Читать книгу "Южная Африка Инк. Империя Оппенгеймера - Дэвид Паллистер"

профсоюзных чиновников, задержанных в рамках чрезвычайного положения 1986 года. Некоторые горнодобывающие компании, такие как Gencor и GFSA, противостояли организации профсоюза, изгоняя организаторов с шахт. Готовность AAC признать профсоюз на многих своих золотых и угольных шахтах не прошла даром. Хотя Anglo понимает необходимость эффективной коммуникации со своими рабочими через регулируемые каналы, она также осознает необходимость держать НУМ под давлением, чтобы он стал уступчивым, когда начнет оспаривать прерогативы руководства. На согласованные действия профсоюза группа ответила предсказуемым арсеналом репрессий - слезоточивым газом, пулями и увольнениями.

 

В начале 1985 года на золотых приисках Свободного штата вновь вспыхнула борьба группировок, причем это были самые серьезные столкновения за последние десять лет. Несколько рабочих были убиты из-за спора о контроле над нелегальной продажей спиртного на руднике Вестерн-Дип. Далее к северу, на Ваальских рифах, четыре руководителя команды были убиты. В то же время рабочие Ваал-Риф начали бойкот винных магазинов и концессионных лавок в знак протеста против высоких цен и низкой зарплаты. Профсоюз, объединявший большинство из 43 000 рабочих крупнейшего в то время золотого рудника в мире, также вел кампанию против системы "индуна", управления общежитиями и отсутствия оплаты сверхурочных за работу в воскресенье. В апреле, когда профсоюз готовился к ежегодной битве за зарплату, Anglo American решила действовать жестко. Столкнувшись с пятинедельными перебоями в работе на Vaal Reefs, компания в срочном порядке уволила 14 400 чернокожих шахтеров - треть всего персонала. Это было самое крупное увольнение в истории горной промышленности. В ходе этого процесса по меньшей мере два шахтера были убиты и многие получили ранения от полиции и охранников.

Конкретным катализатором спора стало принятое в январе 1985 года решение о 10-процентном повышении зарплаты небольшой группе черно-белых чиновников, получающих ежемесячную зарплату. NUM хотела распространить это решение на остальных своих членов, но компания утверждала, что заработная плата - это вопрос национальных переговоров с Горной палатой. Конфликт разгорелся на неделе 21 апреля, когда 300 человек были уволены за отказ работать в воскресенье без дополнительной оплаты. На следующий день машинисты двух из десяти шахт отказались подниматься на поверхность породы, утверждая, что это работа, предназначенная для белых, и что им не платят по тарифу. В следующие три дня было уволено несколько сотен человек. Николас Мкванази, 25-летний управляющий шахтой № 8, сыгравший важную роль в создании профсоюза на шахте, рассказал о своих последних попытках договориться с управляющим шахтой мистером Смитом.

 

Смит был настроен очень враждебно. Он сказал, что не готов снова принимать на работу тех, кого уволили. Вместо этого они должны забрать свои вещи и покинуть шахту. Те, кто не сделает зарядку, будут уволены. Все должно вернуться на круги своя, сказал он. Он добавил, что это был последний раз, когда он готов разговаривать с шахтостроителями. Я напомнил ему о нашей встрече с генеральным менеджером мистером Уильямсом, на которой было решено, что шахтные инспекторы могут делать заявления как друзья, но он сказал, что ему это неинтересно. Производство снизилось на 50 процентов и потеряли около 20 миллионов рандов, он жаловался.

 

В субботу, 27 апреля, 18 000 рабочих Южного отделения, включавшего в себя шахты 8 и 9, отказались работать, а вертолеты кружили над головой, сбрасывая листовки, информирующие рабочих о том, что они были уволены. Общежития были окружены, установлены блокпосты и вызвана южноафриканская полиция. Региональные чиновники NUM и руководство не смогли договориться, и на следующий день палка вышла наружу. Мкванази вспоминал:

 

Примерно в 10.10 утра прибыла охрана шахты, сняла главные ворота общежития и погрузила их на грузовик. Они арестовали стюарда шахты, стоявшего на вахте, когда он потребовал объяснений их действий. Я был на собрании с другими стюардами шахты. Мы собрали всех рабочих на арене. Мы слышали, как подъезжали большие грузовики и вертолеты, как выкрикивались приказы. Также прибыло подкрепление SAP. С вертолета было объявлено, что все должны отправиться на стадион Эрнеста Оппен-хаймера. Я попытался объяснить рабочим, что это значит и что может произойти. Я призвал их сидеть тихо - не петь и не скандировать. Без предупреждения охрана применила слезоточивый газ и пули и начала врываться в толпу. Именно тогда произошли две известные смерти. Рабочих были тысячи. Слезоточивый газ был слишком сильным, и рабочие пытались убежать. Я сдался на смерть, но некоторые из рабочих утащили меня, потому что я отказался бежать.

 

Ему удалось спастись, переодевшись в традиционное одеяло и шапку Басото. За воротами его посадили в багажник автомобиля и отвезли в безопасное место. Остальных рабочих отправили на автобусах обратно в их бантустаны или соседние штаты.

Anglo выпустила пресс-релиз, в котором "выразила сожаление" по поводу этой меры. Бобби Годселл, находясь в прекрасной форме, заявил: "Увольняя это большое количество людей, мы руководствовались только одной целью - предотвратить дальнейшее ухудшение порядка на шахтах. . . . Мы привлекаем полицию на наши шахты в крайнем случае и осознаем, что зачастую ее привлечение означает насилие". Годселл наверняка читал хотя бы один из отчетов компании о беспорядках на шахтах. Расследование серьезных беспорядков на золотых приисках в январе 1975 года против введения правительством Лесото отложенной заработной платы завершилось следующим образом: «Мы не можем постоянно надеяться на южноафриканскую полицию». В ходе отдельного спора на золотом руднике, принадлежащем компании Anglo-Vaal, в которую Anglo инвестирует свои средства, еще 3 000 чернокожих были уволены после протеста против увольнения четырех управляющих. Когда мужчин отправляли на родину за участие в незаконной забастовке, два горнодобывающих предприятия почувствовали более острую форму черного гнева. В их штаб-квартире в Йоханнесбурге взорвались две лимповые мины, выбив сотни окон в округе. Никто не пострадал. Хотя большинство шахтеров в итоге были восстановлены на работе, этот спор потряс либеральное мнение ЮАР. Даже финансируемая Оппенгеймером Прогрессивная федеральная партия заявила, что крайне обеспокоена тем, что обе стороны не смогли уладить свои разногласия по обычным каналам.

Решив реабилитировать свой имидж и желая избежать разрушительной официальной забастовки, AAC спустя четыре месяца пошла навстречу годовым требованиям NUM по зарплате. Повысив свое предложение на 2,8 % до 22 %, AAC, JCI и еще один горнодобывающий концерн снова оторвались от рекомендованного предложения Горной палаты. Это был хитрый ход, поскольку 80 процентов заявленных членов НУМ в количестве 150 000 человек работали на шахтах AAC. Когда профсоюз призвал своих членов на десять шахт GFSA и двух других компаний, которые отказались улучшить свои предложения, забастовка провалилась через два дня. Сочетание угроз увольнения и применения слезоточивого газа и резиновых пуль охранниками шахт против бастующих рабочих убедило профсоюз отменить забастовку. Они настояли на