Читать книгу "Все в твоей голове. Экстремальные испытания возможностей человеческого тела и разума - Скотт Карни"

Все это прекрасно, но я здесь не ради беготни по лестницам или эклектичных программ. Меня привлекает моральный дух, который поддерживают все участники проекта «Ноябрь». Они постоянны, как почтовое ведомство США: дождь ли, ветер или снег — они всегда на улице, испытывают пределы собственных возможностей. Непогода бывает в любое время года, и хотя вряд ли участники проекта думают в этом направлении, но благодаря таким еженедельным тренировкам на свежем воздухе весь клан налаживает связь между своей природой и сменой времен года. Они не только целый час занимаются кардиоупражнениями — их нервная система получает сигнал о том, какое время года на дворе. Она активизирует в организме непроизвольные, заложенные эволюцией процессы, укоренившиеся на самом глубоком генном уровне.

Благодаря погодным условиям запускаются, готовясь к предстоящему сезону, рефлекторные цепи: на зиму запасается бурый жир, а летом открываются потовые железы и усиливается периферийный кровоток. Хотя еще только октябрь, температура в начале утренней тренировки едва превышает 4 градуса. Несмотря на прохладу, мужчины с голыми торсами и женщины в спортивных бюстгалтерах, поднимаясь вверх и сбегая со ступенек, обливаются потом.

Минут за 25 я неплохо продвинулся по ступенчатой окружности и принялся жать к финишной прямой. Когда я волочился вверх по последнему из 35-ступенчатых секторов, ноги были будто ватные, но мне как-то удалось доковылять до финиша. Меня поддерживала небольшая группа спортсменов, а подтянутая блондинка, которую я видел последний раз в жизни, обняла меня, поздравляя с проделанной работой.

В конце маршрута я наконец-то встретил самого Мандарика (его партнер, Грэхам, недавно переехал в Сан-Диего). Как и те двое, изображавшие медведей, это был высокий, впечатляюще спортивный парень. Он щеголял бритым черепом и густой, кустистой бородой. Со лба у него лил пот, но посидев и посмотрев, как последние несколько сотен людей пересекают финишную черту, он начал зябнуть и потирать руками бугристые бицепсы. Я спросил, не удивляет ли его, что из простой спортивной договоренности с приятелем получилось такое масштабное предприятие. Он с улыбкой ответил, что какова бы ни была суть проекта «Ноябрь», это именно то, чего людям не хватает в повседневной жизни.

— В последнюю пару сотен лет мы сами понаставили вокруг себя все эти барьеры.

Мандарик родом из Сербии, но он безупречно говорит на английском. Тут он начал изображать типичного бостонца, имитируя южный говор.

— Они такие: «Ой, черт! На улице холод. Я лучше посижу дома в тепле». Они не понимают, что весь род человеческий издавна привык думать, что внешний мир опасен. Или что тренироваться на холоде — безумие. Но угадайте что? Сотни тысяч лет люди только этим и занимались. Мы для этого созданы.

За последние несколько месяцев проект «Ноябрь» стал настолько успешным, что Мандарик смог уйти с постоянной работы и полностью посвятить себя взаимодействию с разными кланами (набрать обороты удалось в том числе и благодаря щедрой спонсорской помощи The North Face). Я спросил его про холод и про то, настанет ли когда-нибудь такой день, когда погода будет настолько суровой, что отмена тренировки будет оправданной. Мандарик сморщился, всем своим видом демонстрируя решительное «нет».

И он принялся рассказывать мне об одном клане в Эдмонтоне, в Канаде, где температура опускается до минус 40 градусов, отметке, где показания по Фаренгейту и Цельсию совпадают.

— У нас каждую неделю приходили по 35 человек. Чем холоднее становилось, тем почетнее было явиться на тренировку. Там, в Эдмонтоне, мы и вправду давали настоящую медаль каждому, кто приходил в мороз минус 30 и ниже. Однажды пришел один паренек и не получил своей медали — было минус 29. По его словам, это лишь подстегнуло его прийти на следующей неделе, — рассказывал Мандарик.

Проверка своей выносливости и противостояние непогоде — одна из прелестей проекта «Ноябрь». Пареньку из Эдмонтона хотелось совершить нечто значительное, нечто, кажущееся опасным. А самое главное, нечто, что сможет сделать любой, стоит только захотеть.

— Сейчас люди занимаются этим, потому что это весело, а прежде делали ради выживания, — пояснил Мандарик.

В истории человечества долгое время даже возможности попасть из холода в уютный дом не было. Самая суть адаптации состоит в борьбе за выживание. И Маккензи, и проект «Ноябрь» бьются над тем, чтобы выяснить, до какого предела можно без риска испытывать человеческую выносливость в экстремальных условиях. С помощью этих знаний они тренируют спортсменов и помогают им найти в себе внутреннюю силу. Но у всех свой предел, и, если зайти за него, природа может забрать человеческую жизнь. Благоразумные спортсмены, как Маккензи и Мандарик, загодя сбавляют обороты. На что способен человеческий организм, в точности известно лишь тем, кто изо дня в день заигрывает со смертью, ходя по лезвию бритвы. А чтобы выяснить, где же этот предел, мне придется оставить подготовку спортсменов и изучить регламенты, по которым людей готовят, и вправду смотреть смерти в лицо. Мне нужно выяснить, как обучают солдат. И в ходе этого исследования я вернусь почти на два столетия назад, в те времена, когда погода решала исход войн.

Глава 11

Война с холодом и жизненное начало

Пьер Жан Моришо-Бопре гордо восседал на коне где-то посреди строя солдат, протянувшегося вдоль всей линии горизонта. Стояло лето 1812 года, и полковой хирург находился в составе одной из самых успешных армий всех времен. Покидая Францию якобы для того, чтобы освободить Польшу из-под власти русского царя, Великая армия Наполеона насчитывала около 700 000 человек. И как частенько бывает с вторжениями в Польшу, ее освобождение на самом деле было лишь предлогом, чтобы разрешить политические разногласия. Истинная цель Наполеона состояла в уничтожении России и передаче контроля над ресурсами империи в Париж.

Тогда в газетах предсказывали немедленный успех армии Наполеона, которая только-только одержала череду побед. Поначалу так и было. Окруженная русская армия при любой возможности отступала на восток, благодаря чему силы французов продвигались все дальше в глубь страны. К сентябрю они дошли до Смоленска и почти беспрепятственно пошли на Москву. У самой столицы царь выставил прерывистую оборону, и в сражении погибли почти 75 000 солдат. Однако эта победа не была окончательной. Когда французы вошли в Москву, в небо повалили едкие клубы дыма. Под затянувшейся мглой город вспыхнул словно факел.

Русские поняли, что им не победить французов в открытом бою и выбрали иную стратегию. Они сожгли каждое поле, каждый дом и амбар, которые до того поклялись защищать. Вспыхивали целые кварталы, обращаясь в колоссальную стену огня. Пожар поглотил некогда величественный город. Когда пламя наконец стало затухать, остались лишь тлеющие развалины.

До сих пор Великая армия достигала успехов за счет своей способности легко и быстро перемещаться. Она быстро сметала оборону противника, перекрывая каналы его поставок, словно паразит, прогрызающий себе путь в теле хозяина. Наполеон отмечал, что «путь к сердцу солдата лежит через его желудок», и его солдаты не тащили за собой обременительное продовольствие, а выживали за счет грабежа завоеванных сел. А значит, им нужно было только побеждать. Задержка даже на пару недель означала бы катастрофу.