Читать книгу "Информатор - Курт Айхенвальд"

Подошла полуобнаженная Тери. Она несла блюдо с кусками мяса. Бизнесмены выбрали бифштексы, ягненка и креветок. Когда она отошла, разговор возобновился.

Круи сказал, что после парижской встречи в октябре у него осталось впечатление, что договариваться о сокращении производства не хочет никто. Спор об ответственности за падение цен возобновился.

– Мы можем обвинять друг друга до бесконечности, – сказал Уайтекер, ставя на стол бокал с шардонне. – Я думаю, важнее решить, что делать теперь.

Уилсон согласился и напомнил, что на первой большой встрече в Мехико они договорились о ценах без труда.

– Мы заявили без обиняков: «Наша цена будет вот такой». – Он изобразил величину руками. – И все согласились. И она действительно была такой. Мы неукоснительно и повсеместно поддерживали цены на этом уровне.

Затем, продолжал Уилсон, начались отступления и извинения. Японцы стали жаловаться, что их торговцы ради привлечения клиентов снижают цены и они не могут воспрепятствовать этому.

Надо разработать систему, сказал Уилсон, при которой каждая компания сообщала бы другим, сколько она продает. Тогда все будут знать, кто именно продает слишком много, сбивая цены. И виновный должен будет в следующем месяце продавать меньше. Если компании будут сотрудничать, все получат по справедливости и цены не будут скакать.

– Надо отчитываться друг перед другом каждый месяц, – заключил он.

– Тогда и встречаться придется почаще, – заметил Ролье.

– Не обязательно, – возразил Уилсон. – Главное, чтобы цифры были известны.

Уайтекер знал, что по такой системе сговора с конкурентами АДМ действовала на рынке лимонной кислоты. Шепард просил его записать то, что будет говорить Уилсон о рынке лимонной кислоты, и сейчас настал подходящий момент.

– Вы ведь именно так торгуете лимонной кислотой, да? – спросил он.

– Да, – ответил Уилсон.

Итак, подтверждение есть.

Алену Круи идея взаимного обмена цифрами не понравилась.

– С азиатами это не пройдет, – сказал он.

Ролье с ним согласился:

– Предположим, мы на это пойдем, но корейцы и японцы вряд ли.

– Они не станут в этом участвовать, – бросил Круи.

– Уж корейцы – точно, – поддержал его Ролье. – Они будут хитрить. Скажут «да», а сами…

– Нет, с ними это бесполезно, – сказал Круи.

– Ну, значит, эта система не будет работать, – резюмировал Уилсон.

Они еще раз уточнили позиции. Уилсон был разочарован и, чтобы разрядить атмосферу, стал заигрывать с официанткой, но потом снова попытался пробить свою идею. Если все будут участвовать в обмене информацией, сказал он, станет известно, кто сколько производит, и можно было бы регулировать объемы.

– Если мы произвели слишком много, значит, нам следует притормозить. Черт побери, это же так просто. Как иначе вы собираетесь работать на рынке, вашу мать?

Французы вновь сослались на корейцев, которые будут мошенничать. Уайтекер предложил проводить аудит объемов продаж через независимую бухгалтерскую фирму, которую производители лизина наймут в складчину.

– С лимонной кислотой мы так и делаем, – заметил Уилсон.

Ролье и Круи сказали, что надо встречаться почаще. Даже если не дойдет до соглашения об ограничении объемов производства, всегда есть что обсудить.

– Не знаю… – протянул Уилсон без энтузиазма.

Круи наклонился к нему:

– Не забывайте, что в Европе цены выросли только потому, что мы обговорили это в Мехико.

– Да, это так, – признал Уилсон.

– И у себя в Европе тоже обсудили.

– Вы это планировали, – отозвался Уилсон.

– Ну да, я и говорю, что это произошло не само по себе.

– Вот именно, вы запланировали это.

Уайтекер затаил дыхание. Уилсон и Круи только что признались, что цены на лизин возросли, потому что конкуренты договорились об этом в Мехико: они запланировали это.

Пообедав, бизнесмены заказали кофе. Уайтекер посмотрел на часы. Больше половины девятого. Им с Уилсоном пора идти, чтобы не опоздать на самолет. Уайтекер прихватил счет на двести шестьдесят семь долларов, оплатил его, и они распрощались с французами. Затем Уайтекер и Уилсон остановили такси.

По дороге на «Мейгз филд» Уайтекер решил сделать еще одну запись. Он спросил Уилсона:

– Я должен указать обед с французами в отчете о расходах?

– Не-а, – отозвался Уилсон. – Думаю, не надо.

– Я сделал так однажды и получил взбучку от Рэнделла.

– Вот-вот. Лучше не указывать.

Уайтекер откинулся на сиденье. Это был неплохой завершающий штрих.{147}

Примерно в двадцать минут двенадцатого Уайтекер снова был в «Бест вестерн».{148} Он едва сдерживал восторг.

– Брайан, вы просто не поверите! – захлебывался он. – Они успели сказать обо всем! Даже о Мехико, а Терри говорил о лимонной кислоте. Они рассказывали, как сговариваются о ценах, – в точности как я вам говорил.

Шепард успокаивающе поднял руку. Уайтекер чересчур взволнован, следовало привести его в чувство.

– Это здорово, Марк, но давайте все по порядку. Вы все записали?

– Да, я делал все, как сказал Том. Кажется, все работало отлично.

– Прекрасно. Давайте сначала освободим вас от микрофона, а потом поговорим.

– О'кей, Брайан.

Уайтекер скинул пиджак и швырнул его на кровать.

– Марк, по-моему, вам страшно нравится это дело. Просто до смерти нравится.

В ту ночь Джинджер Уайтекер разбудили звуки шагов мужа, поднимавшегося по лестнице. Посмотрев на часы, она увидела, что уже второй час. А через четыре часа ему вставать. Она не понимала, как Марк выдерживает это. Он разрывался между АДМ и ФБР, и времени на сон почти не оставалось.

Опершись на локоть, Джинджер приподнялась. Марк тихо приоткрыл дверь. Он уже ослабил галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки.

– Я не сплю, – сказала она.

– Привет! – произнес он тихо. – Как дела?

– У меня все хорошо.

– А в Чикаго все прошло просто замечательно, – сказал он, продолжая расстегивать рубашку. – Только что закончили с Брайаном.

Джинджер глубоко вздохнула, ничего не ответив. В последние недели ее энтузиазм по отношению к ФБР несколько угас. От ее мужа они хотели слишком многого.

– Кстати, – заметил он, снимая рубашку. – Полюбуйся.