Читать книгу "Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец"

– Я и без магии кое-что умею, –ответила фея хладнокровно. – Поди сюда, великанчик! Мы будем выковывать изтебя человека! Заготовка, конечно, неважная, но я справлюсь! Только попробуйстать после этого пажом моей идиотки-сеструхи! Я изобрету самую лютую казнь!Превращу в крышку от кастрюли! Ты будешь слышать десятки прекрасных запахов, нони разу не сможешь поесть.

Эдя, сомневаясь, все же отставил чемодан иприблизился.

Двухдюймовочка решительно стащила с ноги туфлюи трижды энергично стукнула каблучком о край стола. Каблук отскочил. Хавронувидел, что он крепился на секретной пружине. Внутри каблука был тайник.Двухдюймовочка подставила ладонь. Из каблука выкатилась темная маленькаягорошина.

– Надо же! Осталась! А то я уже беспокоилась,не скормила ли ее кому-нибудь моя хамка-сеструндия!.. Хм… Темная какая стала…Вроде была светлее… – заметила фея, подозрительно разглядывая пилюлю.

– Это еще что такое? – спросил Эдя.

– Боевая пилюля берсерка. Удесятеряетсилы. Увеличивает мужество. Зрение у тебя станет как у рыси, а боли ты небудешь чувствовать вообще. Тысячу лет назад такие пилюли оптом и в розницупоставлялись берсеркам. Комиссионеры хитростью выманивали их у фей и продаваливикингам в обмен на эйдосы. Вот жуки навозные, а?

Хаврон хмыкнул. Искушение размазать Феликса иего мальчиков по стене охватило Эдю нешуточное, особенно если учесть, что отприроды он был существом умеренно мстительным и довольно злопамятным. Бить его,конечно, было можно, но только крайне осторожно, чего не учел Феликс.

– Ты ничего не путаешь? –поинтересовался он.

– Обижаешь! Впрочем как хочешь… –нахмурилась фея, делая вид, что собирается спрятать пилюлю обратно в каблук.

Протестующе замычав, Хаврон схватил пилюлюберсерка у нее с ладони. Темная сморщенная горошина ему совсем не нравилась.

– Водой надо запивать или как? –деловито поинтересовался он, понюхав пилюлю.

– Ну если хочешь стать утопленником…Шучу, шучу! Запивай, если так проглотить не можешь! Для магии этофиолетово, – заверила его Двухдюймовочка. – Погоди, не глотай! Тутесть одна закавыка! Для великанчика твоего размера нужно две пилюли, у меня жетолько одна.

– Хочешь сказать: не подействует? –разочаровался Хаврон.

– Почему не подействует? Подействует какмиленькая! Но только на десять минут вместо обычного часа. Потом ты вновьстанешь прежним. Так что не сдуйся раньше времени.

Сжимая пилюлю в ладони, Хаврон нервно уселсяна чемодан. Его точили сомнения. Железные кулаки Феликса представлялись ему ещеболее ужасными, чем когда-либо. А вдруг фея ошибается? Вдруг горошина сработаетне сразу, или он слишком тяжелый, или еще что-то, неучтенное, но веское,перечеркнет его планы?

Не усидев на месте, он вскочил и принялсяшагами мерить комнату. Двухдюймовочка пару раз для моциона облетела вокруг люстры,а после перебралась в холодильник и принялась проедать дыры в сливочном масле.Вскоре она так объелась, что потеряла способность летать и потребовала уХаврона пересадить ее на стол.

– У меня остался всего час допревращения! Должна же я подложить своей сеструхе свинью? Пусть у нее печеньболит и голова трещит с похмелья! Мы же будем радоваться жизни! А,великанчик? – сказала она, похлопывая себя по животу.

Эдя промолчал, хотя, как брат с большимстажем, к идее внутрисемейного вредительства отнесся глубоко положительно.

Примерно через четверть часа Эдя подошел кокну, и увидел, как из черного «БМВ», резко остановившегося у подъезда,вылезают три маленькие фигурки. Отсюда они казались не крупнее муравьев.

– Жаль, у меня на балконе нет мешка сцементом. Я бы его нечаянно уронил! – проворчал Хаврон.

Ему уже ясно было, что бежать поздно. Моментупущен. Отсиживаться в квартире тоже бесполезно. Надо или принимать бой, илиогребать неприятности. Сунув пилюлю берсерка за щеку, но пока не глотая ее, онпобрел к двери. Находившаяся во рту горошина в первый миг показалась емубезвкусной, а после начала чувствительно печь щеку, точно он положил в ротгорячую гайку.

Боясь, как бы она совсем не раскалилась, Эдяпопытался проглотить ее. Бесполезно. Пилюля разогрелась еще больше, обжигаяязык и нёбо. Кроме того, она выросла вдвое и продолжала раздуваться. Желудоксразу скрутило. Эдя едва не завопил. Ему чудилось, что в рот ему попаланевыносимо горькая красная перчина.

– Глотай скорее, дурак! Магия ужедействует! Задай им жару! – завопила Двухдюймовочка.

Хаврон принялся старательно глотать, давясь,кашляя и помогая себе рукой. Пилюля прыгала у него во рту как безумная,охватывая рот точно огнем. Теперь она была размером со сливу.

В дверь требовательно позвонили. Эдя с натужнымрыком дернул ее на себя, и тотчас кулак Феликса врезался ему в скулу. Уже вполете Хаврон ощутил, как пилюля проскочила-таки ему в горло, и задохнулся отневыносимого жара.

Феликс и оба его спутника протиснулись вквартиру. В маленьком коридорчике им было тесно. Бывший матрос склонился надлежащим Хавроном и проницательно посмотрел на него.

– Деньги есть? Денег явно нету! И что мыбудем с тобой делать? Немножко убивать?! – сам у себя спросил Феликс.

Его брюхо по-прежнему сползало на ремень. Дажебелая водолазка была, похоже, все та же. Запах пота забивался запахомдезодоранта. Руки бывшего матроса были пусты, однако Эдя заметил, что стоявшийу него за спиной громила держит в руке небольшую бейсбольную биту из тех, чтоскромные офисные сидельцы возят в багажниках иномарок.

Эдя молчал, ощущая, как внутри у него бушуетпламя. Желудок сжимался, пытаясь исторгнуть его. Вот, собственно, и все.Никакой запредельной воинственности Хаврон не ощущал. Более того, он внезапноослабел и теперь мечтал только об одном: открыть кран и, туша внутренний жар,заглатывать холодную воду.

«Вот блин! Неужели это и есть состояниеберсерка?» – подумал он, бросая косой взгляд на стол в кухне. Он был пуст. Феяисчезла. Столбик Эдькиной отваги сполз ниже нулевой отметки и окончательнозатерялся в зоне низких температур.

«Поняла, что подставила меня с пилюлей исмылась! Очень трогательно с ее стороны! Ну попадись ты мне когда-нибудь!» –подумал Хаврон обреченно.

Тем временем один из спутников Феликса, тот,рыжевато-медный, прошел в комнату. Его кривоватая прочная нога споткнулась очемодан.

– Опа, Феликс! Ты видел? Мышка пыталасьудрать! – крикнул он.

Толстяк нахмурился.