Читать книгу "Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии. 1944-1945 - Юрген Торвальд"

Гиммлер оставил шведское консульство около половины третьего утром 24 апреля. Он настоял на том, чтобы вести автомобиль самому. Но он въехал в колючую проволоку, окружающую здание, и потребовалось время, чтобы освободиться от нее.

Днем 23 апреля Кейтель и Йодль вошли в канцелярию в последний раз. Они старались изо всех сил поддержать храбрость Гитлера и обещали освободить Берлин и его лично.

Тем временем мощные передовые части войск Конева продвинулись к югу и к юго-западу Берлина, окружив Потсдам, в 26 километрах к юго-западу от столицы, и соединились с передовыми частями армий Жукова. Окружение Берлина было завершено. К северу от Берлина войска Жукова глубже врезались во фланг 3-й танковой армии. К западу от столицы русские двигались к Эльбе. Северный фланг Венка, корпус Хольсте, удерживал свои земли. Его южное крыло, XX армейский корпус под командованием генерала Кёлера к юго-западу от Берлина, было вскоре вовлечено в жестокие оборонительные бои. К югу от Берлина русские стискивали кольцо вокруг 9-й армии. 25 апреля американская 69-я пехотная дивизия и части советской 58-й гвардейской дивизии встретились на Эльбе в Торгау, в Саксонии, в 48 километрах к северо-востоку от Лейпцига, и разрезали Германию на две части.

С окружением 9-й армии группа армий «Висла» под командованием Хенрици была уменьшена до понесшей серьезные потери 3-й танковой армии. 24 апреля она стояла между Берлином и Штеттином, ей угрожали, с одной стороны, неустанное продвижение Жукова к северу от Берлина, с другой стороны – группа армий Рокоссовского, накапливающая силу около Штеттина.

Хенрици понял, что отступление было неизбежно, если он не хочет пожертвовать 3-й танковой армией в бессмысленной стоянке на Одере в той же самой манере, в которой была потеряна 9-я армия. Но Кейтеля и Йодля нельзя было убедить. Йодль, когда его спросили о цели продолжения безвыигрышного сражения, ответил просто: «Чтобы освободить фюрера!» Тем временем продвинулся Рокоссовский. 27 апреля он прорвался через фронт 3-й танковой армии, как предсказывал Хенрици, и двинулся на север и северо-запад. Но Йодль и Кейтель отказались считаться с фактами. Вечером 27 апреля Хенрици получил приказ Кейтеля, обращенный к группе армий «Висла», 12-й армии и группе армий Шёрнера. Приказ объявлял, что сражение за Берлин достигло своего кульминационного момента и что объединенное нападение 9-й и 12-й армий в направлении столицы благоприятно решит сражение.

Хенрици позже написал: «Этот приказ был пределом. Он был вне человеческого понимания». Хенрици решил действовать самостоятельно, обеспечить возможными подкреплениями 3-ю танковую армию и отступить на запад.

Группа, которая осталась с Гитлером в убежище под канцелярией, состояла из Геббельса с его женой и детьми, Бормана, Кребса, Бургдорфа, Наумана, Хевеля, Фегеляйна – офицера по связи с Гиммлером – и Босса – офицера по связи с Дёницем. Было также множество адъютантов, охранников и служащих, а также женщин, большинство из них секретарши. Среди них была подруга Гитлера Ева Браун.

В тревожном ожидании эта группа слушала звуки сражения и ждала докладов о победах, которые Кейтель и Йодль обещали посылать снаружи.

Вместо этого пришло радиосообщение от Геринга из Баварии: «Мой фюрер! Вы согласны, чтобы теперь, так как вы решили остаться в Берлине и защищать город, я, на основе вашей прокламации от 6 февраля 1941 г., принял руководство рейхом с полномочиями и полной свободой действий в пределах и вне его? Если я не получу ответа от вас к десяти часам сегодня вечером, то предположу, что вы больше не обладаете свободой действий, и буду поступать согласно моему собственному суждению. Что я чувствую к вам в этот самый темный момент моей жизни, я не могу описать словами. Может, всемогущий Бог защитит вас. Я все еще надеюсь, что вы оставите Берлин и приедете, чтобы присоединиться ко мне. Ваш преданный Герман Геринг».

