Читать книгу "Молчание костей - Джун Хёр"

Урим подошла к воротам и подергала медную ручку.

– Все еще заперто. А еще, говорят, с другой стороны ворот прибиты доски, чтобы никто не смог войти.

– Откуда ты знаешь?

– Я вчера проходила тут неподалеку и решила заглянуть внутрь поместья, но меня поймал какой-то незнакомец.

Я кинула на нее сердитый взгляд. Девушка виновато улыбнулась.

– Ну все же обошлось! Я, правда, думала, что не обойдется, поэтому выдумала трагичную историю о давно потерянном родственнике и обитающих в доме семейных призраках, которых надо было навестить, чтобы почтить предков. По-моему, он проникся.

– В каком смысле?

– Он сказал, что внутрь можно попасть только через стену. Но мы же не можем этого сделать?

Другого выхода у нас не было. Я отошла на три шага назад, разбежалась, зацепилась за нижнюю створку между воротами и стеной. Приподнявшись на локтях и еле закинув ногу на черепицу, я оседлала стену.

– Сумасшедшая! – прошептала Урим, и тем не менее, сдерживая улыбку, последовала за мной внутрь.

В поместье и правда никто не жил. Сплошное кладбище сорняков и паутины. Бумага на дверях ханока была порвана, некоторые рамы свисали с петель – наверное, их ветром сбило.

Краем глаза я заметила какую-то тень и обернулась.

В углу двора стояла старая сосна, формой похожая на реку. Я, запинаясь, шагнула к ней. Кажется, я прежде видела это дерево. Оно предстало передо мной, словно старый друг из другой жизни – такое чужое и такое знакомое.

– Точно тебе говорю, ни в одном поместье в округе не водится столько призраков. – Урим обошла двор кругом. Взобралась на террасу, и та скрипнула под ее шагами. Девушка вытянула шею и оглянулась. – Это место полно хана.

Хан. У этого слова было множество значений – неразрешенная обида, беспомощность, сильная боль, желание отомстить, и все эти значения выражались одним-единственным словом. Хан.

Урим продолжила:

– Отец инспектора был конфуцианским ученым и при этом католиком. Его казнили за хранение западных книг, а его голову насадили на палку и охраняли днем и ночью, чтоб никто не снял.

– Откуда ты знаешь? – прошептала я.

– Я слышала, как госпожа рассказывала тебе об инспекторе. Поэтому потом я расспросила ее поподробнее. Она поначалу даже сопротивлялась.

– Что еще она тебе рассказала?

– Когда инспектор Хан был мальчишкой, он пытался захоронить тело отца, но магистрат распорядился выставить труп на публику. После этого всю его семью изгнали.

Вслед за Урим я вошла в мрачное здание. Порванные обои колыхались на ветру.

– Из его семьи не выжил никто, – рассказывала девушка. – Его мать совершила самоубийство, потому что не вытерпела обвинений. Люди звали ее католическим демоном. А его сестер, говорят, сделали слугами, но они умерли от чумы.

Чума. Я еле от нее спаслась. Сестра добровольно предложила стать ноби в доме семьи Нам. Иначе нам было не спастись от нищеты: в изгнании мы лишились статуса, уважения и богатства. Но дочь нашего хозяина и несколько слуг чем-то заразились, и дом распорядились закрыть на карантин. Юная госпожа Ына вся посинела, кожа сморщилась, глаза запали. На следующий день она была уже мертва. Той же ночью старшая сестра разбудила меня, и мы сбежали от стражников, охранявших дом.

– Может, мы и их духов здесь встретим, – прошептала Урим. – Духов мертвых сестер инспектора.

Она без умолку рассказывала о призраках, но ее голос доносился до меня как будто издалека, становясь все тише и тише.

– Глянь-глянь, – услышала я голос голубя. – Глянь-глянь.

Я повернулась и посмотрела сквозь выломанную дверь во двор, на старую сосну. Под ней никого не было. И все же кто-то был: женщина. Мне вспомнились истории, которые рассказывал старший брат, и я словно очутилась в одной из них. Я была совсем маленькой, лежала на руках у женщины под деревом и смотрела на необычайно яркий свет, блестящий среди зеленых игл. Дерево качнулось. Я закрыла глаза и почувствовала свежий сосновый запах в горном ветре.

Запах дома.

Меня как будто пронзила молния. Истории брата о нашем прошлом так не пахли, и все же где-то глубоко внутри я знала, что это воспоминание принадлежит мне. Только мне одной. Я ошеломленно, как в каком-то трансе, поплыла через коридор, во двор, перелетела через стену. Я чувствовала себя скорее духом, чем физическим телом. Лишь голос Урим вывел меня из транса.

– Ты его видела? Видела призрака? – девушка встряхнула меня за плечи.

По-моему, я сказала:

– Иди домой, Урим.

Колени подогнулись, я закрыла голову руками, чтобы не дать никому вторгнуться в хаос моих мыслей.

– Ты что-то увидела, – Урим присела передо мной на корточки. – Не бойся. Я с тобой. Открой глаза, взгляни на меня.

Я открыла глаза и сначала увидела лицо Урим – доброе и круглое. А затем я заметила тень у нее за спиной. Человек был одет во все черное. Нижнюю половину его лица закрывал шарф. Верхнюю – бамбуковая шляпа.

– Сзади, – прошептала я. Меня сковал ужас. – Сзади тебя…

* * *

Мы с Урим вскочили и, держась за руки, прижались спиной к стене поместья.

– Ч-что вам нужно? – залепетала она.

Незнакомец стоял молча, неподвижно, как мертвец.

– В-вы потерялись, господин?

Глаз его было не видно, но, судя по повороту головы, смотрел он на Урим. Я услышала свой хрип – мне вдруг вспомнилось, что именно из-за мужчины в бамбуковой шляпе погибли госпожа О и ученый Ан. Легкие наполнил страх. Нет, ну не может же это быть тот же мужчина! В нашем королевстве тысячи людей носят бамбуковые шляпы и черные одежды.

Глубоко вдохнув, я заслонила собой Урим. Ужас разлился в груди, перетек в живот. Мой голос звучал куда храбрее, чем я себя чувствовала:

– Вы же ее слышали. Уходите. Оставьте нас…

Его кулак врезался мне в грудь; отлетев назад, я ударилась головой о стену. Перед глазами взорвались звезды. Кто-то захныкал. Проморгавшись, я осознала, что лежу, скорчившись на земле, и прижимаю руку к груди.

– Нет! – услышала я дрожащий голос Урим. – П-пожалуйста, не надо!

От раскаленной добела боли я не могла двинуть ни рукой, ни ногой; даже голова отказывалась поворачиваться – я видела только то, что находилось прямо передо мной. Урим колотила ногами по преследователю, ее юбка трепыхалась вокруг лодыжек. «Почему он схватил Урим, а не меня?» – мелькнул в голове вопрос, но я не заметила его за отчаянием, сковавшим мне горло.

– Помогите, – выдавила я практически шепотом. – П-помогите!

На этих улицах так много ушей. Наверняка нас кто-нибудь скоро спасет.