Читать книгу "ПроЖИВАЯ. Как оставаться счастливым, проживая самые сложные моменты жизни - Ольга Савельева"

От красивой женщины все ждут самодостаточности и влюбленности в себя. Что-то типа: «Как, ну как можно меня не любить? Ну посмотри, какая я!»

АЛИСА, ТРАВМИРОВАННАЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ, ЗАРАНЕЕ ПОДОЗРЕВАЛА ВТОРОГО МУЖА В ГРЕХАХ ПЕРВОГО. Я НАЗЫВАЮ ТАКОЕ «ЕХАТЬ ВПЕРЕД, ГЛЯДЯ В ЗЕРКАЛО ЗАДНЕГО ВИДА».

В России во время пандемии 2020 года для соблюдения мер самоизоляции придумали мобильное приложение «Социальный мониторинг». Человек должен был регулярно присылать селфи и не отключать геолокацию, подтверждая, что он, то есть потенциальный носитель вируса, находится дома, а не гуляет по улице, заражая других граждан.

Вот новый муж был для Алисы шелтером, а Алиса для него – это такой вечный социальный мониторинг: «А где ты? А с кем? А пришли фотку?»

У ее второго мужа была уютная профессия – повар.

В кино повара всегда представлены такими брутальными кулинарными художниками, которые в поисках совершенного сочетания вкусов бесконечно экспериментируют на кухне. И эта кухня, как палитра, заляпана разноцветными томатными следами вкусного творчества.

По факту фильмы такие очень далеки от жизни. В реальности работа повара – это ежедневное обслуживание сотни человек, что само по себе тяжело: на ногах по двенадцать часов, плюс разгрузка двадцатикилограммовых ящиков с овощами, перетаскивание десятилитровых кастрюль и километры монотонной работы.

А посреди картофельных очисток назойливые звонки ревнивой жены – совсем не то, что укрепляет брак.

Еще муж у нее был очень… простой такой, приземленный, рубаха-парень.

Например, услышав фразу, произнесенную крутым шеф-поваром в фильме: «Бог сотворил устрицы и яблоки. Это два вкуса, которые невозможно улучшить», он засмеялся и добавил: «А как же пюрешечка с селедочкой?»

То есть это был просто работящий мужик, импульсивно женившийся на красавице.

Ему сначала даже льстило, что жена его так ревнует, но надолго этого чувства не хватило. Стало раздражать.

Шелтер перестал согревать, стал колючим, искрил, кусался.

Со временем он стал вести себя так, будто совсем не ценит, что ему досталась вот такая Алиса, королева красоты, хоть и травмированная предыдущим браком.

«Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Это можно написать на визитке у Алисы.

Чем более провокационно, местами даже агрессивно-разнузданно вел себя муж, тем больше сохла по нему Алиса.

Концентрация гордости в ней стала очень мала, Алиса охотно прощала мужу и грубости, и неуважение, и смотрела влюбленно, и ждала после полуночи.

Алиса набирает меня в отчаянии, когда сильно обижена мужем. Например, она ему звонила-звонила-звонила, а он психанул, взял трубку, произнес одно слово: «Достала!» – и отключил телефон.

– Зачем, зачем он так делает? Зачем он мне это говорит? – плачет она.

– Алис, вопрос вообще в другом. Зачем ты это слушаешь?

– А что мне, трубку бросить?

– Можно не вступать в контакт.

– «Не вступать в контакт»… Это так-то мой муж, а не внеземная цивилизация. Как мне его воспитывать?

– Взрослого мужика? Алис… Любовь – единственный действенный метод воспитания людей.

– Оль, что мне делать? Я будто не я. Сама себя не узнаю. Понимаю, что творю дичь, но все равно творю. Дичь.

– Помнишь, мы с тобой в театр ходили? И после театра тебе в обмен на номерок дали не твое пальто, а чужое? И ты еще надела его и сфоткалась, помнишь? Вот у меня ощущение, что кто-то по ошибке надел твою жизнь, твой характер и ушел. А ты теперь, растерянная, непонимающая, кто ты, какая ты, стоишь на сквозняке. Нужно снова найти себя. А ты целыми днями ищешь его.

– Что ты хочешь сказать?

– Старая английская поговорка есть: «Человеку, живущему в стеклянном доме, не стоит бросаться камнями». Я хочу сказать: все в себя, Алис, все в себя. Сначала разбираешься со своими тараканами, которые, как показывает опыт, вообще не годятся в качестве приданого. А уже из точки самодостаточности потом начинается движение к отношениям. У тебя все есть для этого…

– Ты про внешность? Все ждут от меня гордости, раз я красивая. А я обычная, и у меня обычные слезы, соленые, как у всех.

– Я вообще не про внешность. Ты слишком рано вступила в новые отношения. Не закончив старые. Не закрыв, не переболев, не прожив. В итоге в новые ты перевезла проблемы старых и расставила их там как мебель. Твой новый муж обречен жить в твоих страхах и подозрениях. Так себе крепость. Ему тяжело и несчастливо. Вот он и бузит.

– Мне казалось, все прошлое осталось в прошлом. Я бывшего больше года не видела.

– Вот знаешь, когда у мамы болеет ребенок, а ей очень срочно нужно на работу, то она вроде и уезжает на работу, тело ее перемещается в офис, а мысленно она остается с ребенком. И получается, что она нигде: ни дома, ни на работе. У тебя что-то подобное. Ты не там и не здесь. Нигдесь. И повару жизни нет, потому что жена мысленно не с ним, а с комплексами, подаренными прошлым мужем. Перелистывай. Нельзя читать книгу сразу сначала и с середины. Ничего не понятно так…

Мы познакомились с Алисой при печальных обстоятельствах: она искала возможности спасти маму, у которой сбоило сердце, знала, что я знакома со многими кардиологами, просила поделиться контактами.

Я попыталась помочь, но было поздно. Мама умерла.

Я, не зная, что больше искать врачей не надо, написала Алисе огромное письмо со списком полезных контактов, а она в ответ:

– Уже все. Похоронили вчера.

– О господи. Сил тебе пережить эту потерю и выплакать эту боль.

И она удивленно так:

– Знаешь, мои родственники и друзья все время говорят «не плачь» или «ну хватит».

Зовут в гости, на шашлыки, в рестораны.

Я вроде бы понимаю, что они поддержать хотят, но почему так тошно от этого?

– Потому что они тебя торопят, Алис. Не дают прогоревать свою боль, прожить ее вдумчиво, проплакать, осознать. Они так делают не оттого, что плохие, нет, они хорошие и любят тебя. Просто они растеряны, бессильны что-то изменить, напуганы. Они не знают, как быть рядом с горюющим человеком. А как быть рядом с негорюющим – знают. Поэтому эти вот шашлыки и рестораны, вот это «хватит плакать» – это подсознательная попытка сделать тебя веселой и удобной. Но тебе нужно время, чтобы снова научиться улыбаться, и сколько это дней, месяцев или лет – решать только тебе. Не обижайся на них, но помни про свое право проживать свои эмоции так, как хочешь.

Лучшая поддержка сейчас – это приехать и сделать чай, обнять и протянуть салфетку, чтобы промокнуть слезы.

Бесполезно говорить «не плачь» человеку, сердце которого кровоточит болью потери.

Любую эмоцию нужно прожить, доесть, как суп, до донышка. Иногда это очень горький суп, но если в него насильно влить сладкого десерта, горечь никуда не уйдет…