Читать книгу "Пейзаж, нарисованный чаем - Милорад Павич"

– Кроссворд! Не бог весть какое изобретение, – скажете вы. Разумеется, это так. Но для начала и этого довольно. Пока не привыкнете. Надо иметь в виду, что писатель все равно что портной. Как портной, выкраивая костюм, стремится скрыть изъяны фигуры своего заказчика, так и писатель, кроя книгу, должен прикрывать недостатки своего читателя. А недостатки эти, как при шитье любого костюма, могут быть и в объеме, и в росте.

Читатель, который выберет старый способ чтения, улицу с односторонним движением, читатель, предпочитающий скользить к смерти кратчайшим путем и без малейшего сопротивления, то есть читать ПО ГОРИЗОНТАЛИ, а не по вертикали, – этот читатель удивится, заметив, что главы Памятного Альбома пронумерованы не подряд. И по праву упрекнет нас в излишней поэтической вольности. Почему это нумерация глав скачет через пень-колоду, а не идет так, как во всех кроссвордах и во всех любовных романах, сколько их есть на свете? Ответ снова прост. Да потому, что не все любят читать подряд. А некоторые даже и не пишут подряд. Как мы все знаем, кроссворды заполняются карандашом, лиловыми чернилами, фломастером, обмокнутым в слезы или в поцелуй, шпилькой или вилкой. Все равно чем. Но не все равно, кто его заполняет. Ибо существуют по крайней мере две разновидности любителей кроссвордов, подобно тому как на Святой горе есть две разновидности монахов – идиоритмики (одиночки) и кенобиты (общинники). Существуют те, кто в кроссворде любит и вылавливает отдельные слова, и те, кто в них предпочитает и вылавливает только красивые скрещения слов. Одни тратят время, на которое много времени не нужно, а Другие – время, на которое нужно Время. Те, кто все решает с наскока, и те, кто все решает по порядку. Потому эта книга так и сделана. Для первых заранее устроен беспорядок, так что им самим нет нужды его создавать, а для вторых расставлены цифры, вот пусть сами в них порядок и вносят.

Но, скажете вы, ведь первобытный человек, подобно животному, пропускал через свою голову одновременно сотни мыслей и чувств, и только современный человек отделил мысль от мысли, предпочел одно чувство бесконечному множеству других чувств непрерывно набегающих на него из мира; он дал этим чувствам порядковые номера и научился различать первые от последних. Зачем же теперь возвращаться назад? Зачем вводить какие-то новые способы чтения книг вместо одногоединственного, который, как жизнь, ведет нас от начала к концу, от рождения к смерти? Ответ прост: затем, что любой новый способ чтения книги, идущий наперекор течению времени, которое влечет нас к смерти, есть бесплодная, но достойная попытка человека воспротивиться своей неумолимой судьбе если не в реальности, то хотя бы в литературе. День сегодняшний подобен огороду – в нем растет все: и растения, которые охотно едят современники, и другие, которые, если не засохнут, станут прекрасной пищей для завтрашних людей, сыновей и внуков ныне живущих, и третьи, предназначенные для каких-то далеких поколений, которые прополют наш сад, выдернут с корнем все, что мы любим, и будут в нем искать свои волшебные цветы и травки, свой ароматный исоп или разрыв-траву, не особенно заботясь о чувствах садовника. Мы это знаем. К чему тогда читателю становиться чем-то вроде полицейского инспектора, зачем ему все время идти точно по следу своего предшественника? Почему ему не позволить себе время от времени вильнуть в сторону? Не говоря уже о героях и героинях этой книги! Возможно, им тоже иногда хочется показаться не анфас, а в профиль, с другой стороны, потянуться рукой в сторону. Уж конечно, им надоело разглядывать читателей подряд, подобно гусиной стае, тянущейся на юг, или ряду скакунов в конском забеге. А может, герои книги захотели выделить кого-либо из серой вереницы читателей? Что если они иногда ставят на кого-то из нас и бьются об заклад? Что мы об этом знаем?

КАК РЕШАТЬ ЭТУ КНИГУ ПО ВЕРТИКАЛИ

Разумеется, этот новый способ отнюдь не обязателен. Он – для тех, кто решится читать не подряд и по горизонтали (то есть так, как течет река), а ПО ВЕРТИКАЛИ, так, как идет дождь. Такие читатели должны проследить по всем четырем разделам этого Памятного Альбома главы, обозначенные одними и теми же номерами. Точь-в-точь как во всех кроссвордах во всем мире.

