Читать книгу "Музей смерти - Александр Тамоников"

Я отвернулся, сунулся на лестницу, отступил. Как-то боязно приближаться к артефактам без Варвары… Она уже выходила из «дамской комнаты», выключила там свет. Обрисовался тонкий силуэт в узких джинсах и курточке. Я поймал себя на странной мысли: две минуты ее не было, а уже соскучился…

– Ты в порядке?

– Не знаю, Никита, неспокойно мне… Вроде здание охраняется, а все равно…

Что это было? Подспудная тревога, окопавшаяся в подсознании, выбиралась наружу. Охватывал знакомый страх, не имеющий под собой никакого основания. Дышать становилось трудно, отяжелели ноги. Варвара подошла, я отыскал ее руку – она была такой же неживой, как рука манекена, лежащего на столе прозектора! Я поздно сообразил, что нас опять обвели вокруг пальца! Что-то в этом зале было не так. Замешательство усиливал полумрак, на отдельных участках зала переходящий в полную тьму. Что за монах за спиной прозектора? Разве там был монах? Ноги пригвоздило к полу, я непростительно долго выбирался из этого болота. Преступное промедление! Это был не манекен. И не некий неодушевленный предмет, укрытый чехлом от глаз посторонних! Зашевелилась нечеткая субстанция, как-то вдруг сместилась – а в следующий миг уже вылетела в узкую щель и накинулась на нас на крыльях ночи! Пискнула Варвара, раздался шум, она упала, я прыгнул в стойку, но что-то тяжелое обрушилось на челюсть, и последнее, что я чувствовал – как подгибаются ноги…

Без сознания я пребывал недолго. Очнулся, лежа на спине, руки были скованы стандартными полицейскими наручниками. Рядом стонала Варя, я подался к ней – живая, лежала на боку, прерывисто дышала. Ее руки тоже были скованы в запястьях. Я сделал попытку подняться, но разъехались ноги, хотел крикнуть, но закашлялся.

– Варюша, ты целая? – слова давались только шепотом.

– Не знаю, Никита, господи, какой ужас… у меня все болит…

– Не надо, молодые люди, делать резких движений и пытаться кричать, – прозвучал негромкий, какой-то надтреснутый голос. – Охранник без сознания, в ближайшую неделю лучше его не будить. Больше никого, кроме нас, в здании нет. Они же получили приказ не мешать вам, верно? – раздался тихий угрожающий смех, от которого кровь застыла в жилах.

Раздались вкрадчивые шаги, и в освещенное пространство под плафоном вошел человек в легкой, не шуршащей накидке. Он стянул капюшон. Обрисовалось лицо – серое, уже обросшее легкой щетиной. Кожа натянулась на выступающих скулах. Из-под косматых бровей смотрели глубоко посаженные глаза – колючие, злые, не предвещающие ничего хорошего. Он выглядел нездоровым – круги под глазами, сиплый голос, в коротко стриженных волосах блестела седина. Но даже с учетом болезненного состояния он выглядел лет на сорок, не больше. В нем чувствовалась невероятная усталость.

– Как вы сюда попали? – просипел я, принимая позу, позволяющую обороняться (хоть ногами). Голова упиралась в ножку стола прозектора, а Варвара вся находилась практически под столом.

– Какая разница? – ухмыльнулся субъект. – Прошел как посетитель, надев очки… – Он едко засмеялся. – Очки ведь сильно меняют внешность, верно? Как и усы, прическа, форменная одежда? Вам очень интересно, где я отсиживался? Допустим, в гробу – их в зале много, есть и вместительные… – Он смеялся, как робот. – Тогда уж уместнее сказать – отлеживался. Спасибо, что убрали плохо влияющие на мое здоровье артефакты – понимаете, о чем я? – Он повернул голову, посмотрел на закуток, ведущий к лестнице. Его и артефакты разделяли проем и десять метров – очевидно, безопасное расстояние.

Послышалось поскрипывание – он накручивал глушитель на ствол пистолета Макарова. Жар ударил в голову, я напрягся. Застонала Варвара. Мужчина прервал свое занятие, поднял глаза, в них заметались ироничные огоньки.

– Что вы собираетесь делать?

– А на что это похоже? – удивился он. – Я бы не стал, зачем мне это надо? Но жизнь требует, знаете ли, молодые люди. Я сразу, еще два дня назад, понял, что от вас придется избавляться, но лучше это сделать не вызывающе. Интуиция, хотите верьте, хотите нет. Понял, что будете копать до конца, наводил о вас справки, мои человечки за вами наблюдали, все такое. Вы очень настырные, так нельзя. Девушка, не пробуйте на мне свои чары, – повернулся он к Варваре. – Не тот случай, чувствительности ноль… И про Якушина я многое узнал. Любопытный мужчина, хотя и не болтливый. Хорошо защищен, но ведь не существует ничего невозможного? – Он зловеще подмигнул. – Сегодня вы, завтра он.

– Кто вы такой? – прохрипел я. Только бы не поднял раньше времени свой пистолет! Мысли метались, что делать? Себя не жалко, Варвару жалко! Смириться? Но это не наш метод, надо действовать, заговорить ему зубы, заставить расчувствоваться…

– А вы как думаете… Никита Андреевич, если не ошибаюсь?

– Вы потомок Савельева – старосты села Кривошлыково?

Мужчина засмеялся трескучим смехом. Тяжело вздохнула Варвара – видимо, посетовала, какой же я идиот.

– Как вам угодно, давайте считать меня потомком Тихона Фомича, мне без разницы…

И все же была разница, я чувствовал, что ему – колоссальная разница! Нельзя разговаривать с людьми, которых собрался убить – потеря времени, те могут что-то придумать, подоспеет вездесущая «кавалерия», да и на кой тебе нужен контакт с людьми, от которых хочешь избавиться? Но ему хотелось говорить. А с кем он мог откровенничать? Только с теми, кого скоро убьет…

– Можете звать меня Кротовым, – вещал мужчина. – Или кем угодно, тем же Савельевым. Был я и тем, и этим… Сейчас я, кстати, занимаю должность заместителя начальника уголовного розыска Новосибирского сельского района. В городской полиции обо мне информации нет. Понимаете, откуда у меня возможности? Добыть информацию, пару-другую шустрых ребят с криминальным душком, которых я избавил от отсидки?

– Зачем вы пришли в музей 27 мая? – тихо спросила Варвара.

– О, у нас возникают доверительные отношения? – Мужчина колебался. – Почему я пришел? – Он задумался. – Сложно сказать, милая леди. Назовите это «вечным зовом» или как-нибудь еще. В этом было что-то неосознанное, оно притягивало некие голоса в голове. Я не мог знать, что здесь находится, с чего бы? Выяснил, что есть такой музей, почувствовал притяжение… Что вы можете знать? – Он изменился в лице. – С 1910 года чудовищные головные боли, которые невозможно терпеть, но я научился, видения, галлюцинации, с ними тоже приходится жить. Образ дьяволицы не выходит из головы… – У мужчины задрожала челюсть. – Вы никогда не сидели на анальгетиках, которые действуют от силы полчаса, а потом все снова начинается?

Этот человек был морально измучен, безмерно устал от жизни, но это не умаляло его сущность негодяя.

– И вы ни разу за эти годы не пытались с собой покончить? – продолжала «допрос» Варвара.

– Были мысли, отчего же нет. – Мужчина сплюнул на пол. – Но так и не собрался. Вам трудно поверить, но в душе я глубоко верующий человек, понимаю, что в аду будет еще хуже. Уж лучше здесь… – Он хищно оскалился.

– Вас можно убить? – спросил я.