Читать книгу "Архипелаг Грез - Кристофер Прист"

– Я бы не бросил свою карьеру в Джетре, если бы не был на сто процентов уверен в успехе.

– Конечно.

– Некоторые подходы еще никто не опробовал.

– Например?

– Я поделюсь с вами главной догадкой, у меня нет секретов. – Пэррен подался вперед. – Есть одна тонкость в поведении катарийцев, на которую до сих пор никто почему-то не обратил вниманиЯ. А это ведь так очевидно! Катарийцы населяют экватор.

– И что? Весь остров находится на экваторе, – возразила Дженесса с явным интересом.

– Да, остров в целом расположен на экваторе, но вот долина, где обосновались катарийцы, находится буквально на самой черте. Вы когда-нибудь спрашивали себя, почему?

– Может, случайное совпадение? Их туда заселили решением властей. Быть может, не нашлось другого места, чтобы поместить столь большое количество людей.

– Никак нет, – ответил Пэррен. – Катарийцы сюда приехали по собственному пожеланию, более того, они требовали именно это место.

– На экваторе полно островов. Почему именно Тумо?

– Другие острова они отвергали. По той или иной причине они им не подходили. Знаете, Ордиер, я плотно интересовался этим вопросом и с уверенностью заявляю, что долина на Тумо – отнюдь не первое из предложенных мест. Прежде чем катарийцы осели здесь, они успели здорово попутешествовать по Архипелагу. Долгие годы, много островов. И каждый из них отклонялся от экватора не более чем на пару градусов.

– А ведь они, если мне память не изменяет, выходцы с южного континента?

– Думаю, вам не надо напоминать, где находится Катарийский полуостров?

Наконец Ордиеру стало понятно, к чему клонит Пэррен. Катарийский полуостров – это часть южного материка. Длинным выступом, устремленным на север, поперек Срединного моря, он венчает огромный треугольник долины. Этот выступ, известный под названием Тенкеровой пустоши, простирается так далеко на север, что его часть, а именно Катарийский полуостров, фактически пересекает экватор. И получается, вопреки здравому смыслу, что земли южного материка заходят в северное полушарие. Обитаемых поселений на Тенкере нет, там живут лишь кочевники. Зато за горами, позади болотистой, покрытой манграми перемычки, благодаря которой полуостров не превратился в остров, обитали катарийцы. Оттуда они родом.

– При всем уважении, Джейси-Джей, – проговорила Дженесса, – это ни для кого не секрет. Да, это отличительная черта катарийцев, представляющая большой интерес, но до сих пор никому не удалось проследить зависимость их уникальной культуры от экваториального месторасположения.

– Все верно. А еще никто не пытался наблюдать за их жизнью с воздуха.

Дженесса недоуменно посмотрела на него.

– С воздуха?..

– Я полечу на самолете. Временна́я спираль позволяет зависнуть в любой точке экватора. Вот я и понаблюдаю за ними сверху.

Дженесса собрала со стола грязные тарелки и с задумчивым видом сложила их стопочкой перед собой.

– Ничего у вас не получится, профессор Пэррен, – сказала она.

– Не вижу причин для неудачи.

– Едва они увидят, что над ними завис самолет, будет та же реакция, что и обычно.

– Временная спираль проходит над их поселением дважды в сутки, – продолжил Пэррен. – И пролетающий над головой самолет – вполне привычное зрелище. А значит, их можно будет наблюдать с борта судна, оставаясь при этом незамеченным. Как бы то ни было, такого еще не пробовали.

– И, наверное, неспроста. Конечно, спирали проходят и тут, но воздушное зависание – не более чем обман зрения, так что лучшего обзора вам это не гарантирует.

– Вы так считаете? А сами-то пробовали?

– Я – нет, – честно ответил Ордиер.

– Что и требовалось доказать, – выдал Джейси-Джей и уставился на женщин в поисках одобрения.

Не удостоив его и взглядом, Дженесса взяла пустые тарелки и скрылась в тесном проеме, ведущем в крохотную кухню.

– Вам не хватает амбиций, моя дорогая, – проворковал ей вслед Пэррен.

– Возможно.

Ордиеру нечасто доводилось наблюдать Дженессу в компании высоколобых сослуживцев, и теперь, когда Пэррен заговорил с ней в снисходительном тоне, ему даже стало ее немного жаль. Многие из ее коллег поставили все на карту, занявшись исследованиями странного племени, и разочаровались. Она же пока оставалась на плаву, и амбиций ей было не занимать.

– Амбиции – это основа успеха, – заметила Луови, одарив улыбкой сначала мужа, потом Ордиера.

– Для социального антрополога?

– Специализация тут не важна. Джейси-Джей пожертвовал блестящей карьерой ради того, чтобы изучать катарийцев. Не сомневаюсь, вы наслышаны о его работах?

– О да.

Интересно, думал Ордиер, сколько времени пройдет, прежде чем эта милая пара наконец-то поймет, что на Архипелаг так просто не уезжают. Луови, наверное, в преддверии неминуемого успеха мужа надеется, что удача с катарийцами станет их обратным билетом в Джетру, где его будет ждать не менее головокружительное восхождение по карьерной лестнице. Святая наивность! На островах полным-полно эмигрантов, питавших схожие заблуждения. Ни один из возможных способов вернуться на материк не подойдет человеку с такими взглядами.

Дженесса вернулась к столу с большой вазой домашнего десерта. Ордиер поглядывал на нее, стараясь понять, как она чувствует себя в сложившейся ситуации. Накануне они разговаривали по телефону, и она ясно дала понять, что считает Пэррена ведущим специалистом в своей области и сделает все возможное, чтобы добиться его покровительства.

Дженессе, прожившей на Архипелаге большую часть жизни, в отличие от Ордиера был свойственен некий островной национализм. Она часто рассказывала об истории Архипелага, о давних годах, когда Соглашение о нейтралитете еще только вступало в силу. Группка островов пробовала воспротивиться насильственной нейтрализации. Повстанцы держались несколько лет, объединенные общей борьбой, однако в конечном итоге мощные северные державы задушили очаг сопротивления. Говорят, что на Архипелаге царит мир, но отношения между многими островами и почти всеми группами островов были сильно затруднены. Джейси-Джей может сколько угодно тешить себя надеждой, что в любое время сумеет перебраться на остров, где ему предпочтительней жить, и, скорее рано, чем поздно, неминуемо столкнется с тем, что на практике его возможности ограничены весьма небольшим набором.

Дженесса нередко говорила, что, несмотря на разочарования и неудачи, ее поддерживает конкретная цель. И цель эта куда шире узколобых амбиций Пэррена. Военная оккупация полуострова способствовала тому, что ученым представилась возможность изучить множество катарийских артефактов. Поплыли рекой гранты на научные исследования, и кое-какие из них начали приносить плоды. В научных кругах, и у Дженессы лично, появилась надежда внести вклад в ассимиляцию Архипелага среди современных держав. Она не питала иллюзий касательно ценности катарийских находок, ведь без связи с ведущими сообществами севера рассчитывать на какие-то результаты не приходилось, но верила, что рано или поздно научная интеллигенция внесет свой вклад в просвещение.