Читать книгу "Золото - Уилбур Смит"

– Можно прекратить операцию?

– Нет. – Лысый покачал головой. – Я послал толстому приказ остановить работы в тоннеле, но он его, естественно, не выполнит. Он вложил несколько миллионов долларов и будет всячески охранять свои инвестиции.

– Быть может, нам следует предупредить руководство компании «Сондер дитч»?

– И все поймут, кто стоит за этой операцией.

– Гм. – Начальник кивнул. – Мы можем послать им анонимное предупреждение.

– Кто ему поверит?

– Верно. – Начальник вздохнул. – Нам остается только задраить люки и переждать шторм. Стоять на своем и все отрицать.

– Ничего другого нам не остается. – Сигарета снова потухла, к усам прилипли крупинки табака.

– Ублюдок! Жадный жирный ублюдок!

62

Джонни и Большой Король стояли плечом к плечу в клети. Смена прошла удачно. Несмотря на прочность породы дайки, снизившую скорость проходки почти вдвое, им удалось произвести пять взрывов. Джонни полагал, что они прошли уже половину дайки. В ночную смену никто не работал. Кэмпбелл вернулся в забой, и вся слава за проходку дайки достанется Джонни. Это его возбуждало. Завтра он углубится в неизвестное.

– До завтра, Большой Король, – сказал он, когда клеть поднялась на поверхность и они вышли на улицу.

Банту направился в общежитие, Джонни – к сверкающему «мустангу» на стоянке.

Большой Король, не переодеваясь, пошел прямо к коттеджу индуны. Он остановился в дверях и подождал, пока Старик заметит его.

– Какие новости, мой отец? – спросил он наконец.

– Самые плохие, – мягким голосом ответил индуна. – Полиция арестовала Кривую Ногу.

– Он не предаст меня, – не очень уверенно заявил Большой Король.

– Думаешь, он примет смерть вместо тебя? Он же должен себя защитить.

– Я не хотел его убивать. Я не хотел убивать португальца, во всем виноват пистолет.

– Я знаю, мой сын. – Голос индуны был полон жалости.

Большой Король развернулся и побрел к душевым, раскачиваясь, как старик, и волоча ноги.

63

Манфред Стайнер сидел за столом, положив ладони на папку, на один палец была наложена белоснежная повязка. Он сидел совершенно неподвижно – только жила пульсировала на шее и нервно подергивалось веко. Он был смертельно бледен, из-за тонкой пленки пота лицо казалось высеченным из мокрого мрамора.

Громкость приемника была включена на максимум, и голос диктора гулко разносился по всему кабинету:

– «Драма достигла пика в одиннадцать сорок пять по южноафриканскому времени, когда президент Йоханнесбургской биржи закрыл торги и временно прекратил заключение любых сделок.

По последним сообщениям с Токийской фондовой биржи, цена акции компании «Сондер дитч» не превышает четырех рандов сорока центов. Торги в Йоханнесбурге сегодня утром начались с цены девять рандов сорок пять центов.

Представитель правительства Южно-Африканской Республики заявил, что, несмотря на необъяснимость причин таких колебаний цен, министр горной промышленности доктор Карел Де Вет приказал провести полномасштабное расследование специально назначенной комиссией».

Манфред Стайнер встал из-за стола и прошел в ванную. Ему не требовались карандаш и бумага для того, чтобы определить, что приобретенные им утром акции к вечеру обесценились более чем на миллион рандов.

Он встал на колени перед унитазом, и его вырвало.

64

Небо быстро темнело, солнце давно уже скрылось за пылающим горизонтом.

Услышав шум крыльев, Род напряженно вгляделся в темноту. Они летели быстро, опускаясь к речной заводи.

Род быстро встал на ноги и прицелился с упреждением.

Бам! Бам! – выстