Читать книгу "Интифада - Андрей Правов"

– С тобой что-то происходит? – спросил Панов, когда они уже лежали почти обессиленные, встречая рассвет.

– Да, я беременна, – ответила Соня. – И ничего мне не говори. Я оставлю нашего ребенка, что бы это мне не стоило. Вот увидишь, это будет мальчик, и я назову его Натаном. Но ты не беспокойся. Никаких обязательств передо мной у тебя нет. Ты полностью свободен. Хочешь, признавай ребенка, не хочешь, не надо. Хочешь, возвращайся в Россию, хочешь, можешь оставаться со мной в Израиле.

– Я точно не останусь жить в Израиле. Что мне здесь делать? К тому же я никогда не уйду из родного Агентства. Там прошла вся жизнь.

– Ну, ладно, еще посмотрим, как будет, – сказала Соня. – У нас впереди целых полгода.

– Ты хочешь сказать, что ты беременна уже три месяца.

– Да, двенадцать недель. Так сказал врач. Сначала я не понимала, что со мной происходит, а потом, вдруг, все стало ясно…

– Ничего себе «вдруг», – протянул Панов. – Ну, надо сказать, ты меня сегодня поразила.

– И порадовала?

– Да, и порадовала, – после некоторых раздумий произнес Алексей Константинович. В тот момент он отлично понимал, что надо говорить девушке только приятное, поскольку ничего изменить в складывавшейся ситуации он все равно уже не мог.

– Ну, тогда, может быть и я скажу одну приятную для тебя вещь. Я долго думала и решила, что все же нам вместе возможно и будет лучше перебраться жить в Москву. Я имею в виду нас с тобой и будущего ребенка. Не хочу им рисковать. К тому же, и это я говорю совершенно честно, в последние годы израильские реалии меня серьезно разочаровали. Для меня как-то потерялась главная идея жизни здесь. Во имя чего мы все должны так сильно рисковать? Во имя чего погиб мой брат? Я, в отличие от него, никогда не была уж очень убежденной сионисткой. Правда когда-то, еще в Москве, разговаривая с братом и его, как мне казалось, уже очень взрослыми друзьями, я ловила себя на мысли, что все они, ратуя за «возвращения евреев на свою землю», «алию в Иерусалим», правы. В этом была романтика. Но позже она обернулась убийствами и кровью. Сейчас я четко поняла, что эта земля является родной и для миллионов арабов. Они здесь родились и не понятно почему люди, типа моего брата, требуют от них отсюда уйти.

– О Боже, Соня, мне кажется, что сейчас со мной говоришь не ты, а Азиза. Кстати и она недавно говорила мне, что вполне может случиться, что решит вернуться в Москву.

– Вот мы там и будем снова дружить. И вместе ходить по магазинам и парикмахерским. Как тебе такой вариант?

– Это был бы в принципе шикарный конец противостояния между израильтянами и палестинцами. Вы можете показать пример всем остальным.

– Нет. Мы могли бы дружить в Москве, но не здесь. На Ближнем Востоке мы по разные стороны баррикад.

– Ну, значит баррикады эти не такие уж и высокие?

– Не знаю, не знаю. Может быть они даже и выше того, какими мы их себе представляем. Ну, ладно, давай спать. Как говорится, утро вечера мудренее.

Палестинцы готовы жертвовать собой ради своего народа…

Иерусалим, март 2002 года.

На подъезде к Иерусалиму Панов попал в длинную автомобильную «пробку». На установленных новых полицейских постах шла выборочная проверка документов. А поэтому машины двигались к городу со скоростью не превышавшей двадцати километров в час. Наконец, подошедший к «Ниссану» Панова полицейский попросил его выйти из машины и открыть багажник. Проверка заняла не более пяти минут. Увидев аккредитацию иностранного корреспондента, офицер сделал разрешающий знак рукой: проезжайте.

Полицейский даже попытался извиниться за причиненные неудобства. Но Алексей Константинович остановил его: не надо никаких извинений. Все понятно. Действия полиции правильны. Ведь только за неделю до этой их встречи в городе дважды происходили теракты. Причем, практически в одном и том же месте – на туристической улице Яффо. Трое были убиты и более 150 человек ранены. Там же в августе минувшего года смертник взорвал себя в пиццерии «Сбарро». Погибли 15 израильтян. Естественно, что полиции необходимо быть бдительной.

Между тем израильские власти предлагали различные варианты обеспечения безопасности в городе. Так, премьер-министр страны Ариэль Шарон одобрил проект «обороны Иерусалима», представленный главой Совета национальной безопасности Узи Дайяном. План, который также называли «Железный занавес Иерусалима», предусматривал создание сплошного заграждения вокруг города, широких «полос препятствий». Планировалось также построить стену длиной 11 километров, на которой были бы установлены приборы ночного видения. Был и вариант строительства забора с несколькими КПП, который отделил бы западные районы Иерусалима, где проживают израильтяне, от восточных, с преимущественно арабским населением.

Но отношение израильтян к плану Дайяна было далеко не однозначным. Ведь, как известно, Восточный Иерусалим был оккупирован израильтянами во время «шестидневной войны» 1967 года, а позже уже весь город провозглашен «единой и неделимой столицей еврейского государства». Такая постановка вопроса, естественно, была с самого начала встречена с возмущением в арабском мире. Арабы подчеркивают необходимость выполнения Израилем резолюций ООН 242 и 338, предусматривающих возврат к границам 1967 года. А палестинцы к тому же настаивают, чтобы Восточный Иерусалим в дальнейшем стал столицей их независимого государства.

Израильтяне с этим категорически не соглашались. Хотя бывший премьер-министр страны Эхуд Барак «вроде бы» и предложил летом 2000 года в Кэмп-Дэвиде Ясиру Арафату вариант «частичного самоуправления» в Восточном Иерусалиме. Этот факт вызвал шум в прессе и яростные нападки на Барака со стороны правых политиков, называвших саму идею «раздела Иерусалима» предательством.

Статус города – чрезвычайно болезненный вопрос израильско-палестинского противостояния. Поэтому подавляющее большинство иностранных посольств предпочитают работать в Тель-Авиве, дабы не вмешиваться в данный спор. Однако почти все правительственные учреждения Израиля находятся в Иерусалиме: парламент, канцелярии президента и премьер-министра, МИД и так далее.

Многие израильтяне были обеспокоены тем, что произойдет, если само израильское правительство разделит Иерусалим надвое. Не дадут ли стена и «полоса препятствий» дополнительных аргументов палестинцам в пользу провозглашения Восточного Иерусалима своей столицей? Не будет ли это де-факто уже означать, что вместо одного города станет два, как того на протяжении многих лет требуют палестинцы, – еврейский и арабский? Для чего, дескать, все это Израилю?

Власти же настаивали на том, что ничего подобного из проекта плана не вытекало. Все, дескать, продумано. И к тому же, как известно, премьер-министр Ариэль Шарон, «не в пример Эхуду Бараку», с самого начала указывал, что никогда не пойдет на раздел Иерусалима. В данном же случае речь, дескать, идет только об «обороне Иерусалима». Тем не менее жители Иерусалима, приехавшие из бывшего СССР, с иронией подмечали, что их снова загоняют за «железный занавес».