Читать книгу "Двое одиноких - Сандра Браун"

— Все. Уведите отсюда Расти.

Представитель власти помедлил, а эта нерасторопность сейчас очень не устраивала Лэндри. И он решил все взять на себя, самостоятельно оградить Расти от этой неуместной атмосферы карнавала. Мужчина взял любимую за руку и помог ей подняться со стула. Пара уже пробивалась к выходу, когда на пути резво выскочил какой-то живчик и пихнул свою визитку прямо в лицо Куперу. Деятельный господин оказался репортером общественно-политического журнала. Он предложил паре внушительную сумму за эксклюзивные права на их историю.

— Но если и этого будет недостаточно, — тараторивший писака запнулся, натолкнувшись на ледяной и весьма недружелюбный взгляд Купера, — мы готовы раскошелиться. Может быть, у вас остались какие-то фотографии, а?

Лэндри оттолкнул репортера в сторону, не преминув поведать, что может сделать с его журналом — разумеется, описав это при помощи слов, которые не могли быть неверно поняты.

К моменту посадки на борт самолета, направлявшегося в Лос-Анджелес, Расти была так измучена, что едва могла идти. Ее правая нога сильно болела, и Куперу пришлось на руках внести любимую в салон. Он пристегнул девушку в кресле первого класса у окна, а сам уселся рядом. И тут же попросил стюардессу принести бокал бренди.

— Будешь немножко? — спросила Расти, сделав несколько обжигающих, бодрящих глотков.

Купер покачал головой.

— Я ведь недавно зарекся пить. — Уголки его губ вздернулись в улыбке.

— Вы очень красивы, мистер Лэндри, — с нежностью промолвила Расти, рассматривая лицо любимого так пристально, словно видела его впервые.

Купер забрал стакан из ее ослабевших пальцев:

— Ну вот, бренди действует.

— Нет, это правда! — Девушка дотронулась рукой до его волос. Шелковистые пряди мягко скользнули между пальчиками.

— Мне очень приятно, что ты так думаешь,

— Обед, мисс Карлсон, мистер Лэндри?

Влюбленные с удивлением осознали, что самолет уже находится в воздухе. Они были так увлечены друг другом, что даже не заметили момент взлета. Тем не менее пара оказалась на борту — опять, совсем как тогда… Сегодня утром вертолет появился так неожиданно, что у Расти не было времени почувствовать появившийся страх перед полетами. Но за этот мучительно тягостный день девушка не раз задумывалась о предстоящем пути в Лос-Анджелес и мучилась мрачными предчувствиями. Наверное, пройдет еще целая вечность, прежде чем она привыкнет и снова станет спокойной пассажиркой…

— Ты пообедаешь, Расти? — заботливо поинтересовался Купер.

Она отрицательно тряхнула головой. Повернувшись к стюардессе, мужчина поблагодарил:

— Нет, спасибо. Сегодня нас уже несколько раз кормили.

— Зовите меня, если что-то понадобится, — любезно отозвалась сотрудница авиакомпании, растворяясь в проходе между рядами.

Расти и Купер были единственными пассажирами в этом салоне первого класса. После ухода стюардессы они впервые с момента спасения наконец-то остались наедине.

— Знаешь, это даже забавно, — задумчиво произнесла Расти. — Пока мы так долго были вместе, только вдвоем, казалось, что я жду не дождусь времени, когда мы отделаемся друг от друга.

Она потеребила пальчиками карман на рубашке Купера.

— Я думала, что скучаю по общению с другими людьми, но эта толпа сегодня… Я ее просто возненавидела! Все пихаются локтями, кричат… И каждый раз, стоило мне потерять тебя из вида, как я начинала паниковать.

— Ничего странного, — прошептал любимый, мягко убрав густой рыжий локон за ушко Расти, — ты так долго зависела от меня. Ты просто привыкла. Это ощущение со временем уйдет.

Она откинула голову назад:

— Ты хочешь этого снова, Купер?

— Хочу ли я этого?..

— Мне кажется, я снова не могу устоять перед тобой.

Перед тем как припасть к губам любимой, мужчина с нежностью прошептал ее имя. Купер целовал Расти со всей пылкостью, со всем неистовством своей страсти — словно это был последний шанс сделать это. В его поцелуе таилось глубочайшее отчаяние. И оно не растворилось, даже когда девушка обвила руками шею любимого, уткнувшись лицом в его плечо.

— Ты спас мне жизнь. Как мне тебя отблагодарить? Сказать, что умерла бы без тебя?

Купер неистово целовал ее шею, уши, волосы…

— Тебе не за что меня благодарить. Я лишь хотел защищать тебя, заботиться о тебе.

— И у тебя получилось. Хорошо. Просто замечательно.

И они снова слились в обжигающем поцелуе, таком страстном, что перехватило дыхание.

— Дотронься до меня.

Купер наблюдал, как слова сорвались с губ любимой, все еще влажных и блестящих от его прикосновений.

— Дотронуться до тебя? Здесь? Сейчас?

Расти быстро кивнула:

— Пожалуйста, Купер! Мне все еще страшно… Мне нужно знать, что ты здесь, совсем рядом, настоящий — и это не сон.

Рука мужчины распахнула пальто Расти, любезно предоставленное канадскими властями, скользнула внутрь и опустилась на ее грудь. Как приятно было ощущать под свитером эту женственность, нежность, мягкость! Прижавшись щекой к любимой, Купер зашептал:

— Твой сосочек совсем твердый.

— Да…

Его рука уже вовсю играла с этой маленькой вздернутой бусинкой через вязаные косы одежды.

— Похоже, тебя это не удивляет.

– Нет, конечно.

Твои соски что, всегда такие? И почему я не встретил тебя, когда мне было четырнадцать?

Расти мягко засмеялась:

— Нет, они такие не всегда. Просто я вспомнила о прошлой ночи…

— Кажется, что эта ночь длилась всю жизнь. Она была особенной…

— Ты помнишь, когда… — И она зашептала, вызывая в памяти Купера пылкие и не самые пристойные воспоминания.

— О мой бог, да… — застонал он, — но умоляю, не говори об этом сейчас.

— Почему?

— Если ты не остановишься, мне придется усадить тебя к себе на колени.

Расти прикоснулась к любимому:

— Чтобы я просто накрыла их своим телом?

— Нет, Расти, не просто. — Купер уже скрежетал зубами, держась из последних сил. Когда мужчина подробно описал, чем бы они занялись, если бы она оказалась на его коленях, та целомудренно отдернула руку:

— Не думаю, что это вообще допустимо. Впрочем, как все из того, что ты делаешь. Наверное, тебе лучше остановиться.

Купер покорно вытащил свою руку из свитера, под которым бесстыдно проглядывали два упругих соска. Глаза влюбленных встретились, сейчас их взоры выражали неотвратимость потери.

— Купер, как же мне жаль, что мы оба были такими упрямыми! И не занялись любовью еще до той ночи…