Читать книгу "Мэйфейрские ведьмы - Энн Райс"

Стефан Франк исполнил эту просьбу, и картину убрали вподвалы.

Коснувшись листа бумаги, на котором Лэшер написал слова«Петир умрет», Александр сказал только, что слова правдивы, а вот призрак –«лгун».

Еще он предупредил Стефана Франка, что следует непременноприслушаться к предостережению Петира и больше никого не посылать вПорт-о-Пренс для дальнейших переговоров с Шарлоттой, ибо такого человека ждетнеминуемая погибель.

Стефан Франк неоднократно пытался установить контакт с духомПетира ван Абеля. И каждый раз с облегчением писал в отчетах для досье, что всеего попытки тщетны, а потому он абсолютно уверен, что дух Петира «вознесся ввысшие слои».

До 1956 года в досье попадали истории о призраках, которыхвстречали на отрезке дороги, где умер Петир. Однако ни в одной из них несодержится упоминания о сколько-нибудь узнаваемом персонаже, имеющем отношениек данной истории.

На этом завершается период изучения Петиром ван АбелемМэйфейрских ведьм, которых, полагаясь на собственноручные записи Петира, можнос уверенностью назвать его потомками.

История продолжается… Просьба обратиться к части V.

5. Досье мэйфейрских ведьм

Часть V
История семейства с 1689 по 1900 год в изложении Эрона Лайтнера

После смерти Петира Стефан Франк твердо решил, что, пока онжив, орден не будет предпринимать новых попыток установить прямые контакты сМэйфейрскими ведьмами. Это решение сохранили в силе и его последователи, МартинГеллер и Ричард Крамер, каждый в свое время.

Хотя агенты ордена не раз обращались с петициями, в которыхпросили позволения завязать такие контакты, совет каждый раз единогласноголосовал против и строгий запрет оставался в силе вплоть до двадцатого века.

Однако орден продолжал исследования на расстоянии.Информация о Мэйфейрских ведьмах зачастую поступала от жителей колонии, хотя тедаже не догадывались об истинной причине расспросов и значении сообщенных намсведений.

Методы исследования

На протяжении этих более чем двух столетий Таламаскасоздавала по всему миру целую сеть «наблюдателей» – их задачей было присылать вОбитель газетные вырезки и записи слухов. На Сан-Доминго подобные сведениясобирали несколько человек. Входившие в их число голландские торговцы считали,что интерес к семейству Мэйфейр носит исключительно финансовый характер, в товремя как пожелавшим сотрудничать с орденом жителям колонии было сказано, что вЕвропе некоторые заинтересованные лица дорого заплатят за информацию оМэйфейрах. В то время еще не существовало профессиональных агентов, сравнимых счастными детективами двадцатого века. И все же сведений было собранопоразительное количество.

Комментарии архивариусов отличаются немногословностью изачастую поспешностью; иногда они представляют собой всего лишь краткоевведение к собранному материалу.

Сведения о наследстве Мэйфейров были получены окольнымипутями и, по всей вероятности, незаконно, через подкуп банковских служащих.Таламаска всегда пользовалась подобными методами, а в те годы действовала,скажем так, чуть менее щепетильно. Обычным оправданием как тогда, так ивпоследствии служил тот факт, что добытая таким образом информация обычнодоступна только одному-двум десяткам людей. Вскрытие личной переписки никогдане производилось, равно как сведения о частной жизни или делах никогда неиспользовались в неблаговидных целях.

Изображения особняка и членов семейства приобреталисьразличными путями. Один портрет Жанны Луизы Мэйфейр был выкуплен у недовольногоживописца, после того как дама отвергла его работу. Аналогичным образом удалосьполучить дагерротип Кэтрин и ее мужа, Дарси Монехана: семья приобрела толькопять из десяти сделанных за один сеанс изображений.

Время от времени мы получали косвенные доказательства того,что семья Мэйфейров знает о нашем существовании и предпринятом намиисследовании. По крайней мере один наблюдатель – француз, работавший некотороевремя надсмотрщиком на плантации Мэйфейров на Сан-Доминго, – погиб привесьма подозрительных обстоятельствах. Этот случай повлек за собой еще большуюосторожность с нашей стороны и требование соблюдения строжайшей секретностинашими наблюдателями, что в свою очередь резко сократило объем информации.

Большинство оригиналов находятся в ветхом состоянии. Однаковсе они так или иначе скопированы, а потому собранные сведения вполне доступныдля продолжения кропотливой и тщательной работы.

О повествовании, которое вы читаете

Нижеприведенное повествование основано на всех собранныхматериалах и записях, включая несколько ранних фрагментарных рассказов нафранцузском и латинском языках, а также изложенных с применением латинскогошифра, разработанного Таламаской. Полная опись данных материалов находится вглавном архиве в Лондоне.

Знакомство с этим досье я начал в 1945 году, незадолго дотого вступив в Таламаску и не успев непосредственно подключиться к исследованиюМэйфеирских ведьм. Составление его первой «полной версии» я завершил в 1956году и с тех пор постоянно ее обновляю и исправляю. Кардинальный пересмотрдосье был предпринят мною в 1979 году, когда вся история семьи, в том числе иотчеты Петира ван Абеля, была занесена в компьютер Таламаски. С того временивведение новых материалов не представляет сложности.

До 1958 года я не был непосредственно связан с делом оМэйфеирских ведьмах. В свое время, когда до меня дойдет очередь, я расскажу осебе более подробно.

Эрон Аайтнер, январь 1989 г.

Продолжение досье

Шарлотта Мэйфейр Фонтене дожила почти до семидесяти шестилет и умерла в 1743 году, к тому времени у нее было пятеро детей и семнадцатьвнуков. При ней Мэй-Фейр оставалась самой процветающей плантацией наСан-Доминго. Несколько ее внуков вернулись во Францию, и их потомки погибли вгоды революции в конце века.

Первенец Шарлотты, названный в честь отца Антуаном, неунаследовал, к счастью, его заболевания, вырос здоровым человеком, женился истал отцом семерых детей. Тем не менее плантация, названная Мэй-Фейр, перешла кнему только номинально. Фактически она досталась дочери Шарлотты Жанне Луизе,родившейся спустя девять месяцев после смерти Петира Ван Абеля.

Всю свою жизнь Антуан Фонтене III находился в подчинении уЖанны Луизы и ее брата-близнеца Петера, которого никогда не звали нафранцузский манер Пьером. Почти не приходится сомневаться, что двойняшки былидетьми ван Абеля. И у Жанны Луизы, и у Петера были светло-каштановые волосы,светлая кожа и светлые глаза.

Прежде чем умер муж-калека, Шарлотта родила еще двухмальчиков. По слухам, отцами были два разных мужчины. Оба мальчика выросли иэмигрировали во Францию. Всю свою жизнь они носили фамилию Фонтене.