Читать книгу "Калейдоскоп - Сергей Григоров"

В какое-то мгновение я ощутил, что сопротивление удару пропало. В руках у меня от меча осталась одна рукоять. Все, конец всем нашим чаяниям? Противостоять Церберу, когда он ожидает нападения, невозможно вообще ни с каким оружием: как правило, он передвигается с такой скоростью, что воспринимается просто неясной тенью. Сейчас он кровавым вихрем пронесется по Арене, уничтожая все движущееся, затем, на мгновение выключив Барьер, сцапает Меркурия — как, кстати, удалось ли ему перескочить? — и мой народ перестанет существовать. Я стоял, опустив руки, с одним лишь желанием — скорее бы все закончилось. Позже я неоднократно удивлялся: почему у меня не возникло сожаления? Такие планы, такие задумки — и так легко смириться с отказом от их свершения?

Цербер сделал одно странное движение в мою сторону. В чем была эта странность, я не успел понять, ибо он просто-напросто развалился на большие неровные, слабо искрящиеся куски. Из оцепенения меня вывел громкий крик Гефеста, приказывающего прекратить представление. Отныне роль жертв предстоит играть Господам.

Меркурий был уже за пределами Арены. Я наблюдал, как остальные назначенные ему в помощь Трижды рожденные преодолевают Барьер. Очередной — Арес — разогнавшись, упер копье в щит Одина и, держась за древко, прыгнул из седла. Упругая сталь вынесла его выше кромки Барьера. Средняя часть древка коснулась охранной плоскости. Шипение, искры, вспышка — копье перестало существовать, однако Арес продолжал двигаться по инерции и упал за пределами Арены. Даже опосредованное соприкосновение с Барьером не проходит бесследно, и Арес поднялся не сразу, с трудом преодолевая боль и немочь. Через несколько мгновений он пришел в себя. Что ж, в целом успешно. Этот способ предложил Ганеша — оказывается, раньше существовал такой вид спорта, называемый «прыжок с шестом». Пришлось, правда, его немного усовершенствовать: только используя лошадей для набора скорости и получения начального малого выигрыша высоты мы могли достигать кромки Барьера.

За Аресом последовал Геракл, затем Кришна, Агни, Шива. Яма приземлился неудачно, напоровшись на собственный меч, и не смог встать. Он, впрочем, был уже не нужен. Как лисы в курятнике, Трижды рожденные метались по амфитеатру, пьянея от свободы и сея панику. Именно так: вначале необходимо напугать, чтобы лишить способности к хладнокровному обдуманному сопротивлению. Дождавшись превращения собрания Господ в безликую беснующуюся толпу, Именитые стали отсекать наиболее представительных, сгребая их в плотную кучку. Здесь не обошлось без эксцессов. Геракл чересчур сильно рванул на себя одну женщину, вздумавшую отмахнуться от него веером, и оторвал ей руку. Она скатилась прямо под ноги еле вставшего Ямы. Этого ничтожного толчка оказалось достаточно, чтобы Яма вновь упал, и кровь их смешалась у подножия Арены. Рядом уже некоторое время бездвижно лежал один из Господ с неестественно повернутой головой. Да что же это за создания — не тела, а какой-то студень! Как к ним вообще прикасаться?

Очередной критический момент: Именитые отобрали группку Господ, прижав ее к Барьеру, и сейчас между ними и паникующей толпой образовался промежуток. Это опасно, ибо если у Господ есть в запасе на всякий случай какой-нибудь козырь, они, не задумываясь о последствиях, могут применить его: мы ведь еще ничего не сообщили им о своих намерениях, и они могут ожидать от нас все что угодно.

Гефест вручил мне рупор. А вот это моя находка. Долго лазил я по историческим архивам, пытаясь понять, как в глубокой древности — еще до технической революции — умудрялись управлять большими массами людей. Сейчас, конечно, все подобные ухищрения забыты, и мы вынуждены вернуться к ним потому, что изготовление, например, громкоговорителей могло бы привлечь нежелательное внимание Цербера.

