Читать книгу "Зейнсвилл - Крис Сэкнуссемм"

— Тихо вы! — рявкнул Печеньице, и на мгновение в трейлере воцарилась полная тишина, но Чистотец почувствовал вдруг еще чье-то присутствие.

— Что это за звук?

— А у тебя хороший слух, приятель. Загляни вон в ту яму.

Печеньицу совсем не понравилось, что спровоцировали в его владениях новоприбывшие. Беженцы, как правило, были суеверны, зачастую религиозны почти до психоза. Добавьте вполне обоснованные страхи и утрату привычной жизни, и вот, пожалуйста, все равно что везешь нитроглицерин. И неприятности в этой последней до пенсии поездке были ему совсем ни к чему.

Подняв напольную панель, Чистотец заглянул внутрь. Камера была футов трех глубиной, но тянулась под всем кузовом фуры. Когда его глаза привыкли к темноте, он разобрал мешки из черной композитной сетки, которые свисали через равные интервалы, — это и были ячейки, в которых держали перевозимых людей. Разглядеть мешки было трудно — они свисали в пространство, заполненное змеями: ямкоголовыми гадюками, гремучими, щитомордниками и парочкой более редких видов вроде королевских кобр. Он захлопнул панель.

Печеньице усмехнулся, в свете красных габаритных огней влажно блеснули зубы.

— Они не могут пролезть сквозь сетку. Если сволочи на контрольно-пропускном пункте попытаются обыскать нас с собаками, запах змей собьет собак с толку — или сведет с ума страх, особенно если нескольким удастся выбраться. А еще они сбивают показания приборов для улавливания психо-волн. Это Джейкоб придумал. Парочка змей — велика невидаль, но сотня — и психометры начинают подергиваться. Совсем как от огненных муравьев.

— Не понял? — Чистотец почувствовал, как извилины в мозгу у него зашевелились.

— На психометре муравейник Рихтера[54]выглядит как мозг шизофреника, — объяснил Сахарок. — Теория психополя.

— А разве змеи легальны?

— Мы — зарегистрированная «Церковь Святой Пятидесятницы со Знамениями» с лицензией. В Библии есть про то, чтобы держать у себя змей. «Христианская Нация» защищает наше право нести нашу весть через границы штатов, а это подразумевает и змей тоже.

— Но…

— Кто заподозрит дрессирующую змей общину пятидесятников в том, что она перевозит богохульников и дегенератов? Мы ездим под флагом Америки и «Витессы». Нам полагается любить Израиль, прославлять праведность и свидетельствовать о целительных силах Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа. Вот почему нам разрешено глаголить на языках и изгонять демонов. Вот почему у нас есть дар пророчества и целительства.

— А он есть? — невинно спросил Чистотец.

— Ну да! Взгляни-ка, — ухмыльнулся Печеньице и ткнул пальцем в один из шкафчиков. Сбоку к нему было прилеплено мятое оцифрованное изображение какого-то белого типа в костюме и с микрофоном у рта. Остальные фотограммы были засаленными, как старые игральные карты, и изображали шатры бдения, заброшенные угольные шахты и хижины на камнях-сваях посреди сорговых полей. Ниже на полочке лежала стопка выцветших газетных вырезок и распечаток с интернет-сайтов. «ДИТЯ-ПРОПОВЕДНИК СОБИРАЕТ БОЛЬШУЮ ТОЛПУ. ЧУДО-МАЛЬЧИК ИСЦЕЛЯЕТ СЛЕПУЮ… ЧУДЕСА В АРКАДЕЛЬФИИ».

— Это Джейкоб в детстве. Мать и приемный отец воспитали из него проповедника и знахаря, чтобы лечил наложением рук.

— Похоже, у него неплохо получалось, — заметил Чистотец, но его внимание привлекла Кокомо, которая впала в почти кататонический ступор у его ног.

— Поднабрался кое-каких трюков.

— Трюков?

Может, лучше дать ей отдохнуть?

— Показуха. Но он считал это мошенничеством. Он-то верил, что его силы реальны. А когда обнаружил, что все это фокусы и массовая истерия, то сломался. Я был санитаром в одной техасской больнице, куда его сдали. Я тогда крал лекарства, чтобы покупать наркотики. Со временем его выписали, а я соскочил. Ишачил на копов. Много лет спустя меня послали работать под прикрытием в одну ангольскую банду. Меня раскрыли и собирались уже прирезать. И кто, ты думаешь, явился под вонючим солнышком в миссии святого Карла?.. Взрослый Джейкоб собственной персоной. Ну, церковный староста там был большой шишкой в «Христианской Нации» и не мог отказать святым миссионерам, которые пожелали спасти жалкие душонки заключенных. В прессе много об этом шумели. Во время бдения случилась драка, и я умер — для видимости, конечно, — и так выбрался. С тех пор я с Джейком.

— Ты хочешь сказать, все это…

— Фарс? Можно сказать и так. Но Джейкоб другого мнения. Он все еще искренне верит, просто конфессия у него изменилась. У него дочь умерла, и он решил, что пора последовать собственной версии учения Господа: помогать людям в этой жизни и предоставить вечному блаженству и миру вообще самим о себе заботиться.

— Значит, вы вывозите людей из страны?

— Каждый здесь за что-нибудь приговорен. Тут бедолаги со всей страны.

Чистотец повернулся к двум голубым.

— Лони и Роджер, — подал голос кодеиновый. — Из Энн-Арбора. Нас обвинили в изготовлении наркоты, но на самом деле это было противоядие для «Пандоры».

— А я была исследователем в «Витессе», — задыхаясь, произнесла блондинка и снова надела маску. — Сколько, по-твоему, мне лет?

— Не знаю, — пожал плечами Чистотец. — Пятьдесят?

— Двадцать восемь. Работала в милуокском центре над проектом «Прародитель». Один из моих коллег внушил всем, что я краду данные. Неделю спустя у меня появились странные симптомы.

— А ты у нас как оказался? — спросил Печеньице. — Я тебя раньше видел?

— Не знаю, — ответил Чистотец. — Я потерял память, во всяком случае — большую ее часть.

— Выглядишь ты знакомо, — пробормотал Роджер.

— У меня на хвосте «Витесса».

— Почему?

— Понятия не имею. Знаю только, что я умею передвигать предметы и заставлять людей совершать разные поступки.

— Пси-способности? Ты про телекинез и контроль сознания?

Чистотец глянул на пластмассовые кровоточащие кресты, прикрепленные к стенке одного из шкафчиков. Он постарался сосредоточиться, снять один из них — но к огромному его разочарованию, крест остался висеть на месте. Чем больше он пытался, тем больше сознание его затуманивалось, словно он уходил от реальности. Он не мог сфокусировать взгляд, но чувствовал, как иная реальность затягивает его куда-то. Тетя Вивиан и дядя Уолдо словно бы маячили как воспоминания или фотографии на стене в гостиной, но тут возник образ мужчины возле радиовышки. Заброшенный город-призрак… и пещеры. Чистотец увидел Маунт-Рашмор и мемориал Неистовому Коню[55]. «Господи, — подумалось ему. — Я же из Южной Дакоты! Неужели там мой дом? Почему я скитаюсь по Америке?» Потом он вспомнил, что за ним гонятся. Какая-то Парусил Хид хочет, чтобы его куда-то доставили. «Витесса» желает его изловить или прикончить. Сам он стремится в Техас, но не знает почему. Из-за карты… И вновь кто-то другой, тот, кто ее дал, хочет от него чего-то. Может, истинный секрет его прошлого скрывается в Южной Дакоте?