Читать книгу "Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети - Евгений Морозов"

К счастью, суд пришел к выводу, что обыск был проведен с нарушением процессуальных норм, и в мае 2009 года жесткие диски были возвращены “Мемориалу”. Тем не менее, факт, что представители власти просто пришли и унесли плоды двадцатилетней работы, вызвал много вопросов о безопасности цифровых данных.

“Облачные активисты” могут сказать, что единственный способ избежать несчастий, которые постигли “Мемориал”, – хранить информацию в “облаке”, а не на жестких дисках или в интернете. В этом случае для доступа к документам представителям властей придется получить пароль, а это в большинстве стран нельзя сделать без соответствующего судебного решения. (Конечно, эта уловка может не сработать в странах, в которых совершенно не уважают закон: пароль можно будет узнать и без обращения в суд, например подвергнув пытке системного администратора.)

Возможность пользоваться сетевыми текстовыми сервисами наподобие Google Docs и скидывание всей важной информации в интернет и в самом деле кажется шагом вперед в сравнении с хранением данных на хрупких, ненадежных жестких дисках, разбросанных в пыльных офисах НКО. В конце концов, данные могут храниться на удаленном сервере где-нибудь в Калифорнии или Айове – и власти не смогут юридически и физически добраться до серверов (по крайней мере, в ближайшем будущем).

Хотя “облачная” модель имеет много достоинств, она приводит к непомерным издержкам, которые иногда перевешивают выгоду. Главный недостаток манипулирования документами в “облаке” заключается в том, что этот процесс требует постоянной передачи данных между компьютером и сервером, в котором хранится информация. Передача данных часто осуществляется открыто, без должного шифрования, а это создает многочисленные угрозы безопасности.

До недавнего времени многие сетевые сервисы “Гугл”, в том числе Docs и Calendar, не предлагали шифрование данных в качестве опции по умолчанию. Это значило, что пользователи, соединяющиеся с Docs через, например, незащищенную сеть вай-фай, играли с огнем: любой мог видеть, что они отправляют на сервер. К счастью, компания изменила свою политику после письма ее гендиректору нескольких высокопоставленных экспертов по безопасности. Они указали на излишний и легко устранимый риск для пользователей “Гугла”. Но на этом поле есть и другие игроки – если “Гугл” может раскошелиться на дополнительное шифрование, то остальные компании сделать это не в силах. Если принять шифрование как опцию по умолчанию, оно может замедлить работу сервиса для остальных пользователей и вовлечь компанию в дополнительные траты. Подобные улучшения, разумеется, обсуждаются. Можно привести весомый аргумент (я надеюсь, весомый для законодателей по обе стороны Атлантики): заставлять интернет-компании заботиться о безопасности своих сервисов имеет смысл, встав на точку зрения защиты прав потребителя. Вместо того чтобы позволять им делать все, что заблагорассудится (так как они сейчас – главные борцы за свободный интернет), западным правительствам следует продолжать искать способы сделать их услуги максимально безопасными, иначе в долгосрочной перспективе опасность будет грозить очень многим.

Есть и много других опасностей. То, что многие активисты и НКО ведут дела, пользуясь одной сетевой системой (в основном “Гуглом”, где календарь, почтовый ящик, документы и бюджеты доступны с одного аккаунта), означает, что если они утратят пароль, то рискуют потерять в Сети все, что имеют. Делать все это в собственном лэптопе не намного безопаснее – однако лэптоп можно хотя бы положить в сейф. Аккумуляция информации в одном месте, как это часто бывает в случае “Гугл”, может творить чудеса в смысле производительности, однако делает пользователя гораздо уязвимее.

Как мобильные телефоны снижают нашу мобильность

Так же, как и “облачные” вычисления, мобильный телефон – еще один инструмент, который никто не подробно не анализировал с точки зрения безопасности. Хотя телефон справедливо считается главным орудием организатора (особенно в странах, где компьютеры и доступ к интернету обходятся чересчур дорого), очень мало говорится о риске, присущем “сотовой” политической деятельности. Выгоды ее очевидны: в отличие от блогинга и обмена твитами, для которых нужен доступ в интернет, сервис эс-эм-эс дешев и повсеместно распространен. Кроме того, обмен текстовыми сообщениями не требует особых навыков. Протестующие, пользующиеся мобильными телефонами для организации митингов, стали настоящими любимцами международных СМИ: граждане Филиппин, Индонезии и Украины в полной мере воспользовались возможностями сотовой связи для того, чтобы бросить вызов своим правительствам. Тем не менее и у этой технологии есть недостатки.

Первый и главный из них заключается в том, что власти могут выключить сеть мобильной связи, когда сочтут это политически целесообразным. Причем необязательно отключать связь по всей стране: вполне можно обойтись отдельными регионами или, например, городскими районами. Во время неудавшейся цветной революции в Беларуси в 2006 году власти выключили мобильную связь на площади, где собирались оппозиционеры, и лишили их возможности контактировать друг с другом и с миром (официальное объяснение гласило, что на площади собралось слишком много людей с мобильниками и сеть “обрушилась”). Молдавские власти поступили сходным образом весной 2009 года, когда выключили мобильную связь на центральной площади Кишинева, чем заметно уменьшили коммуникационные возможности лидеров местной твиттер-революции. Подобные отключения могут происходить в гораздо большем, национальном масштабе и длиться дольше. Так, в 2007 году правительство Камбоджи объявило перед выборами “период тишины”, в течение которого все три национальных оператора мобильной связи согласились на два дня отключить абонентам услугу обмена эс-эм-эс (якобы чтобы уберечь электорат от потока выборной рекламы).

Власти многих стран в совершенстве овладели искусством фильтрации по ключевому слову, когда эс-эм-эс, содержащие определенные слова, получателям не доходят. Или доходят – чтобы власти могли найти и наказать их авторов. В 2009 году азербайджанская полиция сделала внушение сорока трем гражданам, проголосовавшим на музыкальном конкурсе “Евровидение” за представителя Армении (Армения и Азербайджан находятся в состоянии войны из-за Нагорного Карабаха). Некоторых из них вызвали в полицию, обвинили в подрыве национальной безопасности и заставили написать объяснения. Голосование осуществлялось с помощью сервиса эс-эм-эс. В январе 2010 года “Чайна дейли” (официальная китайская газета на английском языке) сообщила, что компании мобильной связи в Пекине и Шанхае начали отключать услуги своим клиентам, замеченным в отправке эс-эм-эс “противозаконного или нездорового” содержания – любимый эвфемизм китайского правительства для “непристойностей”.

Это означает, что мобильные операторы Китая должны отныне сверять со списком запрещенных слов содержание всех эс-эм-эс, отправленных клиентами, и отключать связь тем из них, которые употребляют эти слова в переписке. Работы предстоит много: компания “Чайна мобайл”, один из крупнейших операторов мобильной связи в стране, ежедневно обрабатывает около 1,6 миллиарда эс-эм-эс. Хотя официально кампания нацелена против порнографии, аналогичный прием может быть с легкостью применен для пресечения распространения эс-эм-эс любого содержания: все зависит от списка запрещенных слов, ведь его составляет полиция. Поток информации, идущей в обратную сторону – от компаний государству, – не менее мощный. На Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2008 году Ван Цзяньчжоу, занимавший тогда пост гендиректора “Чайна мобайл”, ошеломил всех заявлением о том, что его компания предоставляет правительству данные о клиентах, когда правительство этого требует.