Читать книгу "Убийство в приличном обществе - Энн Грэнджер"

— В самом деле? Очень жаль… Я бы ни за что не бросил мистера Бенедикта, но и оставаться там не мог…

Потому что вы, как и я, узнали то, что предпочли бы не знать? — мягко спросил я.

Дворецкий снова вздохнул и кивнул.

— Я говорил вам, инспектор, что личная жизнь хозяев меня не касается. Но, учитывая мое положение в доме, трудно было не знать некоторых подробностей…

Он замялся, не зная, как продолжить. Я не стал его торопить. Сеймур уже начал говорить и теперь не остановится.

— Слуги должны обо всех происшествиях докладывать мне, — продолжал Сеймур. — Вот вы недавно спросили, что будет, если кто-то из слуг заметит подозрительных типов рядом с конюшней или с имением. Пойдут ли они прямо к полковнику? Смизерс ответил вам, что сначала слуги обязаны обратиться ко мне.

— Да, — согласился я. — Кстати, буду вам очень признателен, если вы расскажете остальным, что я приехал исключительно из-за писем с угрозами.

— Меня ваше предложение устраивает, — откровенно ответил Сеймур. — Убийство — тяжкое преступление. Здесь я никому не говорю, что раньше служил в «Кедрах». Полковник, конечно, знает фамилию моего прежнего хозяина; мистер Бенедикт любезно дал мне рекомендательное письмо. Но сейчас голова у полковника занята только письмами с угрозами. По-моему, он не догадывается, что дама, убитая в Грин-парке, — жена моего прежнего хозяина.

— Значит, мы с вами договорились. — Я поощрительно улыбнулся, и мне показалось, что дворецкий вот-вот улыбнется в ответ. Однако продолжал он вполне серьезно:

— Спасибо, сэр. Вы упомянули мисс Марчвуд. Она… была очень набожной. Довольно часто посещала в Лондоне собрания общества трезвости; ездила туда каждое воскресенье. В обществе трезвости она познакомилась с некоей миссис Скотт. Проповеди, если можно так выразиться, на их собраниях читает некий Джошуа Фосетт. Мистер Фосетт часто произносил речи на званых вечерах, которые миссис Скотт устраивала у себя дома. Кажется, она живет в Клапаме. Насколько мне известно, миссис Бенедикт ни разу не бывала на собраниях в центре Лондона, которые проходят по воскресеньям. Зато она вместе с мисс Марчвуд несколько раз бывала в Клапаме, на званых вечерах для избранного общества. Для нее такие вечера стали своего рода отдушиной. По-моему, она совсем не интересовалась деятельностью общества трезвости. Но, как вы верно заметили, в «Кедрах» ей было довольно одиноко. Это замечали все мы… все слуги. — Сеймур вздохнул. — Судя по всему, Фосетт произвел сильное впечатление на миссис Бенедикт. Я никогда его не видел, но догадываюсь, что он — личность незаурядная. Мисс Марчвуд не скрывала, что совершенно очарована им. Я считал ее… Изабеллу Марчвуд… женщиной очень здравомыслящей. Если уж такая, как она, попала под чары этого Фосетта… влечению миссис Бенедикт удивляться не приходится. Она ведь попала в Англию почти девочкой и была очень неискушенной. Если честно, в «Кедрах» ей жилось скучновато. По-моему, мистер Бенедикт действовал из лучших побуждений. Он хотел защитить молодую жену от опасностей, которые грозили ей в свете. Он не понимал, что тем самым делает ее беззащитной перед такими молодчиками, как Фосетт… Инспектор, вы понимаете, что я хочу сказать?

— Отлично понимаю, мистер Сеймур, — заверил его я. Раньше я списывал ревностную охрану Бенедиктом красивой молодой жены на его властность. Сеймур подобрал более мягкое объяснение. Как бы там ни было, Аллегра оказалась в очень тяжелом положении…

Сеймур взмахнул рукой:

— Инспектор, вы человек, умудренный жизненным опытом. Вы, наверное, догадываетесь, к чему все привело… К мерзости и позору! Не сомневаюсь, миссис Бенедикт считала, что нашла любовь всей своей жизни. Она не думала о будущем, не думала, к чему все приведет… К чему могло привести! Все закончилось катастрофой, но она, ничего не желая замечать, летела вперед, как бабочка на свет…

Мне в голову пришел другой, не менее живой и яркий, образ: «Триумф смерти», мрачный шедевр, который показывал мне Себастьян Бенедикт. Подобно молодым людям на картине, Аллегра спешила туда, где, как ей казалось, ее ждет спасение — в объятия Фосетта.

