Читать книгу "Свастика в Антарктиде - Константин Дроздов"

— Впечатляет, — отнял бинокль от глаз Хорст.

Хорст и Зигрун сделали еще несколько пробных выстрелов.

— Такой лазерный пистолет рассчитан на двадцать-тридцать минут непрерывной работы, в зависимости от регулировки мощности. Потом требуется перезарядка или смена зарядной батареи.

— Когда ты успел все это разузнать? — внимательно посмотрел на меня Хорст.

— Успел, — спокойно ответил я. — Оружие весьма опасное. Надо быть очень осторожным при его использовании.

— Припрячем их пока, — пробурчал под нос Хорст. Рассмотрев шумерские знаки на оружии, он вложил «слуг» в чехлы.

— Эрик, Баер отблагодарил тебя за спасение? — спросила Зигрун, глядя в сторону концлагеря.

— Да, но достаточно прохладно. Впрочем, иного я от него не ожидал.

— Давно его не видела.

— Он и Фогель руководят восстановительными работами. Баер старается за всем проследить лично. Не волнуйся, Зи. Фогель за ним присматривает. — Я улыбнулся. — А я присматриваю за ними обоими. Второго мятежа не будет.

Вернувшись в город, мы направились в медицинский корпус. По пути мы решили, что, пока будем расспрашивать Корелли о произошедших с ним событиях, Зигрун попробует проникнуть в его сознание.

Когда мы вошли, Корелли, поджав ноги, сидел на койке, привинченной к полу, и смотрел в стену напротив себя. На нем была пижама бледно-голубого цвета. Увидев нас, он встал навстречу. После приветствий Хорст предложил Марио снова присесть. Сам же встал напротив него, заложив руки за спину. Зигрун села в углу комнаты на один из стульев, принесенных медиком по указанию группенфюрера. Я, скрестив руки на груди, прислонился к стене рядом с девушкой. При этом Корелли оказался сидящим к нам вполоборота. Он был спокоен и лишь выжидательно смотрел на группенфюрера.

— Как ты себя чувствуешь, Марио? — начал Хорст.

— Нормально, группенфюрер, — несвойственным ему бесцветным голосом ответил Марио.

— Ты помнишь, что с тобой произошло в подземном городе? Напомню, что вы с Лугано нашли возможность вскрыть помещение «двадцать один бис» на шестом уровне. Хотелось бы знать, что произошло дальше.

Корелли посмотрел в мою сторону, потом на Зигрун:

— Последнее, что я помню, так это то, как мы вошли в помещение. Больше ничего. Неужели случилось что-то ужасное? Мне ничего не говорят, поместили под замок.

— Вы вошли в действующий межпланетный Портал. Фон Рейн обнаружил тебя на поверхности Марса. Лугано пропал без вести.

Корелли снова бросил взгляд в мою сторону. Как ни странно, но на лице обычно импульсивного итальянца не было абсолютно никаких эмоций.

— Не помню, — все так же ровно и без эмоций ответил он.

Хорст взял свободный стул и, сев напротив Марио, тяжело вздохнул:

— Марио, в лаборатории «Молоха» сканировали твой мозг. Выяснилось, что в него имплантирован микроскопический инородный предмет искусственного происхождения. По всей видимости, это какой-то прибор неизвестного предназначения. Нам нужны объяснения, Марио.

— Не может быть. Надо провести повторное исследование. Это ошибка, — спокойно сказал Корелли и снова взглянул в мою сторону. И тут я понял, что его интересую не я. Боковым зрением он пытался следить за Зигрун, которая сидела с закрытыми глазами. Вдруг она вскочила с места и, широко раскрыв глаза, прижалась к стене. Корелли, быстро отклонившись назад, нанес Хорсту резкий удар ногой в грудь. Группенфюрер еще летел вместе со стулом к противоположной стене, а Корелли уже метнулся к Зигрун. На полпути я остановил его ударом кулака в висок. Корелли отлетел в сторону, но тут же вскочил на ноги, одновременно метнув в мою сторону стул. Я подставил руку — в сторону полетели щепки. И тут же, пропустив молниеносный удар в корпус, я оказался на полу.

Корелли подскочил к двери и, распахнув ее, уперся грудью в ствол автомата эсэсовца, охранявшего палату. Мгновение спустя охранник отлетел в сторону, а Корелли ринулся к выходу из бокса. Я попытался подняться, но сломанные ребра вонзились в легкое, и я скорчился от боли на полу. Зигрун выхватила у меня из кобуры «вальтер» и бросилась вслед за беглецом.

«Тяжелая дверь изолятора заперта снаружи вторым охранником, и Корелли не удастся выбраться. Он бросится назад, чтобы взять заложника и выйти», — подумал я и, собравшись с силами, встал на ноги. В коридоре один за другим раздались три выстрела. Я выглянул наружу. В руке Зигрун дымился пистолет. В ее сторону, оставляя кровавый след, быстро полз Корелли с перебитыми ногами. Еще выстрел, и он уткнулся лицом в пол. Я подошел к Зигрун и, все еще глядя на тело Корелли, спросил:

— Что ты почувствовала, Зи?

— Это… это было что-то вроде любви. — Зигрун протянула мне пистолет.

— Что?! — изумленно переспросил я.

— Только эту любовь я сравнила бы с любовью людоеда к человеческому мясу. — Она развернулась и быстро зашагала в палату, где, сидя на полу и держась за голову, постанывал Хорст.

Для группенфюрера итогом встречи стало сотрясение мозга, для меня же два сломанных ребра и горечь от потери соратника и единомышленника, каковым я считал Марио Корелли. Корелли — бесстрашного исследователя и веселого рассказчика — больше не было. В медицинском изоляторе к койке теперь было привязано неизвестное нам существо.

Благодаря мощной способности человеческого организма к регенерации поврежденных тканей и возможностям «Молоха» я восстановился уже через сутки. И хотя Магдалена, не веря своим глазам, все пыталась ухаживать за мной как за раненым, я уже был полностью здоров.

Хорст, еще лежа в лазарете, поручил мне последний допрос Корелли. И хотя я оттягивал этот момент, как мог, через несколько дней мне все-таки пришлось переступить порог тщательно охраняемого изолятора. Пройдя по длинному коридору, я остановился перед знакомой дверью, которую охраняли два эсэсовца из моей команды. Вслед за мной подошел невысокий худенький человечек в белом халате и с чемоданчиком в руках. Я помнил его. Он участвовал в допросе лейтенанта Дитриха на базе «Аненербе» под Мюнхеном. Вместе с человечком мы зашли в палату.

Он лежал весь в бинтах и ремнях, плотно фиксирующих его тело, и смотрел в потолок. Дыхание его было ровным и спокойным. Я присел на табурет, привинченный к полу в метре от койки. В палате было тихо. Сюда, на глубину пяти метров, не проникал ни один звук извне. Я не знал, стоит ли вообще пытаться поговорить с этим существом. Поэтому я молча сидел в звенящей тишине. Человечек с чемоданчиком застыл у двери.

«Что же привело тебя сюда?» — мысленно задал я свой вопрос.

Он шевельнулся и медленно повернул голову в мою сторону. Глаза его не выражали ничего. Несколько секунд он безмолвно смотрел на меня и вдруг сказал вслух:

— Со мной что-то не так.

Я подался вперед, уловив знакомые человеческие интонации, но тело Корелли конвульсивно дернулось, а глаза помутнели и закатились. Из носа и ушей хлынули ручейки крови. Вызванный медик констатировал смерть.