Читать книгу "Ничего личного, кроме боли - Галина Владимировна Романова"

Он постарался выговорить это как можно тверже, но сам себе уже не верил. Накатило отчаяние. Что он здесь делает? Что может знать этот спившийся человек? Он себя плохо помнит, что он может знать о других? Весь его интерес сейчас на дне бутылки. Он же не за разговором следит, а за руками Нади — вдруг вытащит из пакета драгоценную опохмелку.

— А я вот сдался, Новиков, — неожиданно выдавил Валера каким-то надломленным голосом. — Сдался на милость победителя. И победил меня зеленый гад!

Мелко захихикал, потом вздохнул — когда Надя скомкала пустые пакеты, из которых так и не появилась бутылка.

— Пожрать-то дашь чего-нибудь, Надежда? — пробубнил хозяин. Оттолкнулся от подоконника, пошел нетвердой походкой к столу.

— Конечно, дорогой. Сейчас, я быстро. Вы поговорите пока.

Она заметалась от стола к плите, от плиты к раковине. Загремела посуда, зазвенели приборы. Валерий опустился на легкую пластиковую табуретку, которая под его весом жалобно скрипнула. Положил руки на стол, растопырил пальцы, уставился на них. Потом поднял взгляд на Новикова:

— Оперируешь?

— Да.

— Успешно? Да ладно, не говори ничего. Слышал, слышал от наших с тобой общих знакомых, что все у тебя в порядке. Честно? Мне бы порадоваться за тебя, ты вроде как из-за меня пострадал. А я не могу.

— Не можете что?

— Радоваться за тебя не могу! Зависть душит. Гадко, да?

Новиков пожал плечами. Покосился на Надежду, хлопотавшую у плиты. Шипело масло, что-то жарилось у нее на сковороде. Его мама всегда была против жареного, тем более на ночь глядя. Только полезные каши, только чай.

— Валерий, я здесь не для того, чтобы вызвать у вас угрызения совести. Я оказался здесь только потому, что кто-то убил мою мать.

— Не я! — Он резко вскинул голову, в глазах неожиданно засветился интерес. — Зависть завистью, но не так же.

— Догадываюсь, что это не вы. Полиция подозревает кое-кого.

— Да? И кого же?

— Этот человек до недавнего времени проживал здесь.

Нет, раскрывать все карты перед этим человеком он точно не будет.

— Здесь много народу проживает. Ты кого, парень, имел в виду?

Повернул голову, покосился на Надю, ловко сбрасывающую со сковороды на широкое блюдо внушительных размеров котлеты.

— Ты скоро там, Надь? А то твой практикант меня сейчас до обморока заговорит. Надо же! Его мать убили за тридевять земель, а он убийцу в нашем городе ищет. Смысл? Что за мотив?

— Думаю, мотив — месть, Валерий. Мстит наверняка сын той самой пациентки, которую вы… Той, что умерла на операционном столе. Да, такие вот последствия чужой ошибки, которую я неосмотрительно взял на себя.

— Что правда, то правда, Новиков. — По лицу Валерия пробежала судорога. — Твоя жертва оказалась напрасной, это точно. Сдался я, парень, сдулся. Потерялся, одним словом. Что, в самом деле считаешь, что твоя мать погибла из-за этого?

Он уперся взглядом в стол и надолго замолчал. Надежда накрыла на стол, заставила его тарелками с котлетами, колбасой, сыром, салатом. Поставила графин с яблочным соком, бутылку минеральной воды, стаканы. Просящий взгляд сожителя демонстративно проигнорировала.

За ужин принялись молча. Как на поминках — такая мысль мелькнула у Игоря, когда он расправлялся уже со второй неполезной котлетой. Валерий ел мало, больше ковырялся в тарелке, превращая все, что там лежало, в неаппетитный мусор.

— Ты знаешь, а он мог! — вдруг выпалил он, отодвигаясь от стола.

— Кто?

— Сынок той самой женщины, которую я, сволочь такая, отправил на тот свет. Этот тип запросто мог сотворить что-то гадкое. Как твою мать убили, Игорь?

Новиков удивился: надо же, доктор Валера и имя его не забыл.

— Смертельная доза инсулина. Кто-то проник в дом и ввел инсулин. Ни следов борьбы на теле, ни погрома в кухне. Она сидела в своем любимом кресле и умирала, пока я… — Горло сдавило, он глотнул воды из стакана. — Пока я спасал других людей.

— Бывает, — кивнул Валерий и налил себе сок. Выпил, поморщился. Пробормотал: — Какая гадость.

— Почему вы думаете, что он мог?

— Да потому что редкостный гаденыш. Я же, пока готовился к процессу, который потом благодаря тебе замяли, собрал информацию об этой семейке. Не сам, конечно. Но узнал я о них много. Понимаешь, я тогда все искал в этих людях что-то такое… Какие-нибудь генетические отклонения, из-за которых она могла умереть. Скрытые травмы как результат семейного насилия. Злоупотребление наркотиками, алкоголем, запрещенными препаратами. Все рассматривал. В общем, папка собралась приличная.

Новиков вытянул шею, подался вперед. Поторопить Валерия, который цедил по слову, не мешало бы. Но он поостерегся. Хорошо хоть, вообще говорит, не психует. Надя предупредила, что между запоями Валера бывает крайне раздражительным.

— Ничего, понимаешь! Ни драк в этой семье, ни наркотиков, ни злоупотребления алкоголем. Приличная семья. Мама с папой, во всяком случае.

— Это пока ты собирал информацию, — осторожно поправила Надежда. — После смерти жены Саврасых совершенно опустился. Спился окончательно.

— Чего не знаю, того не знаю. — Он зло передернулся, тут же принял ее слова как упрек.

— А я знаю. Мне сегодня наша санитарка все рассказала. И с пасынком у него не срослось. Пацан отчима из материнского дома прогнал. Дом потом продал и квартиру тоже, оставшуюся от матери. Последние годы перед смертью этот Саврасых жил в трущобах.

— Перед смертью? — дернулись оба.

— А я не сказала? Умер он сегодня. А сообщить-то и некому, кроме полиции. Кто тело заберет — ума не приложу. — Надя с выражением глянула на Валерия. — Вот это настоящее одиночество, дорогой. А не то, что ты имеешь в виду.

— А что я имею в виду? — отозвался тот вполне миролюбиво, поигрывая пустым стаканом.

Так, вот этого не надо. Они сейчас увлекутся собственной жизнью и забудут о нем.

Игорь поспешил вмешаться:

— Значит, никаких темных пятен в биографии родителей. А как же сын?

— Лешка-то? О, — протянул Валерий со смешком и не без удовольствия пригвоздил: — Редкостная сволочь. Вот прямо с детства гадил всем подряд. И это, скажу я вам, настоящая генетическая патология, н-да. Только Саврасых не был ему отцом. Папаша был кто-то еще. Я тогда его искал, денег вбухал немеряно, но так и не нашел. — Валера прочертил ладонью в воздухе прямую линию. — Саврасых женился на матери Алексея. У жены был сын, у него — дочка. Жили нормально, тихо. Мальчишка был лет на пять старше девочки. Мог бы быть хорошим старшим братом.

Игорь чувствовал, что предыстория затянулась. Ему было некогда, времени в обрез. Ему вот Рыжков на пятки наступает. Зачем этот мент сюда прилетел, еще предстоит разобраться. Кстати, и отпуск у него не резиновый, закончится через четыре дня. А он здесь топчется на месте и так ничего толком и не может узнать.