Читать книгу "Отель сокровенных желаний - Антон Леонтьев"

— В такую жару немудрено почувствовать себя плохо! — заявил немец и, скрипя штиблетами, отправился продолжать съемки в Петергоф.

Антонина же теперь не сомневалась, что не только сумка на плече Зинаиды Пугач и секретарши мэтра социалистического реализма одна и та же, но и женщина, которая таскала эту сумку, тоже одна и та же.

И она поняла элегантную по своей простоте интригу. Зинаида Пугач была любовницей не кого бы то ни было, а пролетарского писателя Сергея Донатовича Шон-Рувынского. Так как и она была замужем, и он женат, адюльтер разрушил бы его карьеру и ее сытую семейную жизнь, поэтому они устроили настоящий спектакль.

Писатель добился для себя номера в «Петрополисе», где якобы день за днем на протяжении долгого времени работал над новым томом биографии товарища Сталина. Может, и работал, но, по всей видимости, по большей части предавался под таким железобетонным прикрытием любовным играм… Нет, не с пожилой седовласой очкастой секретаршей, которая каждый божий день сопровождала его и которую никто никогда бы не заподозрил в связи с писателем, а со столь же прелестной, как и беспринципной Зинаидой Пугач, которая уходила из дома «в библиотеку» или «на лекции», где переодевалась, принимая облик секретарши!

И так день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем — у всех на виду и не возбуждая ни малейшего подозрения!

Все дело было в сумке: в ней Зинаида таскала одежду секретарши, седой парик, очки и прочие аксессуары, необходимые для перевоплощения в эту безобидную и асексуальную особу. Наверняка Зинаиде, мечтавшей о театральной карьере и, несомненно, обладавшей определенным талантом в лицедействе, дурачить почтенную публику и своего несчастного мужа доставляло огромное удовольствие.

— Мама, ты точно хорошо себя чувствуешь? — осведомился Роберт, и Антонина взглянула на него, не зная, посвящать ли сына в свое открытие или нет.

Она не представляла, как ей поступить. До личной жизни постояльцев ей не было дела, но речь шла о попытке убийства Людочки. И о том, что Зинаида Пугач желает избавиться от своего опостылевшего мужа, вероятно, лелея мечту выскочить за импозантного писателя. Который, к несчастью, тоже женат, но это для Зинаиды помехой, по всей видимости, не будет: опыт обращения с ядами у нее уже имелся.

Антонина очень сожалела, что ее давний приятель, Роман Романович Лялько, несколько лет назад скончался в весьма почтенном возрасте. А его сын Роман Романович, пошедший по стопам отца и также работавший в уголовном розыске Северной столицы, не унаследовал ни чутья родителя, ни его чувства такта.

Вдруг Антонина заметила в холле «Петрополиса» Анастаса Никифоровича Пугача, в растрепанном костюме, со съехавшим набок галстуком, буквально бежавшего к стойке администратора.

— Где эта изменница? — закричал он фальцетом, потрясая рукой, в которой было зажато письмо. — Где она, моя неверная жена, предающаяся прелюбодеянию с этим писакой?

Ужаснувшись, откуда ученому вдруг стали известны пикантные подробности хорошо скрытого адюльтера, Антонина тотчас бросилась к нему и попыталась успокоить, что было крайне не просто.

— Спасибо доброжелателю, который открыл мне глаза на выходки моей благоверной! — стенал Пугач и вдруг осел на пол.

Роберт вместе с одним из младших швейцаров перенесли пожилого ученого на диван в холле, а Антонина подняла выпавшее у него из руки письмо. Дешевая бумага, текст, напечатанный на машинке. Некий аноним, подписавшийся «Доброжелатель», извещал «уважаемого профессора» о том, что его супруга Зинаида отнюдь не посещает лекции в институте, откуда была отчислена еще зимой, и не ходит регулярно в библиотеку, а предается непотребству в объятиях писателя Шон-Рувынского в номере 184 гостиницы «Петрополис», причем от трех до пяти раз в неделю!

Велев вызвать врача, Антонина задумалась, кто же является автором этого анонимного послания. Внезапно послышался тонкий женский голосок:

— Скажите, пожалуйста, где располагается номер сто восемьдесят четыре?

Антонина повернулась и увидела перед собой невысокую, худенькую, рано постаревшую женщину в нелепом ситцевом платьице и шляпке набекрень.

И отчего все желали направиться в этот чертов номер 184?

В руке женщины Антонина заметила письмо, как две капли воды похожее на то, что получил от «Доброжелателя» возлежавший на софе ученый.

Осведомившись, по какой причине посетительница интересуется номером 184, Антонина услышала в ответ, что женщина — законная супруга пролетарского писателя Сергея Шон-Рувынского и мать его пяти отпрысков.

— Вы тоже получили анонимное письмо? — спросила Антонина, и женщина, вспыхнув, вдруг горько заплакала. Антонине стало невыразимо жаль эту несчастную, семейная жизнь которой с пролетарским писателем, кумиром женщин, явно не сложилась.

— Я убью ее! Застрелю! — раздался вдруг крик вновь воспрянувшего к жизни профессора Пугача, который вдруг извлек из кармана пиджака старинный револьвер и принялся потрясать им в воздухе.

Усадив плачущую жену писателя в кресло, Антонина оперативно кинулась к ученому, который, однако, позволил Роберту забрать у себя револьвер и положить на стоявший на приличном отдалении журнальный столик.

— Ах, у меня сердце опять прихватило! — прошептал ученый. — Воды, прошу вас, воды…

Роберт ринулся за водой, Антонина, сетуя про себя, что сцена привлекла внимание гостей «Петрополиса», протянула плачущей супруге писателя платок и попыталась ее утешить, однако что тут скажешь?

Она завладела письмом, которое принесла жена писателя, и сравнила его с тем, которое получил Анастас Никифорович. Та же бумага, тот же тип печатной машинки, те же фразы, незначительно видоизмененные: в этот раз речь шла о Сергее Донатовиче, который, делая вид, что трудится в номере 184 гостиницы «Петрополис» над очередным томом биографии товарища Сталина, в действительности предается пошлому разврату с любовницей. И подпись, как и в первом случае: «Доброжелатель».

Этот мнимый доброжелатель слишком много знал, и Антонина была уверена, что на самом деле речь шла о зложелателе.

— Мама, профессора уже забрала карета «Скорой помощи»? — удивленно спросил Антонину Роберт, подошедший к софе со стаканом воды в руках. На софе никого не было.

Ахнув, Антонина бросила взгляд на журнальный столик — слава богу, револьвер все еще лежал там и сбежавший профессор его не прихватил.

— Он наверняка направился в номер сто восемьдесят четыре… — начала Антонина, но ее слова прервал дикий женский визг. С лестницы скатилась Зинаида Пугач — с растрепанными волосами иабсолютно нагая! Ее супруг-рогоносец, зажав в руке огнетушитель, видимо, снятый им с предназначенного ему места в углу каждого из этажей, направил на неверную супруг рожок и заявил:

— Вот тебе, бесстыдница, вот тебе, охальница!

Из рожка ударила струя белой пены, которая, однако, прошла мимо успевшей увернуться Зинаиды и попала в одного из наблюдавших за сим действом гостей.