Читать книгу "Мы — можем! - Евгений Александрович Морозов"

даже прилагать всю свою силу.

Однако на тот момент корма еще не была выведена полностью из зацепления с причалом. И я приказал остановить вынос кормы. Вечерней смене было дано задание поддерживать переходное состояние объекта, ни в коем случае не стараясь полностью поднять корму.

Тем не менее, хорошие, но малоопытные ребятишки не устояли перед соблазном взять Берлин без Жукова. Они запустили на всю катушку продувку. Корма пошла всплывать. Но зацеп у свай причала еще держал транец. Судно начало набирать крен.

При продолжении этой самодеятельности оно опрокинулось бы и легло на борт, ломая сваю.

Но тут случайно на месте работ оказался полевой командир Сережа Иванцов — спасатель от Бога. Он сразу врубился в обстановку и резко охладил пыл юных экспериментаторов. Ситуация снова оказалась под контролем.

 На другой день мы без шума и пыли подняли полностью плавмастерскую и зачистили отсеки от остатков воды.

 За нашими плечами, на счету нашего отряда много трудных спасательных операций. Мы промокали, мерзли, срывали голоса и жилы, падали от усталости не в переносном, а в самом прямом смысле. Но мы всегда побеждали, потому, что нас вела сила духа. Мы ставили на плав и приводили в порт тонущие суда, уже оставленные своими экипажами. Иногда даже мы приводили их своим ходом.

 Только на моей памяти мы семь-восемь раз сами садились на мель, спасая аварийные суда. Причем, как правило, далеко не на тихой воде.

Это помнят «Гермес», «Витязь», «Ленинградец», «Капитан Федотов», ВМ-6 и мой тезка.

И всякий раз мы не только сами снимались с камней, но и выполняли свою задачу по спасанию объекта. В результате наших праведных трудов обреченные на гибель суда были сняты с камней, спасены от затопления, опрокидывания или пожара. Были подняты с морского дна затонувшие суда, часто еще и опрокинувшиеся, или такое старье, что от друшлага отличалось только размерами дырок.

Обычно мы всегда побеждаем.

 На моей памяти, хранящей подробности более двухсот операций, только в двух случаях, несмотря на все наши усилия, суда, выброшенные на камни, там и остались. Оба этих случая характерны тем, что по всем признакам, суда были выброшены на камни с целью получения страховки. Причем это было сделано профессионально.

 Вот почему самые главные для нас слова, если хотите — боевой клич Балтийского отряда морской спасательной службы:

Мы — можем!

Глава 2. Надежность

…который построил свой дом на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне.

Евангелие от Матфея

Главным качеством моряка-спасателя мы считаем надежность. Понятие это сложное. Оно включает в себя многое. Например, вошедшая в нашу плоть и кровь привычка без команды не бросать то, что мы держим. Даже если держать не хватает сил.

Где-то в восьмидесятые годы мы занимались очередным судном, выехавшим на каменную банку. Наше спасательное судно по условиям глубин не могло подойти к АС. Тяжелую водоотливную технику мы переправляли на мотоботе «Гермеса». Вот очередной «поросенок» весом около 200 килограмм завис на талях над мотоботом. Снизу четыре моряка, стоя на пайолах и банках, готовились принять груз. Когда дно погружного насоса оказалось примерно на уровне моей макушки, лопнул лопарь талей. Насос в соответствии с законами физики перешел в свободное падение.

Если бы мы шарахнулись от него в стороны, он пробил бы пластиковое днище бота и ушел на морское дно. А пробитый мотобот погрузился бы в холодную воду до планширя. Вышел бы из строя затопленный дизель. При этом в загруженной спасательным имуществом шлюпке любой из нас мог не успеть вывести из зоны падения все  части своего организма. Тогда ко всем неприятностям могли добавиться еще серьезные травмы.

Времени на раздумье не было. Не сговариваясь, мы все, как один, бросились к падающему грузу и приняли его немалый вес. Клубок моряцких тел с насосом в центре мягко опустился на днище мотобота. Пострадавших не было.

Порой такая привычка приводила к забавным результатам.

В начале девяностых начали внедряться тренажеры по борьбе за живучесть судна, где моряков учат бороться с огнем и водой, использовать индивидуальные и коллективные спасательные средства. Сегодня удостоверение о прохождении такого тренажера обязательно для любого моряка. А тогда эта практика только начиналась.

Меня направили инкогнито на наш первый тренажер. Задача — оценить эффективность обучения и дать свои замечания к повышению таковой, а заодно и получить сертификат.

Инкогнито мое было сразу же раскрыто — среди инструкторов оказались люди, хорошо знавшие меня. Но задачу я выполнил.

Курс наук был рассчитан на неделю. Последний день целиком был посвящен покиданию судна на надувном спасательном плоту. В специально оборудованном бассейне плавал заранее надутый десятиместный плот. На платформе, изображающей борт судна, лежал другой плот в контейнере. Еще один полностью надутый плот лежал на другой платформе — с него посуху начиналось знакомство моряков с коллективным спасательным средством. Самая высокая платформа была предназначена для отработки подачи спасательного конца товарищу, плавающему в воде. Требовалось сбросить плот и пусковым линем включить процесс надувания, спрыгнуть в воду в робе и спасательном жилете, подплыть к перевернутому плоту, поставить его днищем вниз и вылезть на него. Отдельно — подать спасательный конец плавающему в стороне моряку. Все эти действия отрабатывались каждым курсантом раздельно, поочередно.

В жизни у меня было немного таких веселых дней. К концу занятия от смеха уже болели межреберные мышцы. Группа, в основном, состояла из членов сменного экипажа какого-то