Читать книгу "В ее сердце акварель - Юлия Климова"

– Дамы и господа! – громко произнесла Зофия Дмитриевна, привлекая всеобщее внимание. – Советую оставить светские разговоры на потом, иначе вы рискуете пропустить нечто куда более интересное. Сейчас на ваших глазах исполнится великое пророчество, которого мы долго ждали. – Она вновь засмеялась, наслаждаясь полученным вниманием. – Вот уж не думала, что мой день рождения окажется столь занимательным! Кирилл, это часть твоего подарка? Благодарю. – Она по-королевски махнула рукой и сделала маленький, но хищный шаг вперед. – Развлечений нам действительно не хватает, а тут такой сюрприз…

Кирилл уже подошел к ним и автоматически передал поднос с бокалами Глебу, на его лице отражалось недоумение, он пока не мог понять, что произошло в его отсутствие и о чем говорит мать. Леся встретила его вопросительный взгляд, но что можно ответить? Она и сама желала понять реакцию Зофии Дмитриевны. Понять и защититься. «Поверь, ты еще не раз обвинишь меня в самых страшных грехах. Уж не откажешь себе в удовольствии. И я даже не стану возражать. Именно потому, что ничего хорошего во мне нет», – неожиданно пронеслись в голове слова Василия Петровича, и Леся уловила еле ощутимое предчувствие. Именно сейчас ее и ждет великое разочарование, неведомая правда, искривленное прошлое, ледяное настоящее и полыхающее будущее.

– Олеся… милая девочка… – с едкой улыбкой произнесла Зофия Дмитриевна и повернулась к сыну. – Ты знал, что она – племянница Дюкова?

– Племянница? – Кирилл посмотрел сначала на мать, а затем на Лесю. – Нет, ну и что? – Он пожал плечами и усмехнулся, явно находя это забавным.

– Рыжеволосая родственница нашего многоуважаемого соседа, – выделяя каждое слово, произнесла Зофия Дмитриевна и смерила Лесю победным взглядом. – Дождался выживший из ума Дюков своего счастья! Или… быть может, ты актриса, нанятая за гроши на представление? Не удивлюсь, если это так.

– Я вас не понимаю, – ответила Леся, пожала плечами и еще раз посмотрела на Кирилла, надеясь получить хоть какое-то объяснение происходящему и столь необходимую поддержку. Он обещал ее защищать.

– Не верю, – твердо и четко произнесла Зофия Дмитриевна, протыкая взглядом насквозь. О, каким острым был этот взгляд! Сколько в нем поместилось ненависти, гнева и насмешки. – Честно говоря, не думала, что доживу до того величайшего дня, когда облака разойдутся в стороны, небо запылает всепожирающим огнем и грянет смертельный гром! – Она вновь засмеялась звонко и искренне, жемчужные бусы запрыгали, соглашаясь с каждым словом своей хозяйки. – Но не потому, что тороплюсь на тот свет. Нет, нет и еще раз нет. А потому, что все, связанное с выжившим из ума Дюковым и его покойной сумасшедшей теткой, – сущий бред! Впрочем, я явно преувеличиваю: гром мне не обещали, а вот рыжую девчонку – да. Дамы и господа, позвольте представить племянницу Василия Петровича Дюкова, которая наверняка окажется дешевой актрисой, но мы же не станем прерывать спектакль из-за наших подозрений. Зачем? Наоборот, получим максимальное удовлетворение от происходящего.

– Мама… – Кирилл сделал попытку остановить мать, но Зофия Дмитриевна лишь отправила ему тонкую улыбку, немного подняла руки и три раза методично хлопнула в ладоши, требуя абсолютной тишины. Но в зале уже было тихо, каждому хотелось узнать, что же произошло.

– Итак, моя дорогая, – Зофия Дмитриевна громко обратилась к Лесе, – самое время сказать правду.

– Я действительно племянница Василия Петровича и не понимаю, почему вы сомневаетесь в этом.

