Читать книгу "Придворная роза - Аманда Маккейб"

— Я хотел сразу броситься за тобой вдогонку, стащить с лошади, прижимать к себе, пока ты не выслушаешь меня, — произнес он резко, глядя ей прямо в глаза. — Хотел, чтобы ты поняла.

Селия отвела глаза, не выдержав его пристального тяжелого взгляда.

— Почему же ты не бросился? — Она отошла к окну, но пелена в глазах мешала разглядеть замерзшую реку.

— Первым моим побуждением было именно так поступить, — выговорил он с сожалением. — Меня удержал Маркус. Он сказал, что тебе нужно успокоиться, все хорошо обдумать и что мне самому тоже нужно подумать. И, наверное, он был прав.

Из губ Селии вырвался сдавленный смешок.

— Эдинбург уже остался далеко позади, а я все боялась… все надеялась услышать, как ты догоняешь меня.

— Что бы ты стала делать, если бы я догнал?

— Не знаю. Ударила бы тебя. Закричала. В общем, Маркус был прав, когда уговорил тебя проявить осторожность.

Она услышала, как он поднялся с кровати, медленно приблизился к ней и остановился позади, так близко, что она почувствовала, как ее окутало тепло его тела, как зашевелились волосы на затылке от его дыхания. Задрожав, она зажмурилась.

— Сейчас ты тоже закричишь, Селия? — спокойно спросил он. — Ты ненавидишь меня?

Ей показалось, что он легко притронулся к ее волосам, но стоило ей откинуть голову назад, как он убрал пальцы. Нет, в ней не было к нему ненависти. Если она и ненавидела его, то только в приступе жгучей боли, узнав о том, что он сделал. Теперь она понимала, в каком мире он существовал, на что должен был идти, чтобы выжить. И чувства, которые она испытывала, были много сложнее и противоречивее.

— Ты тогда использовал меня, Джон? Чтобы выяснить, что замышляют мой брат и его друзья? — Этот вопрос преследовал ее уже много дней. — Только ответь правду. Это все, зачем я была нужна тебе?

— Нет, Селия! — произнес он твердо. Положив ей руки на плечи, Джон развернул ее к себе лицом. Его глаза пылали ярким синим огнем, и она испугалась, что сейчас утонет в них и пропадет навеки. — Я знал, что ты не имеешь отношения к действиям твоего брата. Я только…

— Только — что? Говори! Я хочу знать.

Джон покачал головой:

— Я старался избегать тебя, но не смог. Ты каждый раз притягивала меня, улыбкой, поцелуем. Я еще никогда не испытывал ничего подобного. Это было сильнее меня.

— Сильнее тебя, — прошептала Селия. — И со мной было то же самое. Я не могла без тебя. Я видела одного тебя. — Она боялась, что не сможет без него и сейчас. Что любовь к нему никогда не покинет ее, несмотря ни на что.

— Я не хотел сделать тебе больно, — проговорил он тихо.

— Мой брат совершил глупость и заплатил за нее дорогую цену, — сказала она. — Ты не смог бы его остановить. И не смог бы предать королеву ради него. Теперь я это понимаю. — После того, что ей самой пришлось делать в Шотландии, она по-другому взглянула на окружающий мир, увидела его более ясно и трезво.

— Перед отъездом в Париж я вернулся за тобой, — хрипло выговорил Джон, крепко сжимая ей плечи. — Я понимал, что не должен, но не смог удержаться. Я собирался уговорить тебя поехать со мной.

Селия ахнула, отчаянно затрясла головой, словно хотела опровергнуть эти слова с их надеждой и болью:

— Но этого не было! Я больше не видела тебя до того, как мы снова встретились в Уайтхолле!

— Это оказался как раз день твоей свадьбы, — продолжал Джон с таким страданием в голосе, что Селии захотелось горько заплакать над их несбывшимся прошлым, о котором она продолжала тосковать, несмотря ни на что. — Я издалека увидел, как ты идешь в церковь в голубом платье, с цветами в волосах. Тогда имя Томаса Саттона мне ничего не говорило. Если бы только я знал, то перехватил бы тебя по дороге и силой увез с собой, невзирая на последствия. Но тогда я решил, что тебе будет лучше без меня.

