Читать книгу "Стальная хватка империи - Сергей Александрович Васильев"

на песке свежие следы. В груди его шевельнулось волнующее чувство: возможна удача. Засидку он оборудовал несколько дней назад за кустом багульника, под большой раскидистой сосной. Сделал углубление для ног, чтобы было удобно сидеть, прислонясь спиной к дереву.

Устроившись на привычном месте, укрепив на сошках испытанное оружие, охотник стал ждать. Ожидание могло продлиться час, два, три… Чем больше запас терпения, тем вероятнее удача.

На этот раз все произошло быстро. Не успело солнце заглянуть в распадок, как послышался топот копыт, и в низине показались всадники в приметных широкополых шляпах. Дозор британского экспедиционного корпуса The Royal Canadian Dragoons спешил на поиски неуловимых снайперов, неприлично ощипавших штаб Первой пехотной дивизии японской армии на привале и нанесших трехлинейное оскорбление ее командиру Мацумура Канэмото во время рекогносцировки местности.

«Охотник на охоте за охотниками», – усмехнулся подполковник Щеглов пришедшему на ум каламбуру, вздохнул, перекрестился и крутанул ручку «адской машинки».

* * *

Генерал японской армии Куроки Тамэмото и его союзник, а фактически надзиратель, начальник штаба генерала Китченера сэр Ян Стэндиш Монтит Гамильтон, ярый японофил и русофоб, оба были полностью солидарны в оценке способов борьбы со скифской тактикой русских. Полковник Гамильтон недавно поучаствовал в Англо-бурской войне, был бит бурами у городка Клиппан и не понаслышке знал наиболее действенные способы, поставившие защитников Трансвааля на колени. Он горел желанием применить их для укрощения «северных варваров».

Это были простые, много раз опробованные британцами, признанные эффективными и достойными джентльменов «цивилизованные» методы ведения военных действий, всецело одобряемые «старейшей демократией», а именно: тотальное уничтожение инфраструктуры противника, отравление питьевой воды, конфискация скота и продуктов питания у гражданского населения, стирание с лица земли всего живого в районе действия партизанских отрядов, захват заложников, включая женщин и детей, содержание их в концлагерях с возможностью прикрываться, как живым щитом.

Существенной проблемой реализации такой стратегии в Забайкалье была редкость поселений вообще, а те, что удавалось обнаружить, оказывались абсолютно пустынными. Вместо победных сообщений об уничтожении летучих отрядов противника, генералу Куроки и полковнику Гамильтону приходили обескураживающие донесения. С фронтальным продвижением было более или менее предсказуемо, за исключением пугающей убыли офицеров. Русские снайперы, не вступая в бой, вели огонь с безопасного для себя расстояния, бесследно растворяясь в складках местности.

На флангах творились вообще фантастические события. Окружающие степь и сопки оказались настолько слабо заселены, что уничтожать войскам было некого и нечего. Немногочисленные жители были заблаговременно эвакуированы, оставшиеся строения и все, хоть немного похожее на склады, заминировано. Для оккупантов риск закончить службу, открыв дверь или подняв с земли какой-нибудь предмет, был чрезвычайно велик.

Но главное, в здешних медвежьих углах начали бесследно пропадать целые подразделения оккупантов! Отдельные вырвавшиеся из засад счастливчики рассказывали одну и ту же жуткую историю: прицельный снайперский огонь выкашивал командный состав, потом доставалось наиболее активным, желающим покомандовать или сбежать. Следом появлялись казаки, уводящие деморализованных военнопленных какими-то козьими тропами в неизвестном направлении. Проклятая непонятная страна! Непонятная война, где все идет не по правилам!

* * *

Генерал Максимов склонился над картой Забайкалья. Жирный красный червяк армий вторжения повторял железнодорожные изгибы Транссиба – КВЖД, а слева и справа от него на глубину до тридцати верст все пространство пестрело синими точками подготовленных его саперами огневых позиций, тайников и схронов со снаряжением, провизией, боеприпасами.

