Читать книгу "Легенды московских кладбищ - Игорь Оболенский"

Семейная жизнь с Лановым продлилась всего шесть лет. Когда я встречался с Василием Семеновичем, неосторожно процитировал ему слова Самойловой об их разводе: «При расставании и я, и Вася отчаянно рыдали». Лановой, как мне показалось, принужденно улыбнулся: «А, Танечка». И больше о своей первой жене не сказал ни слова. Я не настаивал.

На гражданской панихиде по Самойловой Ланового, конечно, ждали. Хотя и не были уверены, что он появится. Василий Семенович приехал…

После «Летят журавли» и «Анны Карениной» достойных ее дарования ролей у Самойловой, пожалуй, не случилось. В 1961 году она сыграла главную роль в венгерском фильме «Альба-Регия», получив за работу «самые большие деньги» в ее жизни. Татьяна Евгеньевна вспоминала, что вернулась в Москву с роскошным гардеробом, приобретя на гонорар еще и неведомый по тем временам для советских граждан автомобиль «Опель».

«Это были счастливейшие дни в моей жизни. Не только творческой, но и личной. После расставания с Васей у меня было много поклонников, почему-то особенно много среди иностранцев. Все приезжали ко мне домой с корзинами персиков, огромными букетами. Но я никому не верила, всем отказывала. А потом встретила писателя Валерия Осипова и снова начала дышать. Я снималась в фильме «Неотправленное письмо» по его сценарию. Как красиво он за мной ухаживал! Буквально бомбил телеграммами. “Я дарю тебе Сибирь!”, “Я дарю тебе подснежники!”, “Ты моя дорогая-единственная!”. Я получала в день по три-четыре телеграммы. И стихи он мне посвящал. Валера умел ухаживать и к тому же был богат. Мы прожили вместе десять лет. Самых счастливых в моей жизни. А потом у него обнаружили рак. Валера умер у меня на руках…»

Затем в жизни актрисы появился человек, который стал отцом ее единственного сына. А потом все изменилось. И больше Самойлову в кино не снимали. После двух блистательных ролей она оказалась никому не нужна. Двухкомнатная квартирка неподалеку от Дома кино и мечты увидеть сына — вот и все, что оставалось у некогда знаменитой и обожаемой женщины. «Так сложилась моя жизнь, что звездой я была недолго. Снялась в 20 фильмах. А потом как-то неожиданно для самой себя поняла, что все прошло мимо…»

Слава и благополучие остались в прошлом, в настоящем были безденежье, одиночество, болезни. Хотя сама Самойлова старалась не опускать руки. «Что ж сделаешь, если такова жизнь? Меня ведь иногда узнают. И знаете, как целуют? Безумно! Особенно старушки. Я подкармливаю их — приношу булки, помидоры. Они благодарят, плачут. И я вместе с ними».

Не забуду, как в конце разговора Татьяна Евгеньевна в сердцах сказала: «И хватит уже воспринимать меня как актрису. Это осталось в прошлом. Сегодня я не актриса, а мама Мити и бабушка Тани! И станете мне в следующий раз звонить, не надо поздравлять с юбилеем! Говорите просто: “С днем рождения!” Запомните уже, наконец, что у женщины юбилеев не бывает».

И правда, на самом видном месте в квартире Татьяны Евгеньевны висел большой фотопортрет внучки, которую она так мечтала увидеть. Но у судьбы оказалось свое расписание. Согласно ему, даже долгожданное свидание с сыном состоялось только на Новодевичьем…

* * *

Что ж, на этом, пожалуй, и закончим.

Возможно, кому-то из читателей захочется прийти на эти аллеи. На Новодевичьем всегда многолюдно. При том, что порою здесь встречаешь туристов, которые, кажется, и о самой России-то имеют очень поверхностное знание, что уж говорить о ее великих героях.

Удивительно: какие-то важные вещи о жизни становятся ясными именно на Новодевичьем, этом городе мертвых, со своими улочками и проспектами. Здесь все просто и все рядом, даже палачи и их жертвы.

В 1915 году Марина Цветаева написала строки, которыми мне и хотелось бы завершить свой рассказ:

Я знаю правду! Все прежние правды — прочь!

Не надо людям с людьми на земле бороться.

Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.

О чем — поэты, любовники, полководцы?

Уж ветер стелется, уже земля в росе,

Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,

И под землею скоро уснем мы все,

Кто на земле не давали уснуть друг другу.