— Лучше без тебя?! — воскликнула Селия и закрыла рот ладонью, чтобы сдержать судорожные рыдания. — Все три года я так тосковала по тебе! Мучилась оттого, что тебя потеряла, боялась, что с тобой случилось что-то плохое.

— И я тоже очень тосковал. Думал о тебе каждый божий день. Но представлял тебя в безопасности, в кругу семьи, в родном доме. Довольную своей жизнью, успокоившуюся после всего страшного, что я сделал. Боже мой, Селия, если бы только я знал! — Он притянул ее к себе, положил ее голову себе на плечо. — Ты сможешь когда-нибудь простить меня за все, что я сделал?

Селия уткнулась лицом в мягкий лен его рубашки, глубоко вдохнула. Слезы жгли ей глаза, но никак не могли прорваться наружу.

— Джон, ты меня любишь?

— Я тебя люблю так сильно, так отчаянно, что никогда не смогу избавиться от этого чувства. Я весь твой.

И тогда она наконец дала волю слезам, одновременно засмеявшись от счастья. Ее сердце, так долго запертое и бдительно охраняемое, раскрылось и впустило надежду и радость. Запрокинув голову, она улыбнулась ему, а он обхватил ладонями ее лицо, залитое слезами, сияющее, и жадно поглощал его глазами.

— И я твоя, Джон. Я люблю тебя, — сказала она. — Я все, все тебе прощу, навсегда, если ты только пообещаешь никогда больше не покидать меня.

— Я просто не смогу этого сделать, Селия, мы с тобой отныне навеки связаны, и будь что будет.

Навеки. Сладостнее слова Селия никогда не слышала. Она привстала на цыпочки, и губы Джона завладели ее губами, властно и пылко, и с этим поцелуем она изведала истинный смысл слов «люблю» и «навсегда». Прошлое ушло, боль растворилась, они обрели друг друга наконец.

Он принадлежал ей, а она — ему. Навсегда.

Эпилог

Шотландия, год спустя

— Ой, леди Брэндон! Что это вы там делаете?

Селия обернулась на возглас пожилой служанки, сжимая в руке край гобелена. Стол, на котором она стояла, скинув туфли, в одних чулках, был сколочен на славу и абсолютно надежен.

— Просто пытаюсь представить, как он здесь будет смотреться, Майра. Его только что доставили из Лондона, и, по-моему, на этой стене ему самое место.

— Так вам следовало позвать меня или пажа. Сэр Джон очень рассердится, если узнает, что вы в вашем положении вскарабкались на стол.

— Я осторожно, — спокойно ответила Селия, прижимая ладонь к едва округлившемуся животу под атласным платьем. Через несколько месяцев в этих коридорах и комнатах, наконец возродившихся к жизни после долгих лет запустения, зазвучит детский голос.

Селия с помощью Майры спустилась со стола на выложенный плиткой пол и, оправив юбки, осмотрела зал. Он разительно отличался от того, каким она увидела его впервые, в ту ночь, когда Джон привез ее сюда, чтобы укрыться от непогоды, и рассказал историю своей семьи.

Когда после их свадьбы королева Елизавета снова послала Джона в Шотландию в составе посольства ко двору королевы Марии, Селия приложила все усилия, чтобы превратить заброшенный дом в настоящий семейный очаг. Теперь комнаты были отремонтированы и обновлены, обставлены удобной мебелью, украшены яркими гобеленами, нарядными портьерами, в окнах заблестели новые стекла, толстые ковры не пускали внутрь шотландскую стужу. Но лучшим способом согреться было конечно же уединиться с мужем за уютным пологом кровати. Там каждую ночь Джон согревал ее своими ласками, страстными поцелуями, словами любви, которых она была так долго лишена.