Кто выберет чтение этого романа, или же решение кроссворда, не по горизонтали, а сначала по вертикали, как делают китайцы и японцы, то есть следуя сверху вниз, того ожидают преимущества. Он сможет, следуя обозначениям:

1 по вертикали – прочесть или пропустить три дополнительных примечания к данному Альбому, из которых второе находится перед его очами, в то время как с первым он уже столкнулся, если до сих пор читал по горизонтали;

2 по вертикали – через все четыре раздела проследить судьбу главного героя этого Альбома, архитектора Разина, не обращая особенно внимания на прочие события и прочих героев книги;

3 по вертикали – одним махом разобраться в планах, чертежах и прочем содержимом знаменитых тетрадей архитектора Разина, на обложках которых имеются пейзажи, нарисованные чаем, как и обозначено на обложке этой книги;

4 по вертикали – проследить во всех подробностях судьбу героини этой книги, Витачи Милут;

5 по вертикали – выделить любовную историю этой книги, ибо Альбом архитектора Разина можно трактовать и как любовный роман;

6 по вертикали – ознакомиться с судьбой трех сестер, Ольги, Азры и Цецилии, и их приключениями которые хотя бы до некоторой степени объясняют невероятный, головокружительный взлет деловой карьеры архитектора Разина.

И не надо бояться такого чтения. При подобном использовании кроссворда он получится ничуть не хуже. И вообще, в хорошем рассказе хороший язык не обязателен. Красивый язык и красивые слова нужны лишь плохим рассказам. Хорошие же притчи слова находят сами для себя и прекрасно ориентируются во всех языках. Речь не об этом. Речь идет, как мы уже говорили, о том, чтобы открыть новый способ чтения, а не новый способ письма. Ибо если хорошей притче не нужен красивый язык и красивое слово, то ей просто необходим красивый способ чтения, которого пока, к сожалению, еще нет, но, будем надеяться, со временем он появится… Ибо, подобно тому как существуют талантливые и неталантливые писатели, существуют точно так же и читатели одаренные и бездарные. И делятся они на две большие группы, о которых здесь пойдет речь.

Те, кто, подобно монахам-одиночкам со Святой горы, решает все проблемы по вертикали, читая сверху вниз, и больше любит слова, чем скрещения слов, бросает взгляд только в текст с инструкцией, как решать, а на сам кроссворд и на его четырехугольные клеточки обращает мало внимания. Их словно мать грудью из-под коленки кормила – они предпочтут неправильное слово правильному, пусть даже сам маневр скрещения слов и поворота их из-за этого не удастся. Им ничуть не помешает, что в этой книжке или же в этом кроссворде, несмотря ни на какие крестословицы, числа в ряду по горизонтали идут по порядку, а в ряду по вертикали не идут по порядку, но скачут. У каждого из них своя трапеза, свой домашний очаг и свое логово, у каждого свой огонь, своя соль, свой огородик и в нем свой уютный уголок с фруктовым деревцем и прудиком. Они друг друга почти не знают, с трудом друг друга переносят, чужих имен не любят и не помнят, каждый сам себе косу плетет и сам стрижется, у них нет общих врагов, если они вместе никогда не бывают. У них есть культ матери, а нет культа женщины-любовницы. Им принадлежит ночь, символ их жизни – позвоночник, они хорошо знают иностранные языки, они художники, рыболовы и идолопоклонники, они умеют обращаться с зерном и с хлебом, умеют молчать и говорить. Если народ, к которому они принадлежат, дойдет до нищенского посоха, они берут на себя тяжкую миссию вызволить его своим горбом. Они думают так: поскольку вы уже прочли книгу и прожили жизнь, не поздно ли и не бесполезно теперь, задним числом, упорядочивать их в кроссворд? Стоит ли расставлять свои воспоминания, как шахматные фигуры на доске, начиная игру? Нужно ли наши воспоминания о пролетевшей жизни, как рубашку, выворачивать на лицо и укладывать в ящик? Не теряем ли мы слова, упорядочивая крестословицы? Не теряете ли вы самую свою жизнь, пытаясь ее упорядочить, не утрачиваете ли мир в своих усилиях привести его в порядок? Для таких любителей кроссвордов дело уже частично сделано, они увидят перед собой книгу такой, какая она есть, то есть они смогут ее читать, бросая кости, на какое число выпадет, от одного до шести.