Читать книгу "Лирелии – цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина"

усадьбы она, слава Священному Союзу, все-таки не достигла, но отсутствие вестей все же нервировало. Тревога и волнение, не выпускавшие меня из своих прочных тисков все это время, только усилились, превратившись в страх. Казалось, что он сковывает меня по рукам и ногам, мешая сделать вздох в полную силу легких. Больше всего я боялась дурных вестей – что кто-то пострадал или, не приведи Боги, погиб. При мысли об этом холодели пальцы и руки самопроизвольно сжимались в кулаки с такой силой, что на ладонях оставались следы ногтей. Видимо, наши молитвы достигли небес: вскоре бабушкин кристаллофон оповестил о входящем звонке. Схватив тонкую стеклянную пластину переговорного устройства, бабушка, еле дыша, приняла вызов. Через несколько минут, внимательно слушая собеседника, она шумно выдохнула, расслабив плечи, словно все то время, что ожидала новостей, не позволяла себе этого сделать.

– Хвала Священному Союзу, что обошлось без жертв, – с облегчением промолвила бабушка, и все присутствующие почти в один голос так же выдохнули, как это сделала она некоторое время назад. – Хорошо, Альрик, мы будем вас ждать. И я тоже тебя люблю, – с легкой улыбкой она нажала «отбой» на кристаллофоне. – Лавина была нейтрализована, и ее силы хватило, только чтобы почти дойти до первого ряда домов у подножия фьорда. Но ключевое слово здесь – почти. Серьезных разрушений и пострадавших нет, – сообщила бабушка для всех. – Сейчас владельцам усадеб помогают устранять последствия. Патрульные маги успели создать защиту вокруг себя, поэтому обошлось без жертв. Они даже смогли освободиться самостоятельно из снежного плена. Есть раненые, но доктор их осмотрел, и им уже ничего не угрожает. Скоро все вернутся в полном составе обратно.

– Что с Регином? Как он? – обеспокоенно спросила Лагерта.

– Наш Регин сломал ключицу, но уже чувствует себя намного лучше, а завтра будет как новенький. Регенерация оборотней, сама понимаешь…

Вновь послышались хвалебные возгласы в адрес божественной четы, и все, кто сейчас находился в просторной гостиной особняка, заметно приободрились.

– Так, значит, наша Герда может предчувствовать стихийные бедствия? – вновь заговорила бабушка, повернувшись ко мне.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Трудно с точностью ответить на этот вопрос, учитывая, что за мои двадцать лет у нас на Эсфире ничего подобного не случалось. Такого со мной никогда не было. А в тот день, когда впервые возник гул, дело было в Альтарре.

– Вроде бы в столице Южной империи все спокойно. Никаких бедствий не происходило в последнее время. Ведь так? – уточнила жена Олега.

– Да, – подтвердила я. – Понятия не имею, что вообще означает появление этого гула, который никто, кроме меня, не слышит.

– А твои подруги из Триумвирата его слышат? – спросила она.

– Нет.

– Ничего не понятно, но очень любопытно, – произнесла мама задумчиво.

– Так, ладно, пойду организую ужин к возвращению наших борцов со стихией, – промолвила бабушка и покинула гостиную.

– Кстати, та девушка, Латиара Дэнвер, так и не нашлась? – спросила у мамы Лагерта.

– Нет. Вообще никаких зацепок, словно сквозь землю провалилась. Это очень всех беспокоит, ведь за поиски взялись лучшие сотрудники жандармерии и даже кое-кто из службы безопасности императора. Вся столица до сих пор потрясена этим исчезновением, – поведала ей мама.

– Что-то слишком часто в последнее время стали возникать ситуации, которые не происходили раньше, – выразила общую мысль жена Олега, и все с ней согласились, поскольку она озвучила то, что так и витало в воздухе.

От беспорядочного потока разных мыслей, теснившихся в моей голове, становилось не по себе, и я отошла к окну, за которым уже вечерело, и магические светильники зажигались по всему двору, разгоняя зимний полумрак. Редкие снежинки, мерцая в свете фонарей, кружили в воздухе и тихо ложились на такое же мерцающее снежное покрывало, укрывшее землю. Бастет тут же подошла ко мне и запрыгнула на подоконник.

– О чем думаешь? – спросила она, внимательно глядя на меня своими огромными зелеными глазищами.