– По текущим задачам для передовых групп ничего не меняется, – бросил он командирам батальонов африканской бригады. – Извольте не устраивать перестрелок, а спокойно, вдумчиво выбивайте командный состав, не входя в огневой контакт с противником. Перед нами не стоит задача убить всех англичан и японцев, наоборот, пусть они все дойдут до Читы, но только без офицеров и фельдфебелей. Прерывание снабжения оккупантов станет заботой фланговых групп… Авангард Куроки должен испытывать постоянный дефицит всего – от патронов до еды. Надо вынудить их отвлечь как можно больше сил для охраны коммуникаций, растянув армию вторжения на триста верст от Забайкальска до Кайдалово. Передайте всем группам: начинаем одновременно, как только японцы форсируют Онон…

Этой же ночью. Харбин

Бой в городе чем-то отдаленно напоминает сражение в горах: в обоих случаях преимущество остается за оседлавшими господствующие высоты. Вторым существенным фактором успеха являются правильно подобранные вооружение и тактика. И тут свое веское слово сказали опыт и личное участие в подготовке штурмовых подразделений Верховного главкома.

Два полных световых дня под руководством инструкторов полковника Ельца гренадеры генерала Гернгросса осваивали новое для себя оружие – двадцатизарядный «Маузер К-96» и ручные бомбы инженера Красина, – примеряли и подгоняли кирасы Авенира Чемерзина, а ночью до изнеможения штурмовали специально выделенные для учебы железнодорожные пакгаузы. Третьи сутки были полностью посвящены отдыху, а ночью спящий оккупационный гарнизон был разбужен канонадой и перестрелкой, раздававшейся сразу с трех сторон.

Военный комендант, узнав о массированной атаке позиций со стороны Мукдена, спешно перебросил в пригороды имеющиеся резервы, а на другой стороне реки Модягоу зажглись сигнальные костры. Ориентируясь по ним и по сигналам корректировщиков, просочившихся в город и оседлавших чердаки и крыши зданий, полсотни штурмовых групп начали одновременную зачистку заранее разведанных зданий, занятых оккупантами.

Император, лично инструктируя и в течение года контролируя специалистов полковника Ельца, старательно воспроизводил лучшие образцы штурмовых групп РККА и их тактику, оплаченную кровью в Сталинграде и Кенигсберге.

И вот теперь вооруженные тактикой командиров РККА Елина и Сидельникова, маузерами и изготовленными в мастерских Владивостока ручными бомбами конструкции Красина, осатаневшие от многочасовых тренировок гренадеры Гернгросса испытывали на практике наставления из будущего, зачищая Харбин от ошалевшего и застигнутого врасплох контингента противника, лишенного ночью соблазнительного щита из пленных и гражданских. Все происходило для них слишком быстро и решительно. В начале XX века так еще никто не воевал.

К рассвету организованное сопротивление оккупационного гарнизона было подавлено. Сдав отвоеванный Харбин казакам Амурского войска, дивизия Гернгросса перекрыла железную дорогу на Мукден и Читу. Армия вторжения в Забайкалье с этой минуты оказалась отрезанной от связи, снабжения и пополнения.

Саперы спешно бросились восстанавливать окопы и блиндажи, а весь личный состав, свободный от нарядов, высыпал наружу. На железнодорожную станцию Харбин прибывало диво дивное – сухопутный броненосец, один из двух «зверей» абсолютно нового в русской армии подразделения железнодорожного тяжелого бронедивизиона полковника Самедбек Садыхбек оглы Мехмандарова.

Историческая справка

Леонид Красин был главой «Боевой технической группы» при ЦК РСДРП. Сия группа занималась подготовкой террористических актов, снабжением оружием боевиков, изготовлением взрывчатки. Он основал собственное секретное конструкторское бюро и наладил производство бомб большой разрушительной силы. Как писал впоследствии Л. Троцкий, «в качестве химика Красин знал, что такое динамит,