Читать книгу "Тайна острова Матуа - Владимир Макарычев"

Ими были друзья отца, погибшего от рук иностранных убийц. Конечно, его величество случай сыграл значимую роль и в судьбе Ивана. Гибель отца и несостоявшаяся сделка по продаже острова Матуа сильно поменяли его мировоззрение. Из банкира, продающего ради собственной выгоды все, что угодно, даже родную землю, он превратился в патриота своего государства. Именно поэтому в Израиль, новый центр финансов, приехал по поручению президента России.

Иван подошел к воде и осторожно, боясь поскользнуться, попробовал пальцами ноги белое дно. Оно оказалось на самом деле скользким и походило на панцирь древнего воина, так крепко за многие тысячи лет спрессовались кристаллы соли. На память пришла русская сказка о живой и мертвой воде — значит, доля правды в легендах существует. С другой стороны, чем не правда о бессмертии, открытом профессором Ворониным? Прошло шесть лет с того времени, когда на острове Матуа нашли «золотые пластинки долголетия». Первые опыты по применению начертанных на них кодов-слов показали удивительные результаты. Коды на самом деле помогали человеку бороться за свое здоровье, а значит, продлевали жизнь. Богатые люди со всего мира записывались в очередь на «операции долголетия», шли на добровольное зомбирование. Вот только сам профессор, открывший код долголетия, говорят, не желал продлевать себе жизнь, да и коды-слова на него почему-то не действовали. Отдавал бескорыстно свои знания и божественный дар другим людям, а свою любимую женщину «заколдовал» на один возраст. Сорок лет. Странно, конечно, может, таким образом покупал любовь?

Старик, между тем, похоже, осмелел и собирался зайти в так пугающую его воду. В этот момент его поманила к себе в глубину воды женщина, заметившая нерешительность старика. Иван вспомнил, как задолго до купания видел именно ее, не подходящую старику по возрасту, молодую, полненькую, с короткой, «под мальчишку», стрижкой. Тогда не придал значения разновозрастной паре. Пожилой состоятельный старик с молодой любовницей — обыденное явление заморских курортов.

Энергия женщины заражала пожилого мужчину, он зашел в воду по колено и не думал, судя по сосредоточенному выражению лица, сворачивать с выбранного пути. Знакомые черты почудились Ивану в его морщинистом лице, упитанном носе и крупной бородавке на правой щеке. Женщина продолжала озорно помахивать белоснежной пухлой ладошкой, а на указательном пальце поблескивало кольцо с ценным камнем.

«Справедливо сравнивают поведение женщины с кошкой, которая ходит сама по себе», — наблюдая за игрой мужчины и женщины, подумал Иван и механически поправил на мизинце руки печатку. Незаметная заусеница рядом с ногтем воспалилась от соли и чесалась. Перед пляжем он купался в сероводородном источнике, оттого рисунок пчелы на печатке окислился и почернел.

Старинным миниатюрным перстнем с пчелой обменялся с Иваном на поминках отца его бывший хозяин, морской офицер Николай Баранов. Тот самый командир ракетно-артиллерийской боевой части корвета «Дерзкий», командовавший на похоронах эскортным взводом. Сначала показал медвежий коготь, подаренный ему отцом в день гибели. Иван хорошо знал, как высоко ценил отец трофей, добытый в ходе охоты на медведя еще во времена молодости. Тогда стало обидно, что амулет он подарил чужому человеку, а не родному сыну. Заметив промелькнувшую на лице обиду, офицер в знак дружбы снял с себя этот самый перстень с пчелой и передал Ивану. Так они обменялись семейными реликвиями, найдя каждый для себя надежного товарища. С тех пор отношения их крепли. Капитан второго ранга Баранов в свои тридцать лет успешно командовал большим противолодочным кораблем «Патрокл», его бывший командир Куринов служил начальником штаба Тихоокеанского флота вместо друга отца, вице-адмирала Борисова, убывшего в Севастополь принимать командование возрожденным Черноморским флотом. К тому времени не только Крым и Одесса значились снова за Россией, но и черноморские проливы перешли в совместное русско-турецкое управление. Иван Кротов взамен получил поддержку «силовиков» Дальнего Востока, и в итоге, благодаря такому знакомству, аудиенцию с самим президентом страны. Неоднократно встречался с ним и сегодня, как раз выполнял его особое поручение, здесь, на берегу Мертвого моря, укреплял силы перед завтрашними переговорами в Иерусалиме. Евреи, как всегда, выступали посредниками в серьезных делах. Сыграла роль и печатка с пчелой. Финансисты-евреи думали о нем, как о представителе старинной секты, не догадываясь, что самому носителю «тайного знака» неизвестен истинный смысл, скрывающийся в легенде с именем пчелы. Иван даже не догадывался, что его просто боялись!

Он продолжал наблюдать за стариком, который, ободряемый молодой женщиной, медленно заходил в воду.

Гладкая, как оливковое масло, поверхность воды доходила мужчине уже до бедер, как вдруг со стороны спасательной будки раздался тихий хлопок, похожий на вылет пробки из бутылки с шампанским. Иван увидел, как один из трех спасателей бегом направился к стоящей рядом черной машине, которая рванула с места, выбрасывая запах горелого масла. Старик покачнулся, раз, другой, и начал опускаться дряблым животом в воду. То, чего больше всего боялся Иван, произошло. Тело старика несколько раз дернулось, как от удара током, и безжизненно распласталось, словно муха в меде. Поначалу незнакомая сила не давала сойти Ивану с места, чтобы броситься к нему на помощь. Посмотрев по сторонам, он не обнаружил никакого внимания к утопающему. Люди лениво продолжали заниматься созерцанием самих себя. Невольно пришли на память стихи Игоря Губермана: «Здесь еврей и ты и я, мы единая семья: От шабата до шабата, брат обманывает брата»[48].

Беспомощному старику никто не спешил помогать. Иван наконец сбросил с себя оцепенение, сделав несколько мощных прыжков, оказался рядом с утопленником. Заметил, как в то же самое время к старику плавно и величаво направилась по воде та самая молодая женщина. Иван хотел крикнуть, поторопить ее, слишком медленно и неохотно приближалась она к своему благодетелю. Их взгляды встретились, и именно в это мгновение Иван заметил на ее белоснежной кисти татуировку черной пчелы, а на указательном пальце кольцо с красным камнем. Общими усилиями дотолкали безжизненное тело до берега. Навстречу им уже бежали спасатели в красных жилетках. Иван в последний раз посмотрел в лицо утопленника и тут узнал его — это был профессор Воронин, лучший друг его отца! На левой его груди увеличивалась в размерах поначалу незаметная точка крови…

От Эйлата до Иерусалима дорога, петляя средь подножья песчаных гор, неожиданно выпрямлялась, минуя сирийско-африканский излом. Машину вел Мишка Новиков, тот самый помощник депутата Госдумы, сделавшего карьеру в политике благодаря удачной женитьбе. Мишка же прибился к главному банкиру России благодаря плебейской услужливости и блестящему знанию иностранных языков, став его личным шофером. Они познакомились еще в Госдуме, когда сочиняли обоснование для принятия закона о продаже острова Матуа американцам. Рыба живет, где глубже, а человек — где лучше.

Хозяин на переднем сиденье выглядел совсем не отдохнувшим. Мишка и не спрашивал о причинах внезапного изменения настроения. По опыту знал, Иван не терпит любознательных. Сначала на горных склонах, затем вблизи автомобильной трассы появлялись каменные малоэтажные здания. Своей одинаковой белизной они придавали странную нарядность городу на светло-серых камнях, а настроению — уверенность и спокойствие.