Читать книгу "Дневник - Чак Паланик"

Как был убит Энджел Делапорт. Зарезанный в постели во сне.

В кровати Мисти. В твоей кровати. И ничего не взяли, и нет следов взлома.

Просто на заметку: в любой момент могут войти летние люди. И обнаружить, что здесь прячется Мисти, сжимая в руке окровавленный нож.

Зубчатым лезвием Мисти поддевает шов и счищает полоску обоев. При помощи острого кончика Мисти отдирает еще полоску. Срывая третью, длинную медленную ленту обоев, Мисти может прочесть:

«…влюблен в Энджела Делапорта, и простите, но я не собираюсь умирать за…»

И, просто на заметку, по правде говоря, она никак не ожидала обнаружить такое.

24 августа …И три четверти

КОГДА ОБОДРАНА ВСЯ СТЕНА, когда все древние махровые розы и зеленые полоски содраны длинными лентами, вот то, что оставил для людских глаз Питер.

Что оставил ты.

«Я влюблен в Энджела Делапорта, и простите, но я не собираюсь умирать за наше дело».

Кругом и повсюду по стенам написано – «Я не позволю вам убить меня как вы убивали мужей всех художниц начиная с Гордона Кинкэйда».

Комната замусорена завитушками и обрывками обоев. Усыпана пылью засохшего клея. В коридоре слышны голоса, и Мисти застывает в ожидании посреди испорченного номера. В ожидании, что летние люди откроют свою дверь.

Поперек стены написано – «Мне уже плевать на наши обычаи».

Написано – «Я не люблю Мисти Марию», – говорится. – «Но она не заслуживает мучений. Я люблю наш остров, но мы должны найти другой способ сохранять свой образ жизни. Нельзя и дальше собирать человеческие урожаи».

Написано – «Это ритуальное массовое убийство, и я не стану ему потворствовать».

А вещи летних людей погребены; багаж, очки от солнца и косметика. Погребены под обрывками.

«Ко времени, когда вы это найдете», – гласят строки. – «Меня не будет. Сегодня вечером я уезжаю с Энджелом. Если вы это читаете, то простите, но уже слишком поздно. Будущее Тэбби станет лучше, если ее поколение научится само стоять за себя».

Под полосками бумаги написано – «Мне искренне жаль Мисти».

Ты написал – «Я и правда никогда не любил ее, но я не ненавижу ее настолько, чтобы исполнить наш план».

Написано – «Мисти достойна лучшего. Папа, нам пора отпустить ее на свободу».

Таблетки снотворного, которые, по словам детектива Стилтона, принял Питер. Рецепт, которого у Питера не было. Чемодан, который он собрал и спрятал в багажник. Он собирался нас бросить. Уйти с Энджелом.

Ты собирался уйти.

Кто-то накачал его лекарством и оставил в машине с работающим мотором, запертого в гараже, как его нашла Мисти. Кто-то не знал про чемодан, собранный и припасенный в багажнике для побега. Они не знали, что бензобак наполовину пуст.

«Папа», в смысле – Гэрроу Уилмот. Отец Питера, который, по идее, был уже мертв. Со времени рождения Тэбби.

По комнате написано – «Не открывайте работу дьявола».

Там, в надписях, говорится – «Уничтожьте все ее картины».

Чему не учат на худфаке, так это толковать кошмары.

Подписано – Питер Уилмот.

25 августа

В ГОСТИНИЧНОЙ СТОЛОВОЙ бригада островитян развешивает работы Мисти, все ее картины. Но не по отдельности, – они складываются воедино, холст и бумага, образуя длинное стенное полотно. Будто коллаж. Бригада в процессе сборки не снимает с полотна покрывало, открывая для глаз только край, лишь настолько, чтобы добавить еще ряд картин. Что там – сказать нельзя. То, что смахивает на дерево, может оказаться рукой. Что смахивает на лицо – может оказаться облаком. Это массовая сцена, или пейзаж, или натюрморт из цветов и фруктов. В момент, когда бригада добавляет в полотно очередную часть, они сдвигают штору, чтобы прикрыть ее.

Можно сказать только, что оно огромно – занимает всю длинную стену столовой.

Грэйс с ними, раздает указания. Тэбби и доктор Туше – наблюдают.

Когда Мисти идет взглянуть, Грэйс останавливает ее синей узловатой рукой и спрашивает:

– Ты примерила то платье, что я тебе сшила?

Мисти хочет только глянуть на картину. Это ее работа. Из-за повязки на глазах она понятия не имеет, что ею создано. Какую часть себя она будет показывать незнакомым людям.

А доктор Туше возражает:

– Нет, это будет нехорошо, – говорит. – Посмотришь на вечерней премьере, с остальной публикой.

Просто на заметку, Грэйс сообщает:

– Сегодня вечером мы возвращаемся в наш дом.

Где был убит Энджел Делапорт.

Грэйс продолжает:

– Детектив Стилтон нам все ясно объяснил, – говорит. – Если соберешь свои вещи, мы их для тебя захватим.

Подушку Питера. Художественные принадлежности в светлой деревянной коробке.

– Все почти кончено, дорогая, – продолжает Грэйс. – Я в точности знаю, что ты чувствуешь.

По этому дневнику. Дневнику Грэйс.

Пока все заняты, Мисти поднимается на чердак, в номер, который делят Грэйс и Тэбби. Просто на заметку, вещи Мисти уже собрала, и она ворует дневник из комнаты Грэйс. Спускается с чемоданом к машине. В ее волосах – бумажные обрывки с бледно-зелеными полосками и розовыми розами.

Книжка, которую постоянно читает Грэйс, которую она изучает, в красной обложке с золотой вязью – это, по идее, дневник женщины, которая жила на острове сотню лет назад. Этой женщине из дневника Грэйс было сорок восемь лет, и она не доучилась на художницу. Она забеременела, и бросила худфак, чтобы выйти замуж на острове Уэйтензи. Она любила не столько молодого мужа, сколько его старую бижутерию, и свою мечту – жить в большом каменном доме.

Здесь оказалась уготованная ей жизнь, непосредственная готовая роль. Остров Уэйтензи, со всеми традициями и обычаями. Все проработано. Ответы на все вопросы.

Женщина жила довольно счастливо, но уже сто лет назад остров заполоняли богачи-туристы из города. Назойливые, капризные чужаки, у которых хватало денег на завоевание. Как раз к тому времени, когда у ее семейства заканчивались средства, ее муж застрелился, чистя оружие.

Женщина заболела мигренью, обессилела, и выдавала на-гора все, что ела. Она работала в гостинице горничной, пока не споткнулась на лестнице и не оказалась прикована к постели, с расщепленной ногой в увесистом гипсе. Застрявшая в бездействии, она начала рисовать.

Совсем как Мисти, но не Мисти. Эдакое подражание Мисти.

Потом утонул ее десятилетний сын.

После сотни картин ее идеи и талант будто испарились. Вдохновение улетучилось.

Пишет она размашисто и вытянуто – Энджел Делапорт назвал бы такую чуткой, дарящей натурой.