Читать книгу "Сыграй еще раз, Сэм - Майкл Уолш"

Ильза отодвинула бумаги и сложила руки на столе, выжидая. Теперь, когда момент настал, она не могла решить, что делать.

— Спасибо, герр Гейдрих, — догадалась сказать она.

С высоты своих шести футов с лишним имперский протектор Богемии и Моравии рассматривал светловолосую секретаршу, что привлекла его внимание. Сказать по правде, он заприметил ее довольно давно, но начальнику управления безопасности всего рейха не к лицу так скоро проявлять внимание к девушке из машинного бюро. Лучше подождать, поглядеть, есть ли мозги — но чтобы не слишком много — в ее прекрасной головке, сможет ли она вперед других продвинуться в секретариат, где ее ждет василисков взор фрау Хентген, которая следит за всем и в ком шеф обнаружил безошибочное чутье на людей.

Фрау Хентген отнеслась к Тумановой без восторга, что, скорее всего, объяснялось происхождением юной фройляйн: истая нацистка и еще более истая австриячка, фрау Хентген считала, что славяне годятся только в рабы. Или, может быть, ее антипатия объяснялась выдающимися способностями Тумановой: девушка не только превосходная машинистка и бегло говорит на нескольких языках, но еще довольно прилично играет на фортепиано. Не говоря уже о том, что фройляйн Туманова — красавица, а фрау Хентген безобразна. Если речь идет о женщинах, никогда нельзя исключать фактор ревности. Это один из многих аспектов, в которых, полагал Гейдрих, проявляется иррациональность женщин. Впрочем, как приспособились немцы ко всем типам климата, нужно приспособиться и ко всем типам женщин. Ради нации он готов экспериментировать.

— Воистину, — сказал Гейдрих, осторожно опуская руку ей на плечо, — красота, подобная вашей, несет свет во тьму проклятого и порочного мира. Таким людям, как я, она не дает забыть, за что мы сражаемся и почему наша борьба и грядущая победа так важны.

Ильза поняла, что краснеет, будто упиваясь его похвалой, а не закипая от гнева. Она не поднимала глаз, пока не заметила, что ее собственное отражение уставилось на нее из начищенных сапог Гейдриха.

— Вы так замечательно делаете свою работу, фройляйн Туманова, — продолжал он. — Наш рейх горд и рад, что имеет возможность пользоваться услугами такой женщины, как вы, в развернувшейся смертельной схватке с большевистскими оккупантами вашей родины. — Почти неощутимо он начал ее поглаживать. — К тому же такая инициатива! Ваше сообщение о ячейке реакционеров в Боменвальде на прошлой неделе оказалось совершенно точным. Верно, фрау Хентген? — громко закончил он.

— Ja, Herr Heydrich,[122]— отрезала фрау Хентген.

Остальные женщины в приемной по сигналу фрау Хентген не обращали на разговор ни малейшего внимания. Все, опустив глаза, склонились над столами. Печатать никто не смел, но у каждой нашлось немало дел, требующих срочного применения авторучки.

При упоминании о Боменвальде Ильза содрогнулась. Время от времени сопротивление подбрасывало ей информацию об убежище, которое больше не понадобится; совсем изредка сдавало товарища — такого, чья лояльность вызвала сомнения (так ее заверяли), и, следовательно, представляющего опасность для всего движения. Ильзе тяжко было отдавать этих людей на смерть, но она не знала, что еще можно сделать.

— Я намеревался поздравить вас, — продолжал Гейдрих. — Надеюсь, вы очень скоро дадите мне такую возможность.

Ильза наконец осмелилась поднять глаза. Гейдрих держался сухо и официально, но улыбался. Зачесанные назад светлые волосы, орлиный нос, сверкающие белые зубы — он был одновременно великолепен и отвратителен.

— Danke schön, Herr Heydrich,[123]— сказала Ильза.

— Увы, к тому моменту, когда наши люди нагрянули туда, мятежная сволочь уже разбежалась. Как они узнали, что мы едем, это, конечно, загадка, но славяне вообще загадочный народ. Верно, фрау Хентген?

— Jawohl, Herr Heydrich![124]

Гейдрих сильнее навалился на Ильзино плечо, крепче стиснул его. Озноб побежал по ее позвоночнику.

— Ну что ж, — сказал Гейдрих, — бывает, что ничего нельзя поделать. Даже самый жалкий унтерменш[125]обладает животным чутьем, и если его нос дернется в нужный момент… — Гейдрих театрально вздохнул. — У меня есть время, — закончил он. — Тысяча лет, по меньшей мере. — Он снял руку с Ильзиного плеча и проворно отступил. — Однако нам лучше поговорить о более приятных вещах! — воскликнул он. — Я узнал от фрау Хентген, что вы изрядная пианистка. Я сам немного играю на скрипке. Для меня была бы большая честь, если бы вы согласились аккомпанировать мне. Быть может, сегодня?

Ильза глубоко вдохнула.

— Герр протектор, — начала она, — такая честь… — Ильза пыталась найти слова. — Простая русская девушка никак не достойна… — Сдавшись, Ильза всплеснула руками.

— Чепуха! — крикнул Гейдрих, и остальные женщины в комнате на краткий миг глянули на него и Туманову. Они и прежде видели, как разворачивается этот сценарий, но зрелище неизменно завораживало — все равно что наблюдать, как змея гипнотизирует жертву, прежде чем проглотить ее целиком, послушную, растерянную.

Момент наконец настал: Гейдрих ее кадрит. Мысленно и эмоционально Ильза была готова. Теперь ей нужно выиграть время, успеть сообщить в Лондон, что контакт состоялся, что теперь она сможет подобраться к объекту поближе, что охотник стал дичью.

Ильза точно знала, что делать и чего не делать. Нельзя оправдываться другим свиданием, потому что Гейдрих лишь отмахнется, а то и хуже — прикажет арестовать человека, с которым у нее назначено свидание, и, пожалуй, застрелить. Нужно отказать ему, но не отказывая — и оставить возможность другого раза. Отвергая его и в то же время заманивая — дальше, ближе, в ловушку — и стараясь не угодить в нее самой.

Ильза, поморгав, опустила глаза. Как она и надеялась, этот прием заставил Гейдриха склониться ближе к ее лицу.

— Mein Herr, — сказала она. — Ich bitte Sie. Heute Abend ist es nicht möglich wegen…

Сегодня я не могу, потому что…

Намеренно туманно начав, она ждала, как Гейдрих истолкует ее слова.

— Ach, Frauen, — простонал он.

О, женщины…

Ильза завлекательно хихикнула.

— Ах нет, — сказала она, изобразив замешательство. Смущение, на миг промелькнувшее в лице Гейдриха, ясно показало, что он думает о сексе, а не о музыке. — Нет, просто я не могу и думать аккомпанировать такому выдающемуся человеку, не порепетировав сначала. Может быть, через пару дней?

К наместнику тут же вернулось хладнокровие, и он взглянул на Ильзу с новым уважением. Жертвует пешку или он чего-то не понял? Может быть, эта девица умнее, чем кажется. И славно — он любит трудности.