Читать книгу "Скандальная связь - Кэндис Герн"

Но прежде чем она успела что-то сказать, миссис Тил обратилась к Ричарду:

— Ваш дед рассказал мне историю этой драгоценности. Я никогда не считала, что он легкомысленный романтик, и мое сердце всегда верило ему.

— Что же такое он вам рассказал? — поинтересовался Ричард.

— С драгоценностью связан старинный обычай — она передавалась каждому графу вместе с титулом, и каждый новый ее владелец должен был подарить брошь своей настоящей любви. — Мисс Тил задумчиво улыбнулась. — Филипп сказал мне, что я его единственная настоящая любовь, поэтому драгоценность должна находиться у меня, даже несмотря на то что мы никогда не сможем быть вместе. Признаюсь, я не испытывала желания брать ее, понимая, насколько это дорогая вещь. Но на драгоценности есть латинская надпись. Филипп перевел ее: «Настоящая любовь только одна». Он сказал, что это обо мне. Поскольку я испытывала по отношению к нему те же чувства, то взяла драгоценность на память об этой настоящей любви.

Господи! Ричард незаметно покачал головой. Неудивительно, что портретов, на которых его бабушка изображена с драгоценностью, нет. Дед никогда не дарил ей брошь, потому что для него традиция дарить драгоценность графине оказалась не просто формальным ритуалом. Он понял надпись буквально, и скорее всего он прав.

Тогда почему старый граф хочет теперь вернуть брошь? Неужели спустя годы он испытал внезапное раскаяние по поводу того, что подарил драгоценность миссис Тил, а не графине?

Изабелла больше не могла скрывать слезы, которые так долго сдерживала. Ричарду захотелось подойти к ней, обнять и разделить эту ношу, но он остался сидеть.

Мисс Катберт тоже отчего-то зашмыгала носом, а миссис Тил встала с кресла.

— Вы хотели бы на нее взглянуть?

Ричарде Изабеллой поднялись одновременно, разумеется, с одним и тем же намерением — остановить ее.

И тут Изабелла посмотрела на виконта взглядом, говорившим, что это ее испытание и признаваться в грехе нужно ей. В результате он так и не тронулся с места.

Изабелла протянула к бабушке руку:

— Пожалуйста, сядь. Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Миссис Тил удивленно взглянула на внучку, но все же села.

— Что такое, дитя мое?

Изабелла встала перед ней на колени и крепко сжала ее руку, но заговорила не сразу. Ричард знал, что она мучительно подыскивает нужные слова. В конце концов она уперлась лбом в колени бабки. Даже изгиб спины свидетельствовал о страданиях, которые она испытывала.

Миссис Тил погладила ее по голове.

— Да в чем, наконец, дело?

Изабелла подняла голову:

— Мне так стыдно и так жаль…

— Почему, дитя мое?

— Я знала о броши. Однажды, будучи маленькой девочкой, я видела, как ты кладешь ее в потайной ящик. Я тайком залезала в шкатулку с драгоценностями и смотрела, смотрела на брошь не отрываясь… — Теперь, когда она заговорила, слова полились потоком. — Недавно я решила взять ее на время и немного поносить. Я не хотела тебе говорить, потому что тогда мне бы пришлось признаться в том, что я знаю о существовании потайного ящичка. Я понимала, что драгоценность имеет для тебя большое значение, и все равно взяла ее. Прости меня, бабушка!

— О, Изабелла! — Миссис Тил нежно прикоснулась к щеке внучки. — Тебе нужно было только спросить. Я не возражаю, чтобы ты ее носила. Это красивая вещь. Ты можешь брать ее в любое время.

— Нет, не могу, потому что случилось непредвиденное. Вчера вечером брошь у меня украли, и теперь ее больше нет у нас. — По щекам Изабеллы потекли слезы, и она уронила голову на колени бабушки. — Мне так жаль, так жаль!

Лицо миссис Тил сморщилось, и она ненадолго закрыла глаза. Снова открыв их, она взглянула на Ричарда — в ее взгляде была мука, однако она быстро справилась с собой.

— Ее действительно украли? — спросила она Ричарда.

— Да, мадам. Вор сорвал ее прямо с платья леди Уэймот.

Мисс Катберт изумленно выдохнула:

— Господи!

Миссис Тил взглянула на голову у себя на коленях и положила руку на золотистые волосы.

— Ты пострадала, дитя мое?

— Нет, не особенно, — раздался приглушенный голос Изабеллы. — А вот драгоценности нет. Прости, ба. — Изабелла все плакала и никак не могла успокоиться.

Миссис Тил, продолжая гладить ее волосы, тихонько пропела: «Ничего, ничего». Остальные в комнате печально молчали.

— Я настроен оптимистически насчет того, что мы сможем вернуть драгоценность, — внезапно проговорил Ричард, очевидно пытаясь облегчить момент тончайшим лучиком надежды. — Я послал на ее поиски специального человека. Конечно, я не могу ничего обещать, но мы сделаем все, что сможем, чтобы отыскать брошь.

Миссис Тил подняла голову и печально улыбнулась:

— Вы очень добры, милорд. Конечно, эта вещь принадлежит в гораздо большей мере вашей семье, чем мне, и думаю, именно поэтому вы занялись ее поисками.

— Я увидел ее на леди Уэймот и узнал драгоценность, изображенную на наших старинных фамильных портретах.

— Неужели? Я не знала, что эта вещь имеет такое значение. Тем более я сожалею, что брошь пропала, и надеюсь, что вашему человеку удастся напасть на ее след.

Изабелла подняла голову.

— Бабушка, ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я знаю, нельзя было ее брать, но сейчас… Как ты, должно быть, презираешь меня.

— Не мучай себя, дитя мое: я никогда не смогла бы презирать тебя. Такие вещи случаются, и в этом нет твоей вины.

— Ах, как ты можешь так говорить! Если бы я не взяла драгоценность, ее никогда не украли бы.

— И все же я не виню тебя, Изабелла.

— О, ты слишком добра!

— Добра? После всего того, что ты для меня сделала? Ерунда! Не знаю, как мы с Мин прожили бы все эти годы без твоей помощи. Господи, дитя мое, если бы не ты и твой Руперт, я была бы вынуждена отказаться от аренды этого дома и переехать в какое-нибудь гораздо менее светское место, чем Челси. По сравнению с этим потеря одной драгоценности — просто пустяк!

— Поскольку я никогда не видела рубинового сердца, я не могу в полной мере оценить масштаб его потери, кроме, конечно, его сентиментальной ценности. Но по меньшей мере у Эммелины все еще осталась бриллиантовая парюра, — неожиданно произнесла мисс Катберт.

— Спасибо, что напомнили. — Изабелла, вздохнув, с плавной грацией поднялась на ноги и, взяв ридикюль, стоявший на полу у кресла, достала из него несимметричной формы футляр из шагреневой кожи. Ричард изумился, сколько же всего появилось нынче утром из этой сумки.

— Я принесла парюру обратно. Спасибо, бабушка, что разрешила мне поносить бриллианты. После того, что произошло с рубиновой брошью, я не думаю, что снова могу их одалживать. Возможно, я стала мишенью для похитителей драгоценностей по какой-то неизвестной мне причине.