Читать книгу "Хозяин дракона - Анатолий Дроздов"

– На торгу видели: какой-то монах сторговал мед. Улыба уехала с ним, своего коня бросила. Под вечер люди повели ей коня, а там… Сначала ссильничали, после чего задушили. Серьги дорогие из ушей вынули…

– Что за монах?

– Послал я людей в монастыри – нигде такого не ведают. Худой, лицом темен. По разговору как бы гречин. Шрам на морде – от подбородка до виска.

– Он не монах, – сказал Некрас. – И никогда не был. В рясу рядится.

– Знаешь его?

– Виделись. Если поймаешь его, воевода, не казни!

– Тебе отдать? Ладно. Только поспрашиваю, кто и откуда.

– Незачем. Лазутчик он, меня искал.

– Не поверил, значит, Великий, что смока сожгли, – задумчиво сказал Святояр. – Прислал послухов искать. Улыба о тебе не ведала, лазутчику сказать не могла. Ничего не прознает Великий, – Святояр вздохнул. – К чему бабу невинную убивать? Расспросил бы да ушел. Зверь наш Великий князь, и зверей рядом держит…

Некрас промолчал.

– Не стоило мечом Балше грозить, – сказал воевода. – В ближних он у Ростислава. Ворог у тебя появился, сильный.

– У меня ворогов много, – ответил Некрас. – Одним более, одним менее…

Воевода распрощался и ускакал. Некрас проводил его взглядом и подошел к Оляте.

– Сбирайся! – сказал коротко. – Под вечер полетим.

– Опять город жечь?

– Насады какие-то по Ирпеню плывут, а что в тех насадах, с берега не видать. Святояр сторожится: как бы не войско.

Олята кивнул.

– За Оляну не бойся – ватага присмотрит.

– Спасибо, что оборонил, – поклонился Олята.

– Я тебя, ты меня, – сказал Некрас. – В ватаге все такие. Я им животом обязан – и не раз, они – мне. Не считаемся. Братья.

«Оляна не хочет быть тебе сестрой! – чуть было не сказал Олята, но прикусил язык. Мало что девке вздумается! – Неужто на Некраса заглядывается? – подумал Олята и решил: – Нет! Брага моложе, и то отказала. Блажь у девки. Опомнится и поймет: сестрой лучше, чем служанкой…»

Упорядочив мысли, Олята побежал собираться.

21

Вылетели на закате. Смок разогнался по реке (подходящего холма близ становища не нашлось) и взлетел, тяжело махая крыльями. Садясь в седло, Олята заметил, как вырос змей за время после Городца. Ноги отрока едва не разодрались в промежности. Но в воздухе круп змея опал, сидеть стало почти так же удобно, как на коне.

Олята снова поместился за сотником. Спина Некраса заслоняла вид, но, изловчась, можно было глянуть через плечо. Они поднимались к тучам. Те висели темными мрачными глыбами, и Оляте на миг показалось, что змей врежется в них со всего хода. Расшибется, падет наземь вместе с седоками. Олята не успел испугаться, как все вокруг исчезло, и они оказались средь темно-серого тумана, такого плотного, что нельзя было разглядеть голову змея. Туман был влажным; Олята ощутил, как покрылось каплями лицо, стала волглой одежда. Отрок собрался спросить, что за чудеса, как туман кончился. Они летели под звездным небом, а внизу громоздились темные мягкие горы. «Облака! – догадался Олята. – Мы взлетели выше облаков! Кто ведал, что внутри они как туман?» Олята загордился: кто из людей, кроме него и Некраса, летал выше облаков? И вообще летал?

Меж тем смок набрал высоту и теперь скользил вниз, широко раскинув крылья. «Как Некрас ведает, куда лететь? – встревожился Олята. – В прошлый раз внизу была река, а теперь тучи закрыли». Еще недавно отрок побоялся бы спросить, но сотник не далее как сегодня назвал его братом. Олята решился. То ли оттого, что летели они всего лишь в разведку, то ли по какой другой причине, но сотник ответил.