– О том, что скоро, наверное, у меня случится эмоциональное раздвоение личности. Не припомню такого в своей жизни, чтобы одновременно испытывать непередаваемое чувство эйфории и тревожное ожидание. Мной частенько овладевает чувство, словно что-то зловещее творится у меня под носом, а я ни сном ни духом. Слишком много загадочных вещей происходит в моей жизни в последнее время, и пока что вопросов больше, чем ответов.

– Вернулись! – крикнул кто-то из детей, увидев в окне идущих к порогу дома мужчин.

Все тут же ринулись в прихожую, желая как можно скорее обнять своих дорогих супругов, и я не стала исключением. Дети, весело гомоня, бежали следом за нами. Едва увидев Эрика, я вцепилась в него так, словно боялась, что нас кто-то насильно разнимет. С упоением вдыхая родной и будто бы давно знакомый хвойно-цитрусовый аромат, я беспорядочно целовала его холодное после мороза лицо, постоянно повторяя, как боялась за него и переживала. Он обнял меня, и, потершись щекой о его грудь, точно кошка, я неосознанно вполголоса промурлыкала: «Min älskling»[5]… Брови Эрика удивленно поползли вверх.

– Йоанн, а почему это ты не сказал, что моя внучка уже в статусе нитар? – послышался рядом удивленный голос дедушки. – Когда вы вообще успели?

– Действительно, когда? – поддержал папа дедушку, с повышенным любопытством разглядывая мой браслет.

– Буквально за минуту до схода лавины, – пояснил Эрик, блеснув глазами.

– Оперативненько, – резюмировал папа. – Недаром тебя называют Северный Ветер. Быстро сообразил, что к чему. Ну что, поздравляю.

Северный Ветер. Мое сердце пропустило удар. Всего лишь одна фраза, брошенная папой, повергла меня в шок. Память тут же подкинула воспоминание из сна: «Твоя песенка спета, девочка Северного Ветра…»

– Как ты его назвал? – спросила я у папы. – Почему Северный Ветер?

– Это мое старое прозвище, данное еще в человеческой жизни, – объяснил Эрик. – Северный, потому что бесстрашный и хладнокровный. Ветер – так меня мама в детстве называла за неусидчивость и неуемную энергию.

– Понятно, – ответила я, стараясь переварить услышанное и сохранить при этом максимально спокойный вид. Это что же, во сне я увидела смерть супруги Эрика? И зачем мне это знание? Опять очередной вопрос, на который нет ответа.

Однако в тот вечер я еще не знала, что ответ найдется совсем скоро, только вот к правде я окажусь не готова.

⁂

Больше двух недель прошло с того дня, как мы с Эриком обменялись анитари. Почему тогда случился сход лавины, так и осталось загадкой для всех, поскольку патрули всегда отслеживали состояние снежного настила в горах, да и та местность была доступной и легко прослеживалась магами. Но что действительно всех обескуражило, так это очередная бесследная пропажа мага. Исчез близкий друг и коллега нашего Регина, вампир, один из сильнейших магов воды в княжестве Аренхельд.

Он исчез во время стихийного бедствия, и теперь по Северной империи висели такие же ориентировки с его фото, как и в Южной – с фото Латиары. Было созвано срочное заседание Совета Императоров, на котором присутствовали мы с подругами. Монархи надеялись на то, что нам, благодаря магии Триумвирата, откроется тайна этих странных исчезновений, но их надежды не оправдались. Дух Иллинторна молчал, да и мы не ощущали ничего такого, что бы затрагивало магию нашего трио. Тем не менее, думая обо всем происходящем, я частенько ощущала приливы тревоги, которые усиливались чувством беззащитности перед нависшей угрозой. Вишенкой на торте было еще и то, что в моей голове крутилось слишком много вопросов, которые напрямую касались меня, моей жизни и нас с Эриком.

За все это время меня не посетили ни видения, ни сны, что не успокаивало, а, наоборот, наводило на мысль, что это всего лишь затишье перед бурей. Эти самые мысли настолько завладели моим вниманием, что я задумалась во время практики по артефакторике и чуть не испортила свою работу.

– Герда, ты чего? Если накорябать на амулете лишнюю руну, он не станет лучше работать, – прошептала мне Марьяна, недоуменно глядя на меня. – Что, опять задумалась?

– Не выходят у меня из головы эти сны и видения, – призналась я подругам, попутно аккуратно стирая лишнюю руну с простенького защитного амулета в виде ракушки.

– Может, все-таки стоит