Читать книгу "Клинки свободы - Рональд Колд"

— Где гвардия, где маршал, кто видел маркиза Герда? — забросала вопросами Лучар подошедшего к ней командира му'аманского полка.

— На поле стоят гвардейские каре, вокруг которых вьются Люди-Крысы и Россомахи, — ответил тот.

— На холме я видел значок маркиза, водруженный на копье. Атака на лагерь отбита, урон незначительный. Где маршал, никто не знает.

Сердце Лучар сжалось от острой боли, но ни один мускул на ее лице не дрогнул. Некоторое время она стояла, растирая запястье, поврежденное в схватке. Наконец она поняла, что может в полной мере владеть голосом, и задала вопрос:

— Почему они не пробиваются к нам?

— Скорее всего, обессилены ночным боем и не имеют пространства для таранного удара, — пожал плечами му'аман. — Да и зачем? Ударные силы врага вышли из крепости и сами сковали себя, облепив гвардейские каре. Как у нас говорят, пошел волк за степным быком, взялся за хвост зубами, а отпустить боится. Копыта и рога быка — страшная штука.

— Лемутов на поле много? — Лучар заставляла себя не думать об Артиве, которого, быть может, Псы Скорби разорвали на части.

— Не настолько, чтобы помешать нам выйти из лагеря, отсечь их от столицы и уничтожить. — усмехнулся му'аман. — Сейчас лучники покончат с последними всадниками, я построю отряды и, с вашего позволения…

— Да, конечно, — сказала она. — Вы теперь старший командир, вам и руководить боем.

Когда му'аман ушел, Лучар в сопровождении свиты подошла к частоколу. К заостренным наверху толстым кольям тяжелые стрелы прибили Ревуна, который все еще продолжал дергаться и все тянулся зубами к оперению, торчащему ниже ключицы. Прочитав в полных злобы и боли глазах лемута желание умереть, королева сказала:

— Добейте его кто-нибудь и оттащите от лестницы. Мне надо наверх.

К ее изумлению, к Ревуну шагнул старейший член совета, имеющий вполне мирную и даже возвышенную должность при дворе — распорядитель балов.

Вельможа, аккуратно отвернув свой яркий цветастый плащ, чтобы не забрызгать его кровью, коротким движением перерезал бабуину глотку. Потом обломал оперенные концы стрел, просунул валяющееся на окровавленной земле копье между мохнатым телом и стеной, и труп бесформенной кучей упал к ногам королевы.

— Путь свободен, ваше величество, — сказал он с поистине галантным поклоном, стоя в луже крови.

„Что с нами делает эта бесконечная война, — думала Лучар, поднимаясь по приставной лестнице к площадке для стрелков. — Всего несколько лет назад этот вельможа в присутствии отца ругал меня за то, что я на балу вытерла вспотевший лоб не кружевным платочком, а длинным рукавом платья. А сейчас он режет глотки, словно всю жизнь этим занимался. Да и я при виде фонтана крови в первую очередь подумала о том, что могу в ней поскользнуться. Раньше бы грохнулась в обморок. Двор и армия Д'Алви стремительно дичает. Я — словно божок какой-нибудь варварской орды из джунглей, а не королева цивилизованной страны“.

На площадке стояли двое лучников и целились вниз, в полосу кустарника, возле которой завывали и кривлялись несколько Людей-Крыс.

Две стрелы одновременно сорвались в полет, а старший стрелок сказал:

— Это, чтобы вас не смущало столь низкое зрелище, ваше величество.

Один из лемутов проворно увернулся от стрелы, второй взвыл и заковылял прочь, припадая на раненую лапу. Второй залп положил конец его страданиям.

Лемуты отбежали дальше и вновь принялись выть и потрясать оружием.

На поле, занятом воинами Зеленого Круга, стояла гвардия, точно несокрушимые утесы во время бури. На холме, подножие которого темнело от осаждающих его лемутов, вился по ветру значок маркиза.

„Где же Артив? Может, в одном из каре? Но тогда над строем подняли бы его герб. Остается надежда, что он не прихватил с собой белую тряпицу с черным вороном и скрещенными кинжалами. Хотя на дисциплинированного командора это не похоже. Скорее уж, вымпел оставил бы в палатке именно Герд“, — с грустью подумала Лучар.

— Откуда они вообще взялись? — спросила она громко.

В свите, которая также поднялась на площадку, никто ничего толком не узнал. Старший лучник пожал плечами:

— Может, караул прохлопал, и они из крепости. А может, нам все же удалось заставить Зеленый Круг обратить на себя внимание.

— Да уж, мы постарались, — гордо сказал молодой солдат.

— Ты-то, желторотик, много ли старался? — срезал его ветеран. — Примкнул к Ее высочеству после падения Мертвой Балки.

Юнец прикусил губу, бормоча что-то про свои заслуги, а королева наблюдала, как из всех ворот лагеря выдвигается войско.

Первыми появились дворяне Д'Алви с верховой челядью, совсем недавно связавшие свою судьбу с судьбой Лучар. Не задействованные в бою с Псами Скорби, они горячили хопперов и рвались в бой, чтобы доказать свою верность. Королева мимоходом порадовалась — их стало значительно больше. Три или даже четыре сотни!

Но тут Лучар вспомнила, что некогда краса и гордость воинства Д'Алви, регулярные полки на прыгунах, так поразившие в свое время Иеро, насчитывали тысячи бойцов. После бойни, устроенной на побережье мятежным герцогом Амибалом, от дворянства осталось одно воспоминание.

Тем не менее, малочисленная кавалерия лихо развернулась, легко обошла фланг воинства Зеленого Круга и встала между врагами и столицей.

Лемуты заволновались, слегка отхлынув от утомленных боем гвардейцев, те же, в свою очередь, приветствовали появление всадников громкими, разносящимися по всему полю, криками.

Следом появились отряды флоридянского ополчения. Они медленно строились в густые колонны, намереваясь пробиться к разрозненным отрядам Герда.

Последними в поле вышли му'аманы — как всегда, в сверкающих белых накидках, пестрых тюрбанах, — молча и деловито двигаясь влево, отрезая лемутов от леса.

Враг был страшен лишь своим внезапным появлением и бешеным натиском, который давно иссяк. Грозная под покровом ночи, в лучах солнца армия лемутов смотрелась весьма жалко, хотя и продолжала оставаться серьезной силой. Но теперь, увидев свою армию, Лучар поняла, что последняя карта Файра бита…

„Если после победы мы найдем на этом поле мертвое тело Артива, я воздвигну в честь великого маршала посреди столицы самый грандиозный монумент обитаемого мира“, — пообещала она себе, в глубине души не веря, что такой человек мог погибнуть просто так, во время вылазки дрессированных зверей. Сколько раз шальная стрела или лемутская сабля могла оборвать его жизнь во Флориде? Командора могли сожрать странные и страшные обитатели Великой Топи, отравить или зарезать ночью подосланные Амибалом убийцы. В конце концов, годы назад его запросто могли убить воины Д'Алви, метсы, те же восставшие против тирании слуг Нечистого флоридяне — да кто угодно, мало ли в мире тех, кто уничтожает наемников, словно бешеных зверей? Но он выжил, Вечные Небеса сохранят его и сейчас!»