Хотя Геринг послал идентичные радиограммы множеству людей в канцелярии, чтобы воспрепятствовать своему старому врагу, Борману, вмешаться в текст, Борман был единственным, кто получил копию. Он не терял времени. Он прервал Гитлера, чтобы показать ему это сообщение, и обратил его внимание на просьбу, предлагавшую ответить к десяти часам. Борман сообщил, что это был ультиматум.

Час спустя Герингу сообщали по радио, что его действия расценены как государственная измена и что смертная казнь будет отменена, если только он немедленно оставит свой пост. Кроме того, Борман позаботился, чтобы Геринг и его приближенные были арестованы СС прежде, чем настанет утро.

Бургдорф и Борман предложили генерала барона фон Грейма в качестве достойного преемника Геринга. Они заверили Гитлера, что тот истинный национал-социалист нерушимого идеализма и веры и солдат непоколебимой чести.

Фон Грейм был тогда командующим 6-м военно-воздушным флотом со штабом около Мюнхена. Но Гитлер не был удовлетворен назначением фон Грейма по радио. Он хотел видеть генерала лично и отдать свои приказы наедине. 24 апреля фон Грейму приказали прибыть в канцелярию. Он не знал тогда, что будет преемником Геринга.

Своим вторым пилотом для полета в Берлин фон Грейм выбрал Ханну Райч, женщину с международной репутацией летчицы, выполняющей фигуры высшего пилотажа. Без нее он не достиг бы Берлина живым. Его самолет встретился на подступах к столице с тяжелым русским зенитным огнем, и фон Грейм был ранен в ногу. Ханна Райч взяла управление в свои руки и благополучно приземлилась в центре Берлина, недалеко от канцелярии. Она остановила проезжавший мимо армейский автомобиль и около семи часов вечера 26 апреля прибыла с фон Греймом в рейхсканцелярию.

Фон Грейм предположил, что совершил этот полет, чтобы получить важнейшие полномочия. Вместо этого он узнал, что назначен фельдмаршалом и Верховным командующим военно-воздушными силами.

Ночь 23 апреля прошла в Берлине относительно тихо. Но в четверть шестого утра 24 апреля жестокий заградительный огонь артиллерии встряхнул город. Советская артиллерия, теперь размещенная почти в каждом пригороде, начала подготовку к общей атаке. Рои русских самолетов ревели над городом.

После часу заградительный огонь прекратился, и советская пехота во главе с танками пошла в атаку. Русские войска вошли в Берлин со всех сторон. Аэропорт пал. Пересекая каналы в нескольких местах, даже несмотря на то, что мосты были взорваны, русские продвигались к центру гигантского города. Заключительное сражение за Берлин началось.

В LVII танковом корпусе под командованием генерала Вейдлинга, части, которая теперь несла главное бремя боев, воевал Мюнхеберг, административный офицер танковой дивизии генерала Муммерта. Этот офицер вел дневник. В нем он записал:

«24 апреля, раннее утро. Мы – в аэропорту Темпельхоф. Русская артиллерия стреляет без остановки. Наш сектор – сектор обороны Д. Командир – наверху в здании министерства авиации. Мы нуждаемся в подкреплении пехоты и получаем разношерстные дополнительные части. Позади линий гражданские жители все еще пробуют уйти прямо под огнем русской артиллерии, таща какие-то несчастные узлы, в которых содержится все, что у них осталось. Время от времени некоторые из раненых пытаются перемещаться в тыл. Большинство из них тем не менее остается, потому что они боятся быть пойманными и повешенными полевыми военными трибуналами.