Читать книгу "По рукам и ногам. Книга 1 - Анна Шеол"

Я вдруг отчётливо поняла, что совсем не знаю его. Вижу его чаще, чем себя в зеркале, сплю с ним – и едва ли представляю себе, что это за человек, чем он живёт и дышит. Ещё бы, ведь я здесь всего лишь наложница, и, наверное, мне даже везёт, что он отмахивается от меня так мягко.

Облачённый в строгий костюм, Ланкмиллер остановился в дверях, давая инструкции на день:

– Я собираюсь уехать, буду поздно, – поправляя запонку в форме змея на манжете своей сорочки. – А ты пока займись собой, ванну прими, расслабься. Не будь в своём вечно дрянном расположении духа и не балуйся без меня, иначе отшлёпаю по возвращении. – Он мимолётом чмокнул меня в щёку и вышел.

Повезло, что всё это случилось быстро и он не увидел, как меня перекосило от его похабных обещаний. У Кэри слегка изменился голос, но меня больше беспокоил взгляд. Обречённые и удивлённые глаза, будто его предал кто-то очень дорогой ему, будто он всё для себя решил. Этот взгляд навевал нечеловеческую тоску, разъедающую душу потихоньку, с краешка.

Предчувствие было не очень.

Впрочем, я решила не пренебрегать хозяйским советом. День без травм, потрясений и странных знакомств – большая редкость для меня. Не пропустить ни один из приёмов пищи, поваляться в горячей ванне, а потом на кровати, утопая в подушках. Это то, за что так ценили долю наложницы многие из моих знакомых. Вряд ли они задумывались над тем, что безделье к третьему часу начинает сводить с ума. Я даже осилила практически весь набор литературы из соседней комнаты, несмотря на его скудность: пара бульварных романов, шайларрский словарь и юридический справочник. Хотя отсутствие чьего-либо навязчивого общества было неоспоримым плюсом этого положения.

Закат уже догорел, он едва теплился над горизонтом тёмным гранатовым соком в западном окне, остальные части дома уже заволокла ночь. Телевизор работал в половину громкости, чтобы было уютно, и от этого бормотания плавно клонило в сон. Я уже потянулась было за пультом, как тут по ушам ударил настойчивый телефонный звонок. Звук был необычный – не припомню, чтобы Ланкмиллеру здесь кто-то звонил на стационарный, – и доносился он из соседней комнаты. Кабинет. Значит, звонок, скорее всего, рабочий, и явно что-то срочное, раз в такой час.

Телефон разрывался настойчиво и долго, а потом вдруг перешёл на автоответчик:

– Кику, я знаю, что ты дома! Взяла немедленно трубку!

Твою мать, грёбаный Генрих, где же мне ещё быть, если вы сами меня здесь заперли?! Я подскочила с кровати как ужаленная при первых же звуках его голоса и поплелась в кабинет, уже прикидывая паршивость дельца, по которому звонит начальник охраны. Вряд ли ему захотелось поболтать вечерком перед лицом всепоглощающего одиночества.

Пальцы дрогнули прямо над гладкой обтекаемой поверхностью телефонной трубки. Мной снова завладело то тоскливое глухое предчувствие, появившееся ещё утром. Что-то плохое произошло?

– Да, Генрих, я внимаю.

– Слушай, не перебивай, выполняй и не задавай вопросов.

Я даже поморщилась от такого количества приказов, вылившихся на меня всего за несколько секунд.

– Открой первый ящик стола в кабинете. Открыла? Вытащи оттуда серебристый браслет. Надень. Надела?

– Да надела я! Генрих! Остынь, не кричи. В чём дело?

– Пройдись, я должен удостовериться.

Я, пожав плечами и слабо понимая, как ему это вообще поможет, прошлась из одного угла комнаты в другой.

