Читать книгу "Магия Дерини - Кэтрин Куртц"

Возможно, таково было желание самого Камбера — обучаться воинскому искусству у михайлинцев. И конечно, его отец хотел бы убедиться, что молодой Камбер был прекрасно подготовлен к тому, чтобы стать его преемником, а обучение у михайлинцев наилучшим образом подходило для этого. К тому же лорд Баллард Мак-Рори хорошо сознавал опасности, таящиеся в придворной жизни будучи сам хорошо приспособлен к утонченной атмосфере жизни королей и принцев Дерини.

Он мог рассматривать обучение Камбера в семинарии как слишком мягкое для суровой мирской жизни. Кто бы ни отвечал за дальнейшее обучение Камбера, они отлично развили его умственные способности, поскольку именно в эти девять лет до возвращения домой и смерти отца Камбер достиг наивысшего уровня в своем образовании. Уровень его знаний был, наверное, очень высок, потому что он блестяще служил двум королям династии Фестилов и намеревался служить и третьему. Если все же он обучался у михайлинцев, мы можем догадаться, что он вряд ли впитал их политические идеи.

Несмотря на растущее несогласие со взглядами михайлинцев, Камбер, по-видимому, достаточно высоко ценил их обучение, и поэтому послал Джорема для получения начального образования именно к михайлинцам, в аббатство святого Лиама. И Катана, возможно, тоже, хотя прямого упоминания об этом нет.

Он также не стал вмешиваться, когда Джорем заявил о своем намерении стать михайлинцем, хотя это еще долгое время оставалось предметом частых споров отца и сына. Ирония судьбы заключалась в том, что, приняв личность Элистера, он сам был вынужден стать михайлинцем, что привело его к неожиданной симпатии к этому Ордену и к лучшему пониманию его действий в прошлом. Действительно, без Ордена михайлинцев даже Реставрации Халдейна могло бы не произойти.

Михайлинцы не обучали Целителей специально, хотя среди членов этого, по сути своей воинского Ордена были Целители, как и следовало ожидать. Если и был какой-то Орден, который готовил преимущественно Целителей, это был Орден святого Гавриила. Хотя из заметок последнего настоятеля Ордена, его преосвященства Эмриса, понятно, что гавриилиты воспитывали своих членов на многих, самых разнообразных традициях. Эмрис сообщает, что первоначальное обучение он получил в иной традиции, отличной от михайлинской или гавриилитской. Когда он вспоминает те ранние годы, ему на память приходит сандаловое масло, а не масло ливанского кедра, которое известно в большинстве других Орденов. Далее Эмрис отмечает, что он не получил даже того утонченного военного обучения, которое обычно дается Целителям в аббатстве святого Неота, — одно из нескольких указаний на то, что существовала еще одна традиционная школа, еще сильнее, чем гавриилитская, ориентированная на духовное образование, в философии которой отказ от насилия играл еще большую роль. (Однако именно Эмрис поразил стрелой в сердце впавшего в безумие послушника-Целителя, который убил своего учителя.)

Варнаритская школа также предлагала свой собственный, отличный от всех прочих подход к воспитанию Целителей, хотя их обучение порой и рассматривалось как неполноценное в некоторых отношениях.

Камбер, хотя и не был сам михайлинцем, вполне мог положиться на воспитание Элистера, в образе которого он прожил более двенадцати лет; к тому же он мог привлечь опыт собственного обучения. Его первый по-настоящему близкий контакт с Тависом иллюстрирует точку зрения на варнаритское обучение как не вполне совершенное.

— Боюсь, Тавис, ты находишься в невыгодном положении. Мы, михайлинцы, выучены в старых традициях и формулах общения в контакте, равно как и гавриилиты, и иногда мы ошибочно полагаем, что и все остальные хорошо тренированные Дерини тоже. Но твое обучение Целителя проходило вне Ордена святого Гавриила, не так ли? И уж конечно, не в братстве святого Михаила.

Тавис согласно кивнул.

— Варнаритское?

— Да.

— Ага. Это многое объясняет. Подход скорее прагматичный, чем философский, для искусства исцеления вполне приемлемый, — добавил он, заметив на лице Тависа готовность выступить в свою защиту, — однако при этом довольно часто опускаются более тонкие нюансы, которые были бы так полезны в нашей ситуации. Ты научен стандартным подходам Целителей, но не вспомогательным навыкам. Правильно? Не удивляйся, после стольких лет работы с Райсом я знаком с вашей терминологией.

(«Камбер-еретик»)

По реакции Тависа, Камбер сделал вывод, что молодому Целителю в какой-то момент обучения была нанесена серьезная травма. Может создаться впечатление, что применение физических наказаний было принято у варнаритов. Конечно, в ходе обучения нужно быть готовым к ушибам и шишкам. Камбер вспомнил синяки, которые он сам получал, изучая приемы борьбы, демонстрировавшиеся у гавриилитов. Но постоянное травмирование — физическое или психологическое — не было нормой. А если это случалось, то учитель пересматривал уровень возможностей ученика, при условии, что тот старался изо всех сил. Если же это происходило с определенной регулярностью, то значит, проблема заключалась в учителе и в самом методе обучения. Окончательного заключения о такой практике Камбер не делает, но из этой сцены можно сделать вывод, что подобные методы применялись в некоторых школах Дерини, — хотя современные воспитатели осудили бы своих предшественников, которым ничего не стоило бы надавать по рукам непослушному ученику, или бросить ребенка в воду, чтобы научить его плавать.

В «Скорби Гвиннеда» описывается история наложения наказания за неповиновение на принца Джавана архиепископом Хьюбертом. Хьюберт обещает, что Джавану не будет страшно, что наказание будет не тяжелым, что он хочет лишь дать ему урок послушания. Монахи, которых назначили выполнять епитимью, имели многолетний опыт по дисциплинированию молодых монахов. Они умели правильно рассчитать силу ударов так, чтобы Джаван вынес их без криков. Но он был предупрежден, что если закричит, то ему будет добавлен еще один удар, то есть количество ударов может возрасти от двадцати до сорока. К счастью, Джавану удалось сдержаться, и он не закричал; он даже удивился, когда монахи похвалили его за то, что он выдержал наказание как мужчина.

— Странно, что вы не били так, чтобы я действительно закричал. Разве не в этом весь смысл?

— Лишь до определенного предела, — без утайки отозвался тот. — Истинный смысл в том, чтобы испытать вашу власть над собой, довести вас до грани, но не сломить. Наказание должно быть достаточно суровым, чтобы причинить сильную боль, сколько человек способен выдержать, но не унизить и не искалечить. Думается, вы запомните сей урок — как и то, что испытали себя самого до предела, и даже дальше. Это воспитывает характер, а не портит его.

(«Скорбь Гвиннеда»)

Научиться измерять способности и пределы возможностей ученика — такова задача наставника. В этом отношении монахи Хьюберта показали себя вполне сведущими учителями. Действительно, как бы мы ни относились к человеку, стоявшему за ними, мудрость людей, осуществлявших наказание Джавана, их мягкие подсказки, как лучше перенести боль, дают надежду, что некоторые из людей, которых принимали в этот Ордена, организованного, чтобы уничтожить Дерини, все же были наделены хоть какой-то порядочностью.