— Если я в чем-то и обвиняю Изабеллу Марчвуд, то только в том, что она поздно осознала всю степень опасности, — с грустью продолжал Сеймур. — Мы все заметили, как изменилась миссис Бенедикт. Она была счастлива, сэр. По-настоящему счастлива и взволнованна, как ребенок. Началась переписка… Иногда письма привозила мисс Марчвуд, или Фосетт присылал их на ее имя для передачи миссис Бенедикт. Фосетт не отправлял свои послания по почте, понимая, что они могут попасть в руки мистера Бенедикта. Должно быть, их мисс Марчвуд привозила лично. Не могу понять, как она стала соучастницей в таком деле. Ведь она была такой добродетельной! — Сеймур с расстроенным видом хлопнул в ладоши.

— Люди, подобные мисс Марчвуд, часто первые попадаются в сети мошенников вроде Джошуа Фосетта, — ответил я. — Они сами хорошие, потому и в других склонны видеть только хорошее… Вы видели письма собственными глазами? Вы можете подтвердить, что Фосетт и миссис Бенедикт переписывались?

— Инспектор, письма видела Гендерсон, горничная миссис Бенедикт. Она дважды заставала миссис Бенедикт за чтением, а однажды увидела, как ее хозяйка стоит на коленях у камина в спальне и жжет их. Потом еще… — Сеймур покраснел и плотно сжал губы.

— Продолжайте, — негромко попросил я.

— Наверное, мистер Бенедикт так или иначе обо всем узнает? — спросил он, уныло глядя на меня.

— По-моему, он уже кое о чем догадывается. Возможно, он не узнает всех подробностей, но я ничего не могу обещать.

— Какая мерзость! — не выдержал Сеймур. — Теперь вы понимаете, почему я уволился? Я просто не мог больше оставаться в том доме! Особенно после того, что мне сообщили…

— Кто сообщил? Горничная Гендерсон?

— Да, как я уже говорил, она пришла ко мне как к старшему слуге, чтобы спросить моего совета. Она не знала, что ей делать. Она очень тревожилась… Почти все белье в доме отдавали стирать одной эгамской прачке. Но самые деликатные личные вещи миссис Бенедикт Гендерсон стирала сама. В том числе и… нижнее белье.

Сеймур с несчастным видом замолчал, и мне пришлось его подбодрить:

— Кажется, я догадываюсь, о чем вы собираетесь мне рассказать. Понимаю, вам очень трудно… Но не забывайте, я веду следствие и собираю улики. Я должен услышать все из ваших уст. Моих догадок тут недостаточно.

— Да, инспектор, я все понимаю. Выходит, сейчас я даю показания? Так вот, Гендерсон очень огорчилась, увидев… пятна на нижнем белье хозяйки после того, как та вернулась из Лондона, куда ездила за покупками. Якобы за покупками, — с горечью уточнил Сеймур. — Не думайте, инспектор, что я просто собрал вещи и бежал, не пытаясь ничего изменить. Я серьезно поговорил с мисс Марчвуд, я умолял ее положить всему конец! Но мои слова ни к чему не привели. Откровенно говоря, к тому времени дело зашло слишком далеко. Миссис Бенедикт считала, что влюблена. Она ни за что не рассталась бы с Фосеттом, а мисс Марчвуд не могла на нее повлиять. Она лишь наблюдала за происходящим, догадываясь, что ужасный конец не за горами. Мисс Марчвуд боялась, тогда уже наверняка боялась. Она начала прозревать, но было поздно… Как видите, она ничего не хотела делать, а я… не имел права вмешиваться. Поэтому я пошел к хозяину и с болью в сердце попросил меня отпустить.