– Молодец. А теперь слушай очень внимательно. Я сейчас в Шеле, поэтому координировать вас буду на расстоянии. Спустись на первый этаж, там тебя ждёт Оливер. Дойдёшь с ним до клуба… «Республика», кажется, Оливер дорогу знает. Нужно, чтобы ты вытащила оттуда господина, по-тихому, без лишнего шума.

– Что, – физически ощущая, как недоумение от этой просьбы скапливается в горле кучей вопросов, ни один из которых было толком не сформулировать раскисшим за день мозгом, – я сильно похожа на специалиста по ночным клубам в твоём видении или что?

– Кику, он пьян. Очень сильно, – Генрих невероятно вкрадчиво произнёс эту свою фразу, и вышло у него так убедительно, что я даже представила Ланкмиллера, расплывшегося по барной стойке. – Он не слушает свою службу охраны, не реагирует на доводы здравого смысла, отключил телефон. Нужно, чтобы ты уговорила его… ну, по-женски.

Забавно, если Генрих думает, что вагина даёт какие-то дополнительные преимущества в убеждении пьяных мужиков, но вслух я шутить об этом не стала, потому что длинный язык точно даёт кое-какие дополнительные преимущества, правда, в огребании болючих подзатыльников, скорее. Спорить тут себе дороже в любом случае.

– Хорошо, я поучаствую в этой операции. Но обещаний не даю. В нём два моих веса, он меня просто погребёт под собой, если ему захочется.

– Завязывай с болтовнёй, – бесцеремонно оборвал мои жалобы начальник охраны. – В браслете маячок, и я всегда буду знать, где ты. Ослушаешься, ни одной целой кости у тебя не останется.

– Спасибо, Генрих, очень… вдохновляет. – Я с сомнением уставилась на новоприобретённый аксессуар, ношение которого вполне могло стоить мне жизни.

Серебро плотно обхватывало запястье, и это моё-то, которое было совсем тонким. Если и избавляться от этой прелести, то только вместе с рукой.

Голос в трубке затих, видимо, Генрих выдал все инструкции, которые планировал, а прощаться по-человечески было не в его правилах этикета. Ладно, допустим, мучителя мы вернём. Но что вообще довело его до такого состояния? Судя по беспокойству начальника охраны, не похоже, чтобы это было обычным ланкмиллерским стилем жизни. Я со вздохом вернула трубку на место и ещё секунд пятнадцать просто гипнотизировала её, словно в ожидании чуда какого-то.

Внизу меня и правда ждал Оливер. Он был тихий и какой-то безрадостный. Возможно, за излишние фамильярности с чужой наложницей ему досталось ещё в прошлый раз, и он не хотел повторять ошибок. Мы почти не говорили всю дорогу до клуба, так, пара дежурных фраз о деле. Город к тому времени уже окончательно погрузился в сонную большую тьму. Здесь и среди бела дня было не слишком-то многолюдно, а сейчас улицы и вовсе стояли пустынные, словно замершие во времени. И звук шагов от этого было слышно отчётливо и громко, словно он отскакивал от тротуарной плитки.

Минут через пятнадцать мы оказались у дверей «Республики», где тёрся ещё один безрадостный ланкмиллерский охранник, видимо, потерпевший за вечер неоднократное фиаско в попытках вызволить господина из алкогольного угара. На его лицо падали отблески здешней поистине психоделической вывески. Я даже потрясла головой, жмуря глаза от слепящих, скачущих, как бешеные черти, огней, и толкнула тяжёлую торжественную дверь, которая даже и не поддалась мне с первого раза. Внутрь попасть получилось, когда её придержал Оливер.

Вот теперь ещё задача, Ланкмиллера найти. Ну, вряд ли он в таком состоянии, что Генрих описал, зажигает на танцполе. Разве только кверху задницей. Хотела б я на это посмотреть, но Кэри наверняка сейчас обретается у барной стойки, настойчиво повышая и так уж не низкий градус. Я, сдавленно матерясь, пока никто не слушает, пробралась сквозь толпу танцующих и обнаружила Ланкмиллера в точности там, где и ожидала.