Читать книгу "Улыбка святого Валентина - Лейни Дайан Рич"

– Допустим, именно на эту площадку пошли скорее налоги, уплаченные твоим отцом, – заметил Питер. – Но в принципе ты права.

Он взял у меня рюкзак и перекинул его через плечо. Наконец я смогла вдохнуть полной грудью. Питер обнял меня за талию и увлек на травянистый пригорок под раскидистыми деревьями. Очутившись в укромном местечке, мы расстелили на земле большое одеяло, взятое из гостиницы, и поставили на него коробку с шестью бутылками пива.

Сделав по глотку из горлышка, мы закурили.

– О чем ты думаешь? – спросил Питер.

– Ни о чем конкретном, – соврала я. – Пересчитываю кирпичи в стене школы. Это хорошо успокаивает.

– И много ты их уже насчитала?

– Пока только дюжину, – отпив из бутылки, сказала я. – Скажи мне честно, Питер, ты всерьез намерен продолжать работать в «Пейдж»? Мне почему-то в это не верится.

– Нет, разумеется, – усмехнулся он.

– Я рада. Тебе надо продолжать писать.

– Но ведь я не Алистер Барнс!

– Какое отношение он имеет к нашему разговору?

– Тебе лучше знать! – Питер пристально посмотрел на меня.

– О Боже! – Я вытянулась на одеяле и поморщилась, наткнувшись на камень. – У меня совершенно нет желания говорить об этом сейчас. Давай спокойно попьем пива.

– Да, ты права, извини, – сказал Питер. Некоторое время мы молча пили пиво. Я пыталась пересчитать еще и листья на ветке над моей головой. Но сбилась, досчитав всего лишь до двенадцати.

– Какой смысл ты вкладывал в образ Элоизы? – неожиданно для Питера спросила я. – Почему она была не способна идти строго на север?

– Признаться, я давно уже и вспоминать об этом перестал, – хмыкнул Питер. – Считай, что это просто метафора. А почему ты спросила?

– Скажи мне честно, Питер, ты срисовал Элоизу с меня?

Он уставился на стену школы и не совсем уверенно сказал:

– В ней отразились характерные черты многих женщин, которых я...

– Но главным образом мои? – перебила его я. Он молчал.

– Не отмалчивайся, Питер! Скажи честно, какой смысл ты вложил в эту фразу! Для меня это очень важно!

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Ну ладно. – Он вздохнул. – Смысл ее заключается в том, что ты предпочтешь обогнуть земной шар, двигаясь в южном направлении, чем пойдешь коротким путем, но на север.

– Неправда! – вскричала я, приняв сидячее положение. – И все равно я толком ничего не поняла.

– Все просто: это означает, что ты дьявольски упряма. Ты видишь все так, как находишь нужным, и отказываешься воспринимать то, что тебе не нравится.

– Ты считаешь меня упрямой? – огорченно переспросила я.

– Разве кроме меня тебе никто этого не говорил? – Питер рассмеялся.

Я сделала большой глоток пива, вспоминая слова Джека.

– Тебе кажется, что я не замечаю некоторых качеств Мэгс? – спросила я после довольно долгой паузы.

– Если честно, то будь я ее сыном, я бы тоже вряд ли обращал на них внимание, – ответил он.

– Ну назови хотя бы одну ее любопытную особенность!

– У нее оригинальная походка, – сказал Питер. – Как, впрочем, и у тебя. Но у нее она все-таки другая. Мэгс ходит так, словно бы знает, что кто-то наблюдает за каждым ее шагом. И старается произвести на этого человека потрясающее впечатление.

– А я как хожу?

– Как человек, думающий только о цели, к которой он стремится.

– Но при условии, что эта цель находится где-то в южном направлении! – добавила я, горько усмехнувшись.

Питер взъерошил пальцами волосы.

– Ты всегда будешь попрекать меня этим?

– Нет, только до тех пор, пока ты не напишешь новый роман. – Я подтянула колени к груди и обхватила их руками.

Питер перестал улыбаться.

– Честно говоря, мне неприятно, что ты хочешь прекратить писать книги, считая, что этого хочу я, – помолчав, заявила я.

– А мне, честно говоря, не нравятся твои отношения с Алистером Барнсом!

Ответить я не успела, потому что меня ослепил яркий свет. Из темноты кто-то сердито крикнул:

– Эй вы, паршивцы! Что вы там делаете? Мы с Питером мгновенно вскочили. Я попыталась затоптать окурок, но Питер схватил меня за руку и увлек к ограде.

– А как же пиво и одеяло? – спросила я.

– Нет времени! Пошевеливайся! Охранник уже рядом!

Питер перебросил меня через забор и сам одолел его с ловкостью обезьяны. Со стороны детской площадки доносился топот сапог, луч фонарика прыгал по прутьям ограды. Мы побежали к машине, оставленной на автостоянке.

– Стоять! – орал нам вслед охранник. – Вы у меня получите, хулиганы!

Мы с Питером успели забраться в автомобиль и сорваться с места прежде, чем он сообразил, что спугнул вовсе не школьников, а взрослых сумасбродов.

– Ну вот ты и получила то, чего тебе хотелось – нелепое и забавное происшествие, – рассмеялся Питер.

– И чрезвычайно этим довольна!

– Всегда готов доставить тебе удовольствие, – многозначительно сказал он и поцеловал мне руку.

Я затормозила на перекрестке и, в ожидании пока загорится зеленый сигнал, взглянула Питеру в глаза. И на мгновение представила, что мы с ним поженились. Навсегда.

Вспыхнул зеленый свет, я резко сорвалась с места и на большой скорости помчалась к гостинице.

Спать мы улеглись на разных кроватях.

В обратный путь мы выехали спозаранку, чтобы Питер успел к началу своей рабочей смены в «Пейдж». Машину вел он, я клевала носом, сидя рядом с ним на пассажирском сиденье. Он разбудил меня легким поцелуем, когда спустя три с половиной часа мы добрались до места.

Я сладко потянулась, взяла с заднего сиденья свой саквояж и сказала:

– Большое тебе спасибо, Питер! За все!

– Не за что, – ответил он, преданно глядя мне в глаза.

– Скажи честно, Питер, – откинув голову на спинку сиденья, спросила я, – тебе хотелось бы остаться здесь навсегда? Нет, не ради меня, а просто остаться в этом маленьком городке до конца своих дней, работая управляющим в книжном магазинчике?

– Я приехал сюда ради тебя, – пожав плечами, сказал он. – И останусь здесь до тех пор, пока ты меня не прогонишь.

– Но почему? Почему ты хочешь потратить свою жизнь на меня? – с недоумением спросила я.

– Я не считаю это пустой тратой времени. Жаль, что ты, Порция, до сих пор так и не поняла, чего ты хочешь от жизни.

Он тяжело вздохнул и отвел взгляд.

Я чмокнула его в щеку, вылезла из автомобиля и побрела в свое временное пристанище. Когда я включила в комнате свет и села на диван, часы на видеомагнитофоне показывали 8:02. Запрокинув голову, я закрыла глаза и попыталась привести в порядок свои мысли, хаотично блуждающие в моих усталых мозгах. О Джеке и его письмах, которых я так и не получила. О Мэгс с ее неподражаемой походкой, в которой выверен каждый шаг. О Питере, предлагающем мне свою «любовь до гроба». О Йене, почему-то не делающем мне никаких предложений. О Вере, продолжающей любить, спустя столько лет, Бриджа. О Бридже, все еще любящем Веру. И о Бев с ее неискоренимой гневливостью.