. Сегодня утром саван с телом опустили в оссуарий, рядом с тюрьмой, без всякого отпевания, бросили, будто труп прокаженного. Солдаты болтают, что этот старик чернокнижник.

Сальетти словно пронзили кинжалом. И хотя он попытался скрыть боль, Гримпоу понял по влажному блеску его глаз, что Гуриельф Лабокс не был случайным человеком в его жизни. Юноша лишний раз убедился в том, что Сальетти многое от него скрывает, — а заподозрил он это в деревне Корниль, когда им сообщили, что солдаты барона де Вокко увезли любителя звезд по имени Гуриельф Лабокс.

— Его дочь знает, что старик умер?

— Да. Она со вчерашнего вечера плачет. Ее зовут Вейнель.

— Где она сейчас?

— В одной из гостевых башен. Мой господин, барон де Вокко, очарован ее красотой и, думаю, намерен добиться ее любви, пусть она его пленница.

Гримпоу заметил, что Сальетти скривился.

— У кого ключ от ее спальни? — спросил герцог.

— Мой господин хранит его в маленьком ларце в своих покоях.

Сальетти вытащил две золотые крупинки из мешочка на поясе и исподтишка передал слуге.

— Гишваль, спасибо за помощь. Сделай так, чтобы их никто не заметил, а то подумают, что ты кого-то обчистил. Ты мне еще понадобишься.

— Если что, пошлите вашего оруженосца в конюшни, и я к вашим услугам, — радостно откликнулся слуга, не переставая кланяться.

Оставшись одни, Гримпоу и Сальетти привели в порядок вещи и умылись. Сальетти разделся, отряхнул свою пыльную одежду и положил ее на кровать. Из сумы он достал новые чулки, рубашку, элегантный камзол, купленный в Ульпенсе, и облачился в подобающий терцету наряд.

— Думаю, ты не был до конца откровенен со мной, когда после повешения Дурлиба мы поклялись друг другу не таить секретов, — недовольно сказал Гримпоу.

Сальетти его слова, очевидно, застигли врасплох.

— Не понимаю, о чем ты, Гримпоу. Ты знаешь обо мне столько же, сколько я о тебе, — ответил он тихим голосом, подпоясываясь мечом.

— Я про Гуриельфа Лабокса и его дочь. Ты знал их раньше. Мы ведь не просто так поехали в Корниль, верно? Ты знал, что они там, хотя и не догадывался, что их уже схватили солдаты барона, не так ли? — настойчиво выспрашивал Гримпоу.

Сальетти печально посмотрел на него.

— Я не могу сейчас об этом говорить. Гримпоу, но это не то, о чем ты подумал.

Сам не зная почему, Гримпоу не смог сдержать слез. Что было тому причиной — усталость от долгого пути, напряжение последних месяцев, воздействие магического камня, страх перед опасностями, ожидавшими их в замке барона, смерть старика, которого он никогда не видел, неразгаданная тайна мудрецов, а может, всего-навсего чувство, будто его опять предал тот, кого он считал своим лучшим другом?..

— Да ладно тебе, парень, перестань! Я просто не моту говорить об этом сейчас. Это долгая и запутанная история, обещаю потом рассказать как на духу. А пока у нас есть другие, более важные дела.

Слова Сальетти успокоили Гримпоу. Юноша даже подумал, что был немного несправедлив, осыпая спутника упреками, ведь у Сальетти могли быть свои причины, чтобы утаить прошлое и истинную причину интереса к поискам секрета мудрецов. В конце концов, у любого человека есть потаенные мысли и желания, о которых не рассказывают даже близким друзьям.

— Извини, я не хотел тебя попрекать.

Сальетти с улыбкой принял извинения и подмигнул.

— Не беспокойся. Давай заканчивай мыться и пойдем прогуляемся по крепости. Надеюсь, сегодня нам посчастливится съесть что-нибудь горячее.

— У тебя есть план, как добраться до дочери Лабокса? — спросил Гримпоу, зная, что мысли Сальетти заняты только этим.

— Пока нет, но у меня есть очень важное дело, о котором я должен потолковать с бароном де Вокко. Ты что, забыл?

— Ты хочешь передать ему послание Друскло?

— Я поклялся, а рыцарь всегда держит слово. Кроме того, возможно, под разговор мне удастся выкрасть ключ от спальни, который он хранит в ларце в своих покоях.

— Неужели ты полезешь в пасть к волку?! — воскликнул Гримпоу, догадываясь о намерениях Сальетти.

— Только так я узнаю, насколько острые у него клыки.

Сальетти подошел к скамье, где стояли их сумки, и достал толстую колоду карт. Гримпоу раньше их не видел.

— Ты хочешь сыграть с бароном в карты? — спросил юноша.

— Нет, — рассмеялся Сальетти. — Это не обычные карты, они полны аллегорий, и с их помощью в некоторых восточных землях предсказывают будущее. Многие знатные люди очень обеспокоены собственной судьбой и хотят узнать ее заранее, будто таким образом ее возможно изменить. Фигельтах де Воюю как раз из таких, он обожает подобные вещицы. Я уверен, что он никогда не слышал, что можно предугадывать судьбу с помощью вот этой незатейливой игры. Я хочу подарить ему карты, чтобы заслужить его доверие.