Читать книгу "Две жизни комэска Семенова - Данил Корецкий"

— За городом будем жить, как помещики, — шутливо заметил Дмитрий Петрович и поймал странный неодобрительный, взгляд Молчуна.

— Не помещики, а самые обычные жители страны рабочих и крестьян, — деликатно, без напора, поправил тот.

Сосны поредели, дорога вильнула сначала вправо, потом влево, и, сбавляя скорость, микроавтобус выехал на просторную асфальтированную площадку. Из-за высокого глухого забора торчали покатые крыши, крытые кирпичного цвета пластиком, имитирующим крупную выпуклую черепицу. Водитель остановился у металлических ворот, увенчанных камерами наблюдения, по две с каждой стороны, и заглушил двигатель. Из врезанной в ворота калитки вышел одетый в военный камуфляж капитан с пистолетом на боку, проверил какие-то документы у водителя, заглянул в окна «Мерседеса», почтительно приветствовал Молчуна, приветливо кивнул Ивлиеву (которого никогда в жизни не видел, но очевидно, выучил фотографию), махнул рукой невидимому часовому: пропускай. Двигатель снова заурчал, ворота плавно откатились в сторону, и семья молодого учёного въехала в свою новую среду обитания.

Все четверо выпрямили спины и глядели в окна широко раскрытыми глазами. Даже Дуська с интересом выглядывала наружу.

Подстриженные травяные газоны, снежно-белые фонтаны и беседки, черный гладкий асфальт и, главное, идеальная, до невозможной кристальности доведённая чистота. Место, в котором предстояло жить, отличалось от привычного замкадовского ландшафта столь разительно, что Люда, не удержавшись, шепнула мужу с тихим нервным смешком:

— Голливуд какой-то, Серёж.

— Или санаторий, — перегнувшись через проход, подхватил Дмитрий Петрович. — Для высшего руководства.

— И, похоже, в санатории сейчас тихий час, — усмехнулся Сергей.

На выложенных узорной плиткой дорожках, у роскошных, затерянных среди деревьев коттеджей, действительно не видно было ни души. «Мерседес» подъехал к одному из особняков и мягко остановился.

— Приехали, — сказал водитель; это было первое и, похоже, последнее сказанное им слово.

Дверь микроавтобуса распахнулась.

Первой, кряхтя и упирая в поясницу кулаки, поднялась Люда.

— Прилечь бы, — сказала она и двинулась к выходу.

Беременной женщине внешние перемены давались всё-таки проще, чем остальным. Сергей поспешил опередить жену, чтобы подать ей руку, когда она будет сходить со ступеньки. И сразу всё пришло в движение. Дмитрий Петрович подхватил с сидений две самые большие сумки.

— Папа, не тащи всё сразу, — крикнул ему Ивлиев. — Я сейчас помогу.

Валентина Степановна взяла на руки притихшую, ворчливо урчащую и мяукающую Дусю.

В дверях коттеджа их уже встречал человек лет пятидесяти на вид, с благородной сединой в висках и сдержанной вежливой улыбкой. Из-за его спины к «мерседесу» спешила невысокая плотная женщина.

«Не иначе, горничная», — с ужасом подумал Ивлиев, косясь на её кофейного цвета платье с рукавами по локоть и бежевый передник.

— Добро пожаловать, Сергей Дмитриевич! — улыбнулась горничная и, повернувшись к Ивлиеву-старшему, протянула руки к его сумкам. — Давайте, давайте.

— Что вы, — смутился Дмитрий Петрович. — Я и сам…

Но сумки уже перекочевали в привычные к тяжестям руки, и горничная, быстро перебирая крепенькими ногами, двинулась к крыльцу.

Мужчина с сединой оказался здешним управляющим.

— Михаил Богданович, — представился он. — Горничную зовут Ольга. Её сменщицу — Нина.

И широким торжественным жестом пригласил новых жильцов в дом. Молчун куда-то исчез, да и ребят из его команды видно не было, поэтому ознакомительную работу управляющий взял на себя.

