Читать книгу "SPQR IV. Храм муз - Джон Мэддокс Робертс"

– Тут дело не только в этом, – продолжал я настаивать на своем. – Во-первых, я вовсе не понуждал этих идиотов нападать на кочевников. В любом случае, я уверен, что говорящего идола придумал и изготовил вовсе не Атакс. Это сделал Ификрат Хиосский. Он как раз исследовал свойства отраженного света, работая с вогнутыми зеркалами, точно такими, как та чаша, из которой Атакс высыпал благовония. Я бы нипочем не удивился, узнав, что это он сконструировал систему трубок или чего-то там еще, которая транслировала и усиливала голос этого бога.

– Да что ты так зациклился на этом ученом греке?! И это тогда, когда на нас свалилась куча проблем, когда римско-египетские отношения катятся в пропасть, а нас в ближайшее время ожидают мятежи, ты все еще занимаешься убийством этого греческого математика?!

– Дело теперь уже не только в нем, – ответил я, – а в том, над чем он работал, что у него было на уме! Все, что сейчас здесь происходит, каким-то образом связано с Ификратом, и именно из-за этого его и убили!

– Деций, твои фантазии год от года становятся все более и более дикими! Мы-то надеялись, что в Александрии ты не угодишь ни в какие неприятности, но ты умеешь их находить везде и повсюду, даже если бы тебя заперли в храме Марса!

Подобно большинству моих знакомых, он не обладал способностью собирать улики и свидетельства в единую доказательную базу и не умел представить себе ход происшедших событий. По сути дела, я единственный во всем моем окружении, у кого такая способность имеется.

– Деций, – продолжал Кретик, – я хочу, чтобы ты забыл про этого грека. И сосредоточился на содействии мне, а это означает утихомирить римскую общину в Александрии, ты должен их успокоить, загасить их страхи и опасения. И еще ты обязан вести себя более уважительно по отношению к Птолемею и его семейству. Ты не должен заниматься расследованием убийств. Ты не должен приближаться к Атаксу и к его храму. Ты должен избегать любых контактов с Ахиллой. Тебе все понятно?

– Абсолютно все, мой господин, – кивнул я.

– Ты согласен придерживаться моих правил?

– Полностью согласен.

Он долго смотрел на меня изучающим взглядом.

– И все равно я тебе не верю.

– Ты меня обижаешь, господин.

– Убирайся, Деций. Как бы мне хотелось подольше ничего про тебя не слышать!

Я вышел, довольный, что так легко отделался. Вернувшись в свои апартаменты, я обнаружил, что мои приключения еще не закончились. Гермес вышел ко мне с маленьким запечатанным свитком в руке.

– Девушка-рабыня приходила к нам еще утром и принесла вот это. Сказала, что это чрезвычайно важно и что ты должен немедленно это прочесть.

– Ты знаешь эту девушку?

Гермес пожал плечами:

– Да это просто еще одна маленькая гречанка.

– Она сказала, кто ее хозяин?

– Она вообще ничего не сказала, кроме того, что я тебе уже передал. Отдала мне письмо и убежала.

– Я учил тебя вести себя несколько по-другому!

– Она была хорошо одета, но ведь все рабы и рабыни во дворце носят хорошую одежду. Она была маленького роста, темноволосая и темноглазая, как большинство греков. Думаю, у нее афинский акцент, но я не так уж хорошо владею греческим.

Ну, конечно, все преподаватели ораторского искусства и дикции обучают своих подопечных говорить с афинским произношением, но, если так говорит рабыня, значит, она, видимо, и впрямь из Афин. Информации слишком мало, чтобы делать выводы, ведь рабы всегда и везде всего лишь сброд, собранный из всех стран мира.

– Ну, ты намерен прочитать это проклятое письмо? – нетерпеливо осведомился Гермес.

– Подобные вещи требуют спокойствия, собранности и хорошего чувства времени, – проинформировал я раба, ломая печать и разворачивая маленькое послание. Невесомый тонкий папирус, прекрасный почерк, – скорее всего автор этого свитка пользовался тростниковым стилом с расщепленным кончиком или же египетской кисточкой. Все это было интересно, но сейчас меня интересовало нечто иное. А вот само послание, наоборот, было интригующее. Оно гласило:

«Децию Цецилию Метеллу-младшему шлет привет Гипатия, подруга благородного Орода, посла царя Фраата III Парфянского. Мы никогда с тобой не встречались, но у меня имеется для тебя важная информация касательно Парфии, Рима и Ификрата Хиосского. Жди меня сегодня вечером в Некрополе, возле могилы Хопшефа-Ра. Это самая большая гробница в южной части некрополя, а над нею возвышается Обелиск Сфинкса. Я приду туда, когда взойдет луна, и буду ждать тебя один час».

– Надо полагать, ты туда пойдешь, – пробурчал Гермес. Естественно, раб, торчал у меня за плечом и прочитал все до последнего слова. – Это самая большая глупость, которую ты можешь совершить, поэтому я не сомневаюсь, что ты там будешь.

– Думаешь, это ловушка? – спросил я.

Он разинул рот:

– Думаешь, это может быть что-то кроме ловушки?

– Вполне возможно. Эта женщина уже сообщила Юлии, что имеет доступ к переписке между Ификратом и парфянским царским двором. И я смею надеяться, что у нее имеется еще что-то, что она считает ценным.

– А зачем ей предавать Парфию?

– Она же гречанка, а они всегда готовы предать кого угодно. Кроме того, она гетера, компаньонка, временная подруга, нанятая исключительно для того, чтобы развлекать посла. Он в любой момент может вернуться домой, к своей жене, а ей придется искать себе другого покровителя, но в этот раз она будет на несколько лет старше, чем теперь. Это не тот тип отношений, который подразумевает безоговорочную преданность.

– Тебе просто нужен предлог, чтобы отправиться на эту встречу и опять попасть в беду, – заявил Гермес.

– Должен признать, отчасти это верно. Кретик запретил мне и дальше заниматься этим делом, а это, по моему глубокому убеждению, скорее напоминает работу бестиария[63]в цирке, который дразнит быка красной тряпкой.

– Этим платком, – заметил Гермес, – машут для того, чтобы выманить глупого быка и подвести его под удар копья.

– Не шути с моими метафорами. Или это было сравнение? Ладно, я пошел.

И вот, получив выговор от римского чиновника и предупреждение от раба, я отправился на интригующее свидание с высококлассной греческой проституткой.

Глава 10

На этот раз никаких полосатых плащей караванщиков из пустынь. В темное время суток вполне достаточно простого плаща, какими пользуются путешественники. С моря дул прохладный ветерок, отчего пламя освещавших улицы факелов трепетало и мигало. Подобное уличное освещение не помешало бы и Риму, где на улицах темным-темно, где человек, едва выйдя из дому, сразу слепнет и до самого утра ничего не видит. А здесь факелы, установленные на высоких, футов в десять, столбах через каждые полсотни шагов, горели ярким пламенем. Они были изготовлены из пеньки или пакли, пропитанной маслом, и за ними всю ночь напролет присматривали рабы, занятые на городских общественных работах. При этом дрожащем свете и неверном отблеске луны любой человек мог разгуливать по улицам ночной Александрии так же уверенно, как днем. К тому же сейчас передвигаться можно было гораздо быстрее, поскольку на улицах заметно поубавилось народу.