Читать книгу "Чертополох. Излом - Варвара Шихарева"

Чующий принял вино и вздохнул:

– Ты должен знать, глава, что рано или поздно душа Мэрта обретет покой, даже если мне самому доведется стать проклятым… – произнеся эту клятву, Чующий тряхнул головой, а потом, пригубив вино, без всякого видимого перехода спросил. – В чем причина того, что тебя так неожиданно заинтересовали мои семейные дела, глава?.. Что случилось?..

Несколько ошеломленный таким оборотом беседы Остен криво ухмыльнулся:

– По сравнению, с тем, что произошло с тобой, Антар, со мной не случилось ничего плохого… Вот только жена моя – непроходимая дура, во всем слушающаяся своего дражайшего отца и грымзу-наперсницу, и я не могу понять, как мог быть слеп все это время!

Антар чуть склонил голову на бок и внимательно взглянул на Остена:

– Ну, тут все просто, глава. Вы не были слепы, просто смотрели немного не туда!..

Остен замер, а потом грохнул кулаком по столу:

– Не в бровь, а в глаз, Антар!.. Но что мне теперь делать?

В этот раз молчание Антара было более продолжительным, а потом он невесело покачал головой:

– Ничего, глава… Сами знаете – если ваша венчанная жена в течение трех лет не подарит вам ребенка, вы сможете развестись с ней, как с бесплодной… Если же пойдут дети, в них вы и найдете отраду… Именно так и бывает – к тому же, гораздо чаще, чем кажется на первый взгляд.

На это замечание Остен только и смог, что недовольно скривиться – ждать у моря погоды было не в его натуре. Антар же, заметив гримасу на лице колдуна, вздохнул:

– Ты уж прости меня глава, если сейчас скажу лишнее… Но тебя ведь не на аркане в храм тянули… Людские установления – это одно дело, а по божеским законам, ты сам взял ответственность за свою половину, обещая быть с ней и в горе, и в радости, и в болезни.

Лицо Олдера потемнело:

– Ты хочешь обвинить меня в том, что я не держу слово?..

В голосе Остена зазвучали глухие перекаты едва сдерживаемого гнева, но Антара они не испугали. Допив вино, Чующий встал и закончил свою речь так:

– Даже если твоя жена послушна лишь отцу, глава, именно ты распоряжаешься ее судьбой и ответственен за ее жизнь. И коли из вас двоих ум достался лишь тебе, то и на глупость ты, глава, прав не имеешь…

Ответом Антару стал полный бессильной ярости взгляд. Чующий же ответил на него тем, что вытянувшись по уставу, спокойно спросил:

– Я могу быть свободен, глава?

– Да, – хотя голос Остена звучал глухо и отрывисто, он уже совладал со своими чувствами, – Ответами на письма я займусь завтра, так что у тебя есть один-два дня для отдыха. Ступай. И скажи Реждану, что я велел устроить тебя получше…

– Благодарю, глава, – склонив голову на прощание, Чующий покинул комнату, а Олдер, проводив его взглядом, уже было, вновь взялся за кувшин с вином, но в последний момент отдернул от него руку.

Антар уязвил его до глубины души; отчитал, как сопливого мальчишку, но, пожалуй, именно Чующий, благодаря пережитому, и обладал правом так себя вести… Тем более, что он, Олдер, сам попросил у эмпата совета…

А то, что слова Антара оказались совсем не теми, каких ожидал разочаровавшийся в супруге муж, это дело второе…

Тряхнув головой, Олдер встал из-за стола, и, шагнув к окну, мрачно уставился в сгустившуюся снаружи вечернюю темноту. Чующий прав – жалеть себя, это последнее дело. Так же, как и вменять открывшееся в вину Ириалане. Он сам, собственными руками, возвел крепость из песка, и теперь некого винить в том, что построенная из столь ненадежного материала цитадель стала разваливаться прямо на глазах. Не принимать этого – детская глупость и упрямство, а он уже давно ребенок…

Последовавшая за разговором с Антаром ночь была трудной и на редкость длинной. Тем не менее, Остен, после мучительных размышлений, все же решил последовать совету Антара… И именно поэтому, когда Чующий уже на следующий день вдруг решил осчастливить своего главу новым визитом, Олдер был не на шутку удивлен. Десятник же, зашедши в комнату, первым делом поставил на стол небольшой кувшин вина и заметил:

– Я ошибался, глава.