— Коттедж — двести метров, на две семьи: родители разместятся в левой части, вы с супругой — справа, веранда общая. Вы здесь на полном государственном обеспечении. Это означает, что все желания, доведенные до моего сведения, будут исполняться. Если они исполнимы, — улыбнулся он и выдержал многозначительную паузу, как бы давая усвоить, что неисполнимых желаний в этой обители не случается.

— Вот левая половина — три спальни с санузлами, кладовка, комната-шкаф, вот универсальный пульт: можно шторы открыть-закрыть, свет включить-выключить, телевизоры, естественно, музыкальный центр, кондиционеры, подогрев, вызов персонала…

Михаил Богданович со знанием дела водил Ивлиевых, как притихших благовоспитанных экскурсантов в музее, только в музеях обычно рассказывают о том, как жили раньше, а он показывал, как они будут жить теперь.

Роскошное жилище привело всех в восторг. Просторные комнаты, большие окна, изящная добротная мебель, огромные телевизоры, мощнейший компьютер в звуконепроницаемом кабинете, отделённом от каминной комнаты двойными дверями, холодильники — с продуктами и с винами, высыпающие кубики льда в подставленный в специальную нишу стакан… горничная Ольга помогает Валентине Степановне разложить вещи по шкафам… было от чего прийти в возбуждение. Ивлиев ощутил детский восторг, подталкивающий к тому, чтобы пробежаться по всем комнатам, попрыгать на широченных диванах, вдоволь наиграться пультом. И, встречаясь взглядом с управляющим, Ивлиев начинал думать, что тот всё это понимает — и старается поскорее закончить свой инструктаж, чтобы удалиться и не мешать им обустраиваться…

— Здесь и еда в любое время по заказу, и если в городе что-то понадобится — привезут в течении часа, и медицина своя, и вертолет имеется, — привычно рассказывал управляющий.

Но Сергей вдруг задумался: а куда в конце концов деваются эти вновь заселенные новоселы? Хотя пока решил таких вопросов не задавать. Только про коллег спросил.

— А их привезут в ближайшее время, — без запинки ответил управляющий. — У вас ведь работы много! В общем, что непонятно — девчата подскажут, да и мой номер запоминающийся — «08»!

Ближе к вечеру, когда Люда спала, размякшая от массажа (горничная Ольга оказалась массажисткой по основной профессии, хотя кто точно знает — какая профессия считалась здесь основной), родители тоже провалились в объятия Морфея, а Ивлиев хотя и падал с ног от усталости, осваивался с домом и прилегающей территорией, обнаружив между делом, что сотовые телефоны тут не работают. Но зато стационарный телефон прозвонил исправно, и он сразу же схватил трубку.

— Через десять минут во дворе, — голос Дроздова вибрировал от весёлого задора. — Самое время собраться и устроить общелабораторную фундаментальную пьянку.

— Привет! — обрадовался Ивлиев. — В каком дворе, ты где?

— Ну, если допустить, что планировка тут зеркальная… а похоже на то… и если это ты только что баловался ставнями, то я от тебя аккурат на запад, у озерца… Наши все уже переехали, вон, в соседних домиках обустроились. Давай, в общем, выходи к беседке на заднем дворе, там есть такая, с антикомариными излучателями, я пока остальных вызвоню.

Новый этап своей жизни, которая на глазах превращалась в сказку, молодые учёные отметили так, как наверняка многие их соотечественники, не обладающие учёными степенями и о феномене витализации не ведавшие ни сном ни духом — дело кончилось застольем! Ольга с двумя девушками помоложе успевала и подавать еду, и наводить на столе порядок, и доливать, и освежать закуски, и убирать пустую посуду. С первыми рюмками посыпались шутки, громкий смех, компания делилась впечатлениями о новом жилье, перебрала общие потешные истории, потом начались анекдоты — все солонее и солонее… Люда, сославшись на усталость, незаметно ушла, потом, по-английски, стали расходиться и другие родственники. А смешные анекдоты, между тем, незаметно сменились серьёзными разговорами о работе.