Читать книгу "Святочный сон - Ольга Тартынская"

посмотрел на нее, как верно слон глядел на Моську.

- Чего вам? - грубо спросил он.

- Варвара Михайловна находится здесь под нашим попечительством. Вы не смеете здесь своевольничать! - храбро отражала атаку Соня. - Биби, остановитесь! Я зову слуг!

Бурцев занес над ней руку, и все в ужасе вскрикнули. Однако ничего не произошло. Свирепый вид господина смягчился, Казалось, он опамятовался и опустил руку.

- Да, я представлюсь. Василий Афанасьевич Бурцев, супруг вот этой безнравственной особы. - Он указал на жену с выражением презрения и брезгливости.

- Прежде присядьте, - предложила Сашенька, а сама в панике подумала: "Когда же, наконец, придет Владимир?"

Бурцев злобно покосился на застывшую Биби, однако сел и тотчас обмяк. Было видно, что он устал и едва держался на ногах. В позе грозного господина появилось нечто жалкое, старческое. Тут раздался спасительный звонок колокольчика: приехал Владимир. Женщины бросились нему навстречу.

- Володенька, там муж Биби за ней приехал, - виновато сообщила Сашенька.

Промерзший Мартынов стряхнул с шубы снег и скинул ее на руки лакею. Он недовольно проворчал:

- Это не дом, а трактир.

Однако дамы смотрели на него с ожиданием и надеждой. Войдя в гостиную, Владимир холодно произнес:

- Чем обязан?

Бурцев успел задремать и подскочил в растерянности:

- Пардон, я, кажется, вздремнул. Гнал без отдыха, как только узнал о местопребывании супруги. Бурцев, к вашим услугам, - он неловко поклонился.

- Как вы узнали, что ваша жена здесь?

- До Петербурга дошли слухи о новых похождениях этого негодяя Горского, было упомянуто имя моей жены. А кто пустил слухи, Бог весть. Все говорят.

Мартынов саркастически усмехнулся:

- Гм, все говорят... Что ж, не обсудить ли нам все это за обедом. Я страшно голоден.

Общество перетекло в столовую в разных чувствах. Биби все еще не могла прийти в себя от неожиданного потрясения. Она притихла, уголки губ ее опустились. Дама враз постарела на несколько лет. Сашенька трепетала перед Владимиром и горячо сочувствовала ему. Вернуться со службы и застать в доме чужого человека, напавшего на домашних! И впрямь трактир!

Соня переволновалась, пережила сильный испуг, и теперь еще ее сердце билось неровно. Возможно оттого, что Бурцев произнес имя человека, которого она тщетно силилась забыть. К тому же она беспокоилась и за детей, невольно ставших свидетелями некрасивой сцены. Девочки жались к ней, искоса поглядывая на страшного господина.

За столом Владимир Александрович совладал с собой и уже приветливее разговаривал с нежданным гостем. Бурцев являл из себя сановного господина в придворном мундире, до крайности уставшего от дороги и собственной заботы. Он набросился на еду так, словно в последний раз откушал в Петербурге. Впрочем, верно так оно и было. Дамы испуганно посматривали на него, но не смели ни о чем спрашивать. Биби утратила аппетит и без пользы водила вилкой по тарелке. Владимир задал гостю несколько учтивых вопросов и умолк, ожидая, когда дети насытятся и покинут столовую.

Как скоро девочки исчезли за дверью, он обратился к гостю с вопросом:

- Итак?

Бурцев вполне уже мог говорить внятно, не кипятясь, и поведал обществу, что послужило причиной его появления здесь. Государь взыскал с него за пропажу Биби, подозревая, что Бурцев упек ее в деревню, если не что похуже. Варвара Михайловна уехала тайком, и супруг полагал, что она бросилась по следам любовника, князя Горского, коего выслали из Петербурга за неблагопристойное поведение. Далее следовал долгий перечень грехов князя, из чего складывался весьма неприглядный портрет. Дамы при этом переглядывались со значением, а Соня не могла проглотить ни кусочка, столь худо ей было.

Из рассказа Бурцева следовало: как скоро сделалось известно местонахождение Биби, государь обязал господина Бурцева доставить ее ко двору не позднее двух недель. Срок вот-вот истечет. Выходило, что ехать надобно немедля.

- Однако вам не худо было бы выспаться, - разумно рассудил Владимир Александрович.

Гость и впрямь клевал носом, его вконец разморило от еды.

- Поступим так, - рассуждал далее Мартынов. - Теперь вы ляжете спать, а завтра на свежую голову и отправитесь. Даме нужно собраться и попрощаться с подругой.

Сашенька и Биби благодарно взглянули на него. Бурцев не возражал и отдал себя во власть приставленному к нему камердинеру. Дамы удалились оплакивать разлуку, а Соня увела детей на вечерние занятия. Из головы ее не шли свидетельства Бурцева о беспорядочной и порочной жизни князя Горского. Каждое слово больно ранило ее сердце. Что ж ждать от этого человека?

И уже после вечернего чая, ознаменовавшегося траурным молчанием (Бурцев, натурально, спал), и после того, как были уложены дети, Соня достала из бювара письма Горского и перечитала их. Да, надобно отдать ему должное, князь умеет обольщать. Все его письма дышали страстью, исступлением любви, глубоким чувством. Возможно ли подделать их? Возможно ли, не чувствуя, найти нужные слова, воссоздать подлинный огонь в груди? Или он бес?

- Господи, дай мне силы пережить этот обман! - прошептала Соня, скорбно крестясь на образа. - Помоги мне не разувериться, дай мне силы на любовь...

Она уже лежала в постели и предавалась печальным размышлениям, когда странный шум привлек ее внимание.

4.

Дом спал. Звенящая тишина прерывалась лишь вздохами метели за окном и треском рассыхающейся мебели. Натопленные печи отдавали тепло и грели изразцы. Сквозь незанавешенное окно в комнату Сони проникал тусклый белесый свет от снега да в углу теплилась лампада. И вновь послышался настороживший ее шум. Казалось, кто-то крадется в потемках, поднимается по лестнице. Вот заскрипели половицы в коридоре. Соня невольно затрепетала от страха. С возрастающим ужасом она смотрела, как отворяются двери и кто-то вошедший закрывает ее на задвижку. У Сони, казалось, отнялся язык. Отчего-то представился Бурцев, который явился ее душить.

- Софья Васильевна! - тихо позвал ее неизвестный, и сердце женщины на миг остановилось: она узнала голос князя Горского. - Соня, не пугайтесь, это я.

Бедная девица силилась вымолвить что-нибудь. Тем временем князь приблизился к ней и опустился на колени возле кровати. Его лицо оказалось как раз напротив лица онемевшей Сони.

- Соня, мне непременно нужно с вами объясниться. Простите за столь причудливый способ проникнуть к вам, но, воля ваша, иначе было невозможно. Вы бежите от меня, как от прокаженного. Или Мартынов вам запретил всякое сношение с моей персоной, и вы боитесь нарушить запрет?

Софья Васильевна почувствовала, как ее лица касается его дерзкая рука. Тут она опомнилась и стала шарить по туалетному столику