Читать книгу "Вскрытие показало... - Патрисия Корнуэлл"

Иными словами, не все то бура, что блестит.

"Блестки", обнаруженные на телах задушенных женщин, могли оказаться и чем-нибудь другим, например, нитратом натрия, а спектр продуктов, в состав которых он входит, очень широк – от удобрений до динамита. Или, скажем, прозрачным карбонатом, который используется в фотографии и является компонентом проявителя. Теоретически преступник мог работать где угодно – в лаборатории фотомастерской, в теплице или на ферме. Одному Богу известно, в каких еще областях используется натрий.

Вандер изучал под лучами лазера другие соединения натрия, чтобы узнать, фосфоресцируют они так же, как борат натрия, или нет. Так можно было быстрее сокращать список "подозреваемых" веществ.

У меня же тем временем появились новые мысли. Я решила узнать, какие еще организации в Ричмонде и пригородах заказывали борное мыло, кроме нас и министерства здравоохранения. Я позвонила дистрибьютору в Нью-Джерси. Попала на секретаршу, которая соединила меня с отделом продаж, тот переключил на бухгалтерию, бухгалтерия перекинула на отдел переработки продуктов, пославший в отдел связей с общественностью, и он замкнул круг, переключив меня на бухгалтерию.

Тогда я предъявила свои козыри.

– Мы не даем информацию о своих клиентах. Я не уполномочен разглашать списки тех, кто покупает нашу продукцию. Так вы говорите, вы эксперт? В какой области?

– Я судмедэксперт, – произнесла я, делая ударение на "суд". – Я доктор Скарпетта, главный судмедэксперт штата Виргиния.

– Вот оно что. Вы выдаете лицензии врачам?

– Нет, мы проводим вскрытия трупов.

Пауза.

– Так вы ведете дела о насильственной смерти?

Я не стала вдаваться в подробности и объяснять, чем моя должность отличается от должности следователя, ведущего дела о насильственной смерти. Такие следователи избираются большинством голосов и обычно не являются патологоанатомами. В некоторых штатах на эту должность могут выбрать кого угодно, хоть сотрудника службы газа. Пусть себе бухгалтер остается в счастливом неведении. Однако это маленькое умолчание только усугубило ситуацию.

– Я вас не понимаю, – сказал бухгалтер. – Вы что, хотите сказать, что наше мыло опасно для здоровья? Это совершенно исключено. Оно нетоксично, я точно знаю. У нас никогда не возникало подобных проблем. Или кто-то наелся мыла? Я соединю вас с моим начальником.

Я объяснила, что вещество, которое может входить в состав борного мыла, было обнаружено на телах жертв, по всей видимости, одного и того же преступника. Что же касается потенциальной токсичности мыла, она интересует меня меньше всего. Я пригрозила, что возьму ордер и все равно все выясню, но только с большей потерей времени – как своего, так и бухгалтера. Через несколько секунд из трубки донеслось щелканье компьютерных клавиш – служащий полез в базу данных.

– Думаю, лучше выслать сведения по факсу, мэм. Тут семьдесят три названия – все наши клиенты в Ричмонде.

– Разумеется, я буду вам очень признательна, если вы вышлете мне распечатку как можно скорее. Но не могли бы вы огласить весь список прямо сейчас?

Бухгалтер – правда, без энтузиазма – выполнил мою просьбу. Большинство названий ни о чем мне не говорили, но я сразу выделила министерство автотранспорта, министерство снабжения и, конечно, свое родное министерство. По самым грубым подсчетам, в перечисленных организациях работало около десяти тысяч человек – от судей, государственных адвокатов и прокуроров до полицейских и механиков в гаражах муниципальных автомобилей. В таком скоплении народа нетрудно было затеряться мистеру Никто, одержимому манией чистоты.

В четвертом часу я собралась выпить очередную чашку кофе, но тут раздался местный звонок.

– Она уже дня два как мертвая, – произнес Марино.

Я схватила сумку и выскочила из кабинета.

Глава 11

По словам Марино, полицейским еще предстояло попытаться найти соседей, в выходные видевших погибшую. Подруга и сослуживица жертвы звонила ей в субботу и воскресенье, но к телефону никто не подходил. Когда женщина не появилась на работе – у нее был урок в час дня – подруга позвонила в полицию. Полицейские, приехав на место происшествия, первым делом осмотрели окна, выходящие во двор. Одно из них, на третьем этаже, было открыто. У жертвы имелась соседка по комнате, но на выходные она уезжала.

Убитая жила всего в миле от центра города, в студенческом городке Университета Виргинии. Городок рос быстрыми темпами, в нем уже насчитывалось двадцать тысяч студентов. Многие школы, входившие в состав университета, располагались в отреставрированных домах в викторианском стиле и в домах, облицованных коричневым камнем на улице Уэст-мейн. Шла летняя сессия, и студенты прогуливались или катались на велосипедах. Они кучковались за столиками на террасах ресторанов, попивали кофе, держа учебники под мышками, болтали и вообще наслаждались жизнью – да и как не наслаждаться в такой чудный июньский полдень?

Хенне Ярборо был тридцать один год, она преподавала журналистику в Школе дикторов. В Ричмонд переехала из Северной Каролины прошлой осенью. Все это поведал мне Марино. Больше мы ничего не знали о Хенне Ярборо, кроме того, что она была мертва, причем уже несколько дней.

Вокруг дома, как обычно в таких случаях, в больших количествах крутились полицейские и журналисты.

Машины снижали скорость, проезжая мимо трехэтажного дома из красного кирпича, над крыльцом которого развевался самодельный сине-зеленый флаг. В ящиках, прикрепленных к подоконникам, росли яркие розовые и белые герани, стальную крышу украшал цветочный рисунок в стиле ар-нуво, выполненный в бледно-желтых тонах.

Машин было столько, что мне пришлось припарковаться чуть ли не в квартале от места происшествия. От моего внимания не укрылось, что журналисты не проявляли особой активности. Они не окружили меня, не начали совать микрофоны мне в лицо, не направили на меня камеры. Странно. Журналисты напоминали не пеструю толпу, как обычно, а взвод солдат – застыли чуть ли не по стойке "смирно". Видимо, и их проняло, и они осознали наконец, что это уже пятая жертва – такая же женщина, как они сами, как их жены или возлюбленные. И с этими последними может случиться то же самое...

Человек в форме приподнял передо мной желтую ленту, огораживавшую место происшествия, и я прошла по стершимся гранитным ступеням. Я оказалась в полутемной прихожей и по деревянной лестнице поднялась на третий этаж. На последней лестничной площадке стоял шеф полиции в окружении офицеров высшего ранга, следователей и полицейских в форме. Билл тоже присутствовал – он держался поближе к открытой двери и заглядывал внутрь. Он посмотрел мне в глаза и сразу отвел взгляд. Лицо у него казалось серым.

Впрочем, мне было не до Билла. Помедлив секунду, я заглянула в маленькую спальню, пропитанную запахом разлагающейся человеческой плоти, – его ни с чем не спутаешь. Мой взгляд наткнулся на спину Марино. Он сидел на корточках, перенеся весь свой вес на пятки, один за другим открывал ящики комода и профессиональными движениями прощупывал аккуратные стопки одежды.