Услышав это заявление, Остен только и смог, что вопросительно поднять брови. Эмпат же, положив на стол прихваченный им же из кухни кусок хлеба, сбрызнул горбушку принесенным вином, которое, попав на хлеб, сразу же стало менять цвет с темно-красного на грязно-фиолетовый.

Глядя на произошедшие с вином перемены, Олдер оперся руками о стол. Согнулся, став похож на приготовившегося к прыжку хищника:

– В вино без сомнения добавили какую-то пакость, но это не яд… Верно, Антар?..

– Верно… – кивнул головой Чующий. – Травка, которую добавили в вино, вызывает зуд и прилив крови к известному органу, а потому считается в народе повышающей мужскую силу, а то и вовсе приворотной… То, что жжение и желание – разные вещи, многие горе-чаровницы не думают, а потому и советуют женам добавлять эту травку в питье мужам, чтобы страсть не остывала. У меня в Милесте есть один знакомый лекарь – от него то я про это зелье и его приметы и узнал.

Олдер недобро прищурился:

– Ты ведь видел, кто приправил вино этой гадостью? Так…

Антар согласно кивнул головой:

– Видел, глава… Имени не знаю, но старушенция довольно приметная. Я как раз на кухне ужинал, когда она туда заявилась и стала поварихе зубы заговаривать. Я в их беседу особо не вслушивался – знай, орудую ложкой в своем закутке да на них иногда поглядываю. Те о своем беседуют, но когда стряпуха обмолвилась про то, кому предназначено вино, карга так и прикипела взглядом к кувшину. Тут уже и я насторожился, и недаром – когда повариха вышла из кухни, старуха тут же к кувшину метнулась, сыпанула туда что-то и была такова. Меня то ей не видать было, а стряпуха не сказала, что в кухне еще люди есть…

Олдер невесело усмехнулся:

– Я более чем уверен, что увиденная тобой особа высока ростом, с головы до ног укутана в синее, и, невзирая на возраст, носит на пальцах и шее множество дешевых украшений…

Чующий согласно кивнул головой, а Остен, перестав улыбаться, распрямился и недовольно повел плечами:

– Что ж, ничего другого от наперсницы моей жены ждать и не следовало… Советы Гердолы уже едва внесли завидное разнообразие в мою жизнь, и сегодня ей придется держать ответ за свои проступки…

Уложив Ириалану в постель и нашептав ей на ухо, что этой ночью муж непременно навестит свою жену, Гердола как раз укладывалась спать в своей каморке. Дело сделано, и теперь Остен наверняка воспылает к супруге прежними чувствами – в силе добавленной в вино травки (так же, как и в собственной ловкости) старая служанка не сомневалась, а потому, когда в ее дверь постучали, не испытала и тени страха.

– Кого там носит? – недовольно проворчала Гердола, решив было, что кто-то из молодых слуг просто ошибся дверью в сумраке коридора, но ее скрипучий голос не отпугнул нежданного визитера. Стук раздался вновь – в этот раз он стал еще громче и уверенней. Не на шутку рассердившись, Гердола подошла к двери и, откинув крючок, широко распахнула ее, намереваясь высказать нежданному визитеру все, что она о нем думает… Но все слова старухи остались невысказанными – метнувшаяся к ней тень, крепко зажала рот служанки рукой и споро утянула слабо сопротивляющуюся наперсницу вглубь коридора…