— Спокойствие, только спокойствие. Не поддавайтесь панике. Мы никому не причиним зла. Прошу внимательно выслушать меня. — Я говорил подчеркнуто медленно, используя тщательно отрепетированный под надзором Мары баритон. — Все будут живы и здоровы. Мы никого не собираемся убивать. Внимательно выслушайте меня. Все будут живы и здоровы…

От напряжения рана на лбу вновь обильно закровоточила, но я, не обращая внимания на эту мелочь, повторял и повторял одни и те же слова, пока их смысл не дошел до основной массы собравшихся. Собственно, это была уже победа. Оставалось лишь закрепить ее.

— Мы такие же разумные существа, как и вы. Мы желаем только одного — чтобы наши права соблюдались так же, как и ваши. Мы готовы начать с вами переговоры. Вы обязаны выслушать нас. Понимаете? Обязаны!

Паника, кажется, прекратилась. Огромная чаша амфитеатра наполнилась изумлением. Ничего, с этим мы справимся.

— Только для того, чтобы заставить вас начать с нами переговоры, мы взяли несколько заложников. Их жизнь и здоровье зависят от ваших действий. Мы не желаем им вреда. Мы будем заботиться о них, как о собственных детях. Отключите Барьер, чтобы мы все смогли вернуться в Эрг и ждать вашу делегацию. Повторяю: мы не хотим вреда заложникам. Их жизнь зависит от вас. Отключите Барьер. Ровно через минуту первый заложник будет брошен на Арену. Если к тому времени Барьер не будет снят, он погибнет. В этом будете виновны только вы. Повторяю…

Здесь был очередной тонкий момент. Никто из нас не знал систему управления безопасностью Эрга. Вполне вероятно, что Барьер нельзя было выключить за такое короткое время. Еще более вероятно, что нужные для этого специалисты поддались панике и просто не успеют это сделать. Не хотелось даже думать об этом. Мы с Марой пробовали смоделировать, что будет, если Господа увидят, как первое летящее тело соприкасается с Барьером. Дальнейший ход событий был абсолютно непредсказуем.

Я испытал шок, когда Меркурий поднял для броска одного из заложников — это оказалась молодая женщина, — а мерцание Барьера оставалось прежним. Долго медлить было нельзя: Господа должны четко уразуметь, что мы будем выполнять любое свое обещание. Меркурий выдержал паузу и бросил… Барьер пропал в то же мгновение, и женщину спокойно на Арене поймал Мара. Он что-то сказал ей, поправил волосы, и она совершенно успокоилась. Мара великий мастер.

Скоро все заложники и Именитые оказались на Арене. Я потребовал вновь включить Барьер и предостерег от каких-либо попыток тайного от нас проникновения в Эрг. Потихоньку, с достоинством, мы начали покидать Арену. Амфитеатр, затаив дыхание, наблюдал наш исход. Всплеск эмоций прошел, и даже смерть одного из бойцов была встречена безучастным молчанием. Он получил смертельную рану — горизонтальный удар мечом в область живота — в самом начале представления, и все время, пока мы захватывали заложников, стоял со сладостной предсмертной улыбкой, плотно зажимая разрез. Потом силы его оставили, руки опустились, и его внутренности вместе с кровью выпали на горячий песок. Пусть это будет последней смертью на Арене.

Эрг встретил нас настороженной тишиной. Сдерживая ликование, Именитые занялись неотложными делами: следовало обезопасить себя от внезапного вторжения. Меньше всего мы ожидали, что Господа примирятся с поражением. Выслушать нас после всего того, что произошло на Арене, — да, пожалуйста, но признать в нас победителей — вряд ли. Мне надлежало включить автономные источники питания, и я заспешил в аварийный энергоблок. Достославная Афина, радость и утешение- мое, помогла мне установить прецизионные регулировки. Затем, не обмениваясь ни словом — мы давно уже понимаем друг друга по одному лишь взгляду, — мы вдвоем принялись закрывать пневмозаглушки нижних ярусов. Если б Аполлон остался жив, это сделал бы он.