Читать книгу "Криминальные будни психиатра - Андрей Шляхов"

Щукин никогда не ругался. Самым тупым и нерадивым он дружелюбно говорил:

— Ничего, не переживайте. — Те, кстати говоря, и не думали переживать по поводу своей тупости, ибо к ней давно привыкли, но Щукину казалось, что переживать они все-таки должны. — Не переживайте. Медицинский статистик тоже хорошая специальность. Спокойная такая, а если в циферках ошибетесь, то и поправить несложно. Опять же медицинскому статистику легко карьеру сделать, потому что он привык с цифрами работать, а это — главное умение любого руководителя. Так что не переживайте.

«Мыслить клинически» в понимании Щукина означало мыслить нестандартно и непременно докапываться до сути, желательно — в кратчайшие сроки, ведь больные иногда не склонны дожидаться, пока там доктора раскачаются да растекутся мыслью по ветвистому диагностическому древу. Умрут — и на все вопросы нерадивым и недалеким клиницистам даст ответ патологоанатом. Недаром же говорят, кто в шутку, а кто и всерьез, что посмертный диагноз — самый верный.

— Если вам мешает один симптом, — учил Щукин, — ну никак не желающий укладываться в рамки диагноза, отбросьте его на время, выставьте диагноз, а затем попытайтесь объяснить этот симптом уже с позиции выставленного диагноза. От частности — к целому, от целого — к частности. Клиническая математика…

Злые языки, ухватившись за одно из любимых выражений доцента, прозвали его Клиническим Математиком. Щукин не обижался, напротив — сам употреблял это прозвище и говорил, что оно ему нравится. Главное, что клиническим идиотом не прозвали, уже хорошо.

Если вам мешает один симптом, не желающий укладываться в рамки диагноза, отбросьте его на время…

Если вам мешает один симптом, не желающий укладываться в рамки диагноза, отбросьте его на время!

Если вам мешает один симптом, не желающий укладываться в рамки диагноза, отбросьте его на время!!!

Применив совет доцента Щукина к убийствам на складском комплексе, Савелий понял все. И лучше бы было понять это дома или на работе, на худой конец — во время стояния на светофоре (благо то и дело приходилось этим заниматься), но не во время движения. Радость победы взволновала так, что в глазах потемнело, голова стала дурной, сердце учащенно забилось. Гипертонический криз, только без рвоты с тошнотой. А что? Вполне возможно. Адреналин, выброшенный на радостях в кровь надпочечниками, повышает артериальное давление.

Ничего толком не соображая, Савелий кое-как перестроился из левого ряда в правый, чудом избежав при этом как минимум двух столкновений, и остановился. Опустил стекло на своей дверце, чтобы свежий воздух помог ему побыстрее прийти в себя, и услышал сакраментальное:

— Бу-бу бу-бу бу-бу-бу, предъявите права и техпаспорт.

Не исключено, что худощавый капитан представился весьма членораздельно, просто вербальное восприятие Савелия включилось только к концу фразы.

Он протянул капитану документы, но выходить из машины не стал. Во-первых, ноги еще не окрепли окончательно, а во-вторых, капитан стоял прямо у дверцы, не открыть.

— Знак «остановка запрещена» видели?

— Нет, товарищ капитан, не видел.

— Почему? — не без иронии поинтересовался капитан. — Зрение плохое?

— Зрение у меня в порядке, просто плохо себя почувствовал.

Капитан склонился к окошку, принюхался, внимательно посмотрел Савелию в глаза, явно интересуясь зрачками.

— Не пил, не кололся, не нюхал. — Савелий постарался улыбнуться, но, кажется, это у него получилось не очень хорошо.

— Сердце? — предположил капитан.

Можно было бы кивнуть, но Савелий был немного суеверным и верил в то, что «присвоенные» болезни непременно прилипают к человеку. Да и какой смысл лгать, если можно сказать правду?

— Нет, не сердце. Это с головой. — Савелий для наглядности постучал себя пальцем по лбу. — Померещилось что-то, в глазах потемнело, руки-ноги как не свои стали, вот и остановился где попало, чтобы оклематься.

Не самое четкое и не самое правдивое объяснение, но не начинать же ab ovo…[19]

— Оклемались? — В голосе капитана послышались нотки сочувствия.

— Пока не до конца, но уже немного осталось, — ответил Савелий и, испугавшись, что капитан может вызвать ему «скорую», добавил: — Совсем немного, уже вот почти…

— Вы, наверное, артист?

— Нет, я психиатр. — Савелий снова улыбнулся. — Мы еще более впечатлительны, чем актеры.

— Впечатлительны? — удивился капитан. — Я не об этом. Просто вы похожи на одного актера из сериалов, вот я и спросил. Уже недолго, говорите?

— Еще буквально пару минут, — заверил Савелий. — Не больше.

— Аварийку включите, — посоветовал капитан, возвращая документы. — А вы на самом деле психиатр? Настоящий?

— Да, настоящий, — подтвердил Савелий, нажимая кнопку на передней панели. — Диплом только предъявить не могу, дома лежит.

— Тогда скажите, что такое проекция?

Вопрос немного удивил Савелия, но раз интересуется человек, то почему бы не ответить?

— Перенос каких-то собственных качеств или желаний, наличие которых не хочется признавать, на других людей. Но это не психиатрический термин, а скорее, психологический.

— Не важно. А как такое может быть? Пример приведите.

— Например, вы влюбляетесь в другую женщину, но в то же время по каким-то причинам не можете изменить жене или уйти от нее. Чувство приходится подавить. Неудовлетворенное желание точит вас изнутри на пару с осознанием собственной неверности. Неосознанно желая снять дискомфорт, вы проецируете свою неверность на жену и начинаете ее ревновать… Но это сложный пример. Более простой — это как мы наделяем наших начальников своими отрицательными качествами.

— Зачем своими наделять? — хмыкнул капитан. — И без того у них хватает. Всех благ!

— И вам того же, — ответил Савелий.

После ухода капитана он посидел с открытым окном еще с минуту, а потом поднял стекло, выключил аварийку и плавно тронулся с места. Проехал метров триста во втором ряду, убедился в том, что все с ним в порядке, и перестроился в левый, где автомобили ехали побыстрее. Хотелось скорее доехать домой, выгрузить из багажника недельный запас провизии, еще раз все обдумать в тишине и спокойствии, под чашку кофе, а потом уже звонить Виталику. Но непременно — после обдумывания в спокойной обстановке. Хватит липовых версий, пора бы уже ухватить Кулинара за ушко и вытянуть на солнышко.

Нетерпение и волнение не замедлили сказаться на манере вождения, изменив ее не в лучшую сторону. Обычно сдержанный, Савелий начал проявлять совершенно несвойственные ему качества — обгонял, когда можно было и не обгонять, перестраивался, чтобы выиграть какие-то жалкие метры, один раз даже подрезал блондинку на красном «лексусе» и получил в награду характерный жест — оттопыренный кверху средний палец. Был в пациентах у Савелия один известный экстрасенс, потомственный маг чуть ли не в седьмом поколении (такие люди тоже ходят к психоаналитикам, ничего удивительного), так он утверждал, что оттопыренный кверху средний палец есть не что иное, как древний защитный жест, отражающий пущенное проклятие в небо, в астрал, ибо палец направлен кверху. А вот кукиш, например, тоже защитный жест, только более агрессивный, потому что направляет отраженное проклятие в того, кто его послал. Так-то вот. А у нас кукиш считается менее оскорбительным жестом…