– Глянь, звездочка! – указал Некрас. – Осенью она на севере, а нам и нужно к северу. На нее правим. Вдоль реки долго – петляет сильно. Облака не помеха. Это даже хорошо – никто с земли не увидит.

– Как ты управляешь смоком? – спросил осмелевший Олята. – Вправо и влево – поводьями, это понятно. А вверх и вниз?

– Слышал, что сказала Оляна? – сказал сотник. – Она захотела, чтоб змей ее покатал, он и подошел.

– Смок читает думы! – ахнул Олята.

– Не у всех, – успокоил Некрас. – Но Оляну услышал.

– Она сможет им управлять?

– Коли захочет. Учиться надо.

– Научишь?

– Научу. Мне одному в тягость. Змей летать должен, не то обленится и зарастет салом, как кабан в закутке.

«Ишь ты, Оляна на смоке! – подумал Олята. – А что? На коне скачет, на змее каталась… Станет помощницей Некрасу, князь серебра отсыплет… Может, мне попробовать?»

Олята попытался мысленно приказать змею лететь вверх, но смок словно не заметил. «Некрас мешает! – догадался Олята. – Он думает – надо вниз, а я – вверх. Некрас, конечно, сильнее, змей его слушает. Позже спробую…»

– Зачем поводья? – спросил Олята. – Коли можно так приказать?

– Все время думать тяжко, – ответил Некрас, – с поводьями проще. Ты никому не говори. Пусть думают, что смока, как коня, каждый может взнуздать.

«Тайна великая! – загордился Олята. – Никто не знает, а мне сказал. Как брату…»

Погрузившись в приятные мысли, Олята перестал следить за окружающим. Смотреть, впрочем, было не на что: звезды над головой, облака внизу… Смок то поднимался ввысь, то скользил вниз.

– Будем его кормить? – спросил Олята, спохватившись, что давно летят.

– И так обожрался! – сказал Некрас. – Куда еще? Прет его в толщину и прет – сбруи не напасешься! В пещеру скоро не влезет.

Словно подтверждая эти слова, змей выпустил огромное зеленое облако. Оно полетело вниз, и Олята, хихикнув, подумал, какой чудной дождь прольется кому-то на голову. Или на огород. На огород лучше: как раз время землю удобрять. Олята загрустил, вспомнив покойных родителей и родную весь. В это время они с отцом ковыряли сошкой землю, бороновали, бросали в землю жито… Хорошо было в веси! Не приди дружинники Великого, остался бы Олята в Забродье, где и прожил до конца своих дней, как жили его деды и прадеды. Хоть трудно смерду, зато просто: сей да убирай, расти детей, гляди внуков… С Некрасом сложно: учись военному бою, летай на смоке, корми ватагу… Подумав, Олята решил, что в весь он все же не вернется. С Некрасом опасно: два раза могли убить, но зато интересно. Один смок чего стоит! Кто в веси смока хоть раз видел, не говоря о том, чтоб летать? Расскажи – не поверят! Да только кому рассказывать?..

Погруженный в думы, Олята прозевал, когда смок нырнул в облака и, пробив их, заскользил над рекой. Стояла темная ночь, но слегка отсвечивавшая речная гладь сверху просматривалась. Они пролетели еще немного, и впереди показались огоньки. «Костры! – понял Олята. – Быстро долетели! На коне день скакать…»

С версту до костров Некрас опустил смока на воду – получилось удивительно тихо, они поплыли вверх по течению. Бока смока в воде раздулись, ноги у седоков поднялись так, что вода не доставала сапог. «Ловко!» – подумал Олята. Плыли неспешно, Олята сообразил, что Некрас не хочет шуметь. Отрок настороженно поглядывал на берега, опасаясь услышать окрик, но левый берег, как и правый, молчал. Глаза Оляты привыкли к темноте, он хорошо различал кусты и деревья, которыми буйно поросли берега Ирпени, и скоро заметил впереди большую тень. «Насада! – понял Олята, разглядев судно. – Зачем Некрас правит прямо к ней? Нас же увидят!»