Читать книгу "Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство - Василий Седугин"

— Тронем саксов, англы не останутся в стороне, — высказался Лютобор. — Не исключено, даны могут вмешаться, да и лангобарды обиду на нас имеют…

— Не будем забывать про варангов, — вмешался Добран. — Племя небольшое, но чрезвычайно воинственное. Может нам помочь, а может, наоборот, крепко напакостить.

В прошлых войнах варанги воевали на стороне германцев, захватили славянский город Старград и сделали его своей столицей.

— Не так давно видел я их князя Карна, — сказал Русс. — Он обещал не вступать ни на ту, ни на другую сторону, но взамен потребовал сохранить за ним Старград.

— Придется уступить, — проговорил Лютобор. — Пусть пока владеют, а потом посмотрим.

— Большую войну можем получить, — подытожил Могута. — Стало быть, надо к ней и по-серьезному готовиться. Германцы воюют клином, воюют умело. Надо им противопоставить римский строй. Выходит, Русс, следует продолжить обучение. И не только в наших с тобой племенах, но у лютичей и словен. А на это время значительное уйдет. Так что на это лето войну не замышлять. Что будет через год.

— Согласен с вами, — ответил Русс. — Я разговаривал с нашими купцами, они ездили по землям германцев, кое-что видели. Они говорят, что понастроили наши соседи много крепостей, укрепили портовые города. Взять крепость не так легко, а если их с десяток, то застрянем не на один год. Поэтому решил я основать мастерскую по производству метательных орудий по образцу римских. Такие машины были в моей центурии, устройство их хорошо помню. Незаменимы при штурме крепостей.

— Это дело стоящее, — встрял в разговор Добран. — Видел я как-то такую машину у наших соседей, ляхов. Где они ее достали, не знаю, но много страха она на нас навела.

Они еще долго сидели, обсуждая различные вопросы будущей войны. Прощаясь, Добран весело проговорил:

— День Купалы скоро. Хоть повеселиться от души, с девками поиграть!

— Твое дело молодое, князь, — тотчас отозвался Могута. — А нам, старикам, на печке сидеть да тараканов ловить.

— Знаем, как ты их ловишь, — засмеялся Лютобор. — Только не тараканов, а вдовушек. Слух до Радигоша дошел!

Все развеселились, потому что знали, как был охоч князь до женского рода, как западал на смазливое личико и как получал нагоняй от своей супруги.

На другой день перед дворцом встретила Русса Зарена.

— Князь, поговорить надо о серьезных делах.

— Некогда, спешу.

Он никуда не спешил, но ему не хотелось слушать излияние ее чувств.

— Тогда завтра.

— Я целый день занят.

— Тогда завтра вечером.

— Накануне праздника Купалы? Все гуляют, какие могут быть дела?

— Я тебя очень прошу. Долго не задержу.

Он подумал: не отвяжется, не завтра, так послезавтра придется прийти. Ответил:

— Хорошо. Выйду, как стемнеет.

— Я буду ждать, князь.

Во дворце его ждали Скрынь и Евона. Они что-то стали говорить, он раздраженно ответил:

— Ладно, мне не до этого…

— Ты вроде не в себе?

— Да Зарена пристала, что-то у нее случилось, на разговор завтра вечером вызывает.

— К себе домой? — спросил Скрынь.

— Ко дворцу придет.

— Возьми да не выйди.

— Нельзя. Обещал, а обратно брать слово не в моих правилах.

Назавтра, как белка в колесе: то одно, то другое. Вернулся во дворец затемно, а там Евона встречает, на ногах не стоит да предлагает еще выпить:

— За мою Наденьку-Надежду! Сочетаемся с ней скоро…

— Ты вроде не любитель пить? — удивленно спросил его Русс.

— По случаю… по такому важному случаю! Сочетаюсь… Поддержи меня, князь!

Еле выпроводил, хотя, наверно, надо было оставить ночевать. Не давала покоя тревога: вдруг свалится и не дойдет до дома? Ночами и разбойники шалят, и воры промышляют, да и иные лихие люди своего не упустят.

И, уже готовясь ко сну, вдруг вспомнил: Зарена! Как же он забыл про нее! Наверно, давно ждет возле дворца! Как неловко, как нехорошо получилось! Надо поспешить и извиниться.

Русс вышел на крыльцо, огляделся. Ночь была тихая, лунная, от домов падали плотные тени. Может, где-то рядом затаилась и, обиженная, ждет, когда он подойдет?

Русс спустился на землю, прошелся. Никого. Под ногами что-то валялось. Он наклонился, чтобы рассмотреть. В это время послышался какой-то шум, потом топот, и не успел он разогнуться, как что-то тяжелое, мощное ударило его в бок, и он, оторвавшись от земли, пролетел некоторое расстояние, упал и потерял сознание.

VII

Когда очнулся, увидел: лежит он в своей горнице, возле него Велина, Евона и какой-то бородатый мужчина, по виду лекарь. Они озабоченно смотрели на него.

— Что со мной? — спросил он.

— Не знаем, — ответила Велина. — А сам ничего не помнишь?

Русс напряг память, но в голове были только шум и пустота.

— Все забыл, — виновато сказал он. — Где меня нашли?

— Возле крыльца, — ответил Евона. — Помнишь, я у тебя сильно напился? Ты еще укорил, что со мной такого не бывало. Так вот, как прощался с тобой, как вышел — помню. А потом как застило, как в яму ухнул. Очнулся, валяюсь на земле. Светает. Поднялся, голова трещит неимоверно, прямо вижу, как косточки от черепа в разные стороны разлетаются, — пошутил он. — Сделал несколько шагов и тебя увидел. Лежишь весь в крови, без движения. Ну я шум поднял, слуги сбежались, унесли. Вот все.

— Ты зачем в полночь на улицу выходил? Кто тебя ждал? — задала вопрос Велина.

Русс стал вспоминать: Зарена… Лунная ночь… Шум и топот где-то в стороне и сзади… А потом удар, короткий полет и темнота…

— Меня Зарена конем сбила, — медленно проговорил он. — Больше некому.

— Зарена? У тебя с ней было свидание?

— Да нет, какое свидание, — поморщился Русс. Нашла когда ревновать! — Просто ей надо было что-то от меня выведать или посоветоваться. Не знаю. Но она очень просила выйти.

— Значит, так, она вызвала, чтобы убить тебя? А до этого угрожала?

Русс вспомнил, как Зарена однажды сказала ему: «Еще раз встречу с Велиной, убью и тебя, и ее!» А в другой раз добавила: «Лучше бы тебя не встречала. Или вообще чтобы не было на свете».

Произнес:

— Вроде того.

— Тогда надо ее допросить, — решительно сказал Евона. — А коли признается, примерно наказать.

— Не надо. Может, не она.

— Тогда кто же? Полночь, улицы пустынны. Кто мог тебя подкараулить?

— Никто не подстерегал. Просто кто-то мчался на лошади, в темноте наскочил на меня.