– Ах, милое, невинное создание! А впрочем, какая разница? Сюжет, собственно, прост. – Зофия Дмитриевна развернулась к гостям и, выделяя каждое слово, наполняя его едкой насмешкой, добавила: – Много лет назад тетка моего выжившего из ума соседа сотрясла Утятино страшным пророчеством. Кажется, бедной женщине приснился сон, и она потом лет десять рассказывала его на каждом углу, пока не отправилась в мир иной. О, эти сны! – Зофия Дмитриевна вновь засмеялась, наполняя пространство вокруг себя вселенским холодом. Лесе показалось, что еще секунда, и изо рта повалит пар. Слова… Они звенели хрусталем, льдом, стеклом и уже демонстрировали острые безжалостные края, способные нанести глубокие болезненные раны. – Не беспокойтесь, мой рассказ не займет много времени, эту историю знает каждая местная дворняга. – Зофия Дмитриевна посмотрела на Лесю, припечатывая и к ней ярлык беспородной бродяжки, а затем продолжила: – Итак, великое проклятье гласит, что однажды в Утятино явится рыжая девчонка, родственница Дюкова, и один из моих сыновей полюбит ее раз и навсегда. Какая мелодрама! – Губы Зофии Дмитриевны брезгливо скривились, в глазах вспыхнуло ядовитое презрение, способное стереть с лица земли любого врага. Но Леся устояла, она внимательно слушала, ждала продолжения, и именно это отвлекало и спасало ее. – А обещанная трагедия, мои дорогие, заключается в том, что любовь будет безответной, рыжая девчонка иссушит и погубит моего сына, он, несчастный, на долгие годы погрузится в пучину боли и страдания. – На этот раз Зофия Дмитриевна улыбнулась мягко, в эту минуту она походила на большую холеную кошку, которая трогает тяжелой лапой неподвижную мышь, проверяя, дышит та еще или нет. – Какая прелесть, не правда ли? – Смерив Лесю рентгеновским взглядом с головы до ног и обратно, прищурившись, Зофия Дмитриевна насмешливо спросила: – Ты уверена в своих силах, да? Что ж… проверим, хорошую ли актрису выбрал Дюков и справится ли она со своей судьбоносной ролью.

Леся впитывала каждое слово и уже не смотрела на Кирилла. Неимоверной силы злость поднималась в душе волной, замедляя дыхание, наполняя тело мелкой дрожью. «Он знал, куда меня отправлял… и знал, что так будет… как щепку, бросал в огонь и ничуть не сожалел об этом… Почему?..» Ей не нужно было рисовать пламя, оно и так полыхало вокруг, подступая все ближе и ближе.

– Я не актриса, – ровно произнесла Леся, борясь с острым желанием сжать кулаки. Она чувствовала, как гости Кравчиков внимательно, с любопытством изучают ее, угадывала их легкую растерянность и естественное желание побыстрее узнать, чем же закончится яркое представление. Главные герои находятся близко друг к другу, воздух накален, трагедия (или комедия?) вроде и понятна, но… нет. Происходящее еще требует объяснения, нужны слова, зацепки, время… И нужен тот, кто сделает твердый шаг вперед, остановит действие, защитит.

– Итак, не будем затягивать концовку. – Зофия Дмитриевна театрально взмахнула рукой и одарила Лесю очередной смертоносной улыбкой. – Ну же, кто из моих сыновей не в силах прожить без тебя и дня? Кто страдает от неразделенной любви и собирается отчаянно гибнуть и дальше? Честно говоря, не терпится узнать.

Конечно, Зофия Дмитриевна обращалась к Кириллу, она требовала от него немедленного отречения и была абсолютно уверена, что любимый сын не разочарует. Вот он стоит – высокий, стройный, красивый, слегка удивленный, но по-прежнему уверенный в себе. На губах застыла полуулыбка, в темных глазах отражается многое: вопрос матери, готовый ответ и подрагивающий свет от больших роскошных люстр. Какая сила могла заставить такого мужчину обратить внимание на юную художницу, лесную фею, племянницу Василия Петровича Дюкова? Зофия Дмитриевна смотрела на сына, любовалась им и ожидала великую победу над прошлым.