Читать книгу "Смертельные игры - Роберт Крайс"

В шесть минут пятого Пайк сказал:

— Ты все еще хочешь проверить этого типа, Сантьяго?

В одиннадцать минут пятого Чарли Де Лука вышел из клуба, сел в черный «линкольн», и Пайк сказал:

— Он один.

Я посмотрел на Пайка и поднял брови, как Граучо Маркс.

Чарли поехал по Бауэри, потом свернул на Четырнадцатую авеню, пересек Восьмую, миновал район театров и порнографических салонов, проехал мимо уличных проституток и парня, который нес плакат с надписью «ТРЭВИС БИКЛ БЫЛ В СВОЕМ ПРАВЕ». Чарли двигался на север. Может быть, на север, в сторону Морнингсайд-Хайтс, Глории Ариб и типа по имени Сантьяго, а может, и нет. Он всегда мог свернуть в сторону Нью-Джерси.

В это время дня на улицах было полно машин и желтых такси, и все они разгонялись и тормозили, сворачивали и останавливались, игнорируя дорожную разметку и правила. Желтые такси с ревом мчались мимо пешеходов, скапливавшихся на перекрестках, проносились всего в нескольких дюймах от других такси и автомобилей, и никто даже не думал сбавлять скорость. Все ехали так, словно они в Бейруте, но нам это было только на руку, так как позволяло сидеть на хвосте у Чарли. В хаосе, наступавшем перед часом пик, мы были лишь случайной частицей.

Пайк проверил, легко ли выходит из кобуры его 0,357.

Довольно долго мы оставались к северу от Восьмой авеню, а потом Чарли свернул с Бродвея на 88-ю улицу и выехал на Амстердам-авеню.[38]Значит, мы не едем в сторону Морнингсайд-Хайтс и Глории Ариб. Пайк сказал:

— Планы изменились.

— Угу.

Между тем на Амстердам-авеню Чарли Де Лука остановил машину под запрещающим знаком. Прыщавый парень лет тридцати, с крысиной мордочкой, в свитерах, натянутых один поверх другого, и большим белым конвертом в руках подошел к «линкольну» и сел в него. Чарли тут же рванул с места. Мы двинулись за ним. Через два квартала «линкольн» остановился и прыщавый вышел из машины. Он захлопнул за собой дверцу и, не оглядываясь, пошел вперед. Конверта в руках у него больше не было. «Линкольн» снова поехал по Амстердам-авеню.

— Давай разберусь с парнем, — предложил Пайк.

Я вильнул к тротуару, и Пайк, не дожидаясь, пока «таурус» остановится, выскочил наружу. Я вновь нажал на газ и продолжал преследовать Чарли до тех пор, пока мы не оказались на Морнингсайд-Хайтс и в конце концов возле бара «Клайд». Вот такие дела.

Лютер и его приятель стояли возле «понтиака». Лютер не выглядел слишком счастливым. Я четыре раза объехал вокруг квартала, прежде чем нашел место для парковки, а потом подошел поболтать с Лютером. Увидев меня, Лютер мрачно ухмыльнулся и сказал:

— Так и думал, что мы еще свидимся. Крестный отец подрулил пять минут назад. Сейчас он наверху.

— Я знаю. А как насчет Сантьяго?

Лютер задумчиво кивнул. Возможно, вспомнил нож для колки льда.

— Ага, и он тоже. И женщина.

— Как одет Сантьяго?

— Пальто из верблюжьей шерсти. Шляпа с маленьким розовым перышком. И реальные башмаки на каблуках.

— Отлично, Лютер. Благодарю.

Лютер задумчиво кивнул и спросил:

— А ты и вправду коп?

— Лютер, я правая рука Господа, — ответил я.

Лютер еще раз кивнул, на его лице снова появилась мрачная ухмылка.

— Если планируешь покарать грешников, буду рад помочь. — Он распахнул пальто и продемонстрировал маленький короткоствольный пистолет. Лютер действительно не забыл нож для колки льда.

— Пока я только наблюдаю. Кару отложим на потом.

Лютер пожал плечами и запахнул пальто.

— Буду здесь, — сообщил он.

Я вернулся к «таурусу». Шесть минут спустя по лестнице спустился Чарли. За ним шел высокий чернокожий мужчина в шляпе с розовым перышком и в пальто из верблюжьей шерсти. Они сели в «линкольн». Проходя мимо «понтиака», высокий чернокожий мужчина что-то сказал Лютеру и рассмеялся. Типа пошутил про нож для колки льда. Лютер засунул правую руку под пальто и проводил высокого чернокожего сонным взглядом. В следующий раз ножа для колки льда может оказаться и недостаточно.

Я поехал за «линкольном» по 135-й улице, потом на восток, ко Второй авеню. Дальше Чарли направился прямо по Второй авеню к мосту Квинсборо.[39]

Мы проехали по мосту и оказались среди унылых пятиэтажек и баскетбольных площадок. На тротуарах было полно народу. Причем лица в основном черные и коричневые. Однако попадались и латиноамериканцы. И довольно много вывесок на испанском. «Линкольн» притормозил перед маленьким кафе под названием «Ралдо соул китчен». Чарли и его спутник вошли внутрь.

Сделав небольшой круг, я остановил «таурус» у парикмахерской, затем вернулся к кафе и заглянул в окно. Чарли и высокий чернокожий мужчина сидели в кабинке вместе с чернокожим коротышкой и белым парнем. Белый казался типичным работягой, а чернокожий коротышка смахивал на дешевый манекен с крошечными глазками. Чарли протянул Сантьяго полученный на Амстердам-авеню белый конверт, а Сантьяго вручил его человеку-манекену. По старшинству. Я вернулся к «таурусу» и стал ждать.

Через шестнадцать минут Чарли Де Лука и компания покинули кафе. Они подошли к припаркованному поблизости зеленому «ягуару». Человек-манекен с крошечными глазками открыл багажник и вытащил две коричневые бумажные сумки. Одну протянул Чарли, другую — белому работяге. Сумка Чарли была побольше и выглядела поувесистее. Работяга со своей сумкой подошел к коричневой «тойоте», а Чарли со своей вернулся к «линкольну». Чернокожие уселись в «ягуар». Они не стали жать друг другу руки или прощаться, но все выглядели ужасно довольными. И разъехались в разные стороны.

Портрет детектива, попавшего в трудное положение. Остаться с Чарли или последовать за чернокожими парнями в «ягуаре»? Или поехать за белым работягой в «тойоте»? Преследовать чернокожих будет, пожалуй, труднее всего. Если они засекут меня сразу после встречи с Чарли, то обязательно ему об этом скажут и он может испугаться и затаиться. В результате я выбрал белого парня в «тойоте».

Мы поехали на север по скоростной автомагистрали Лонг-Айленда, потом на восток, по 678-й улице, и на юг, через центр Квинса на Ямайка-авеню. Двумя кварталами восточнее выезда с Ямайка-авеню коричневая «тойота» свернула на небольшую парковку, расположенную рядом с современным блочным зданием, на котором красовалась надпись «ПОЛИЦИЯ КВИНСА».

Работяга поставил свою «тойоту» рядом с «фольксвагеном-жуком» и вышел, держа в руках коричневую бумажную сумку. Открыв багажник «тойоты», он бросил туда сумку, вытащил синюю форму полиции Нью-Йорка и серую спортивную сумку. Захлопнув багажник, вместе с формой и серой спортивной сумкой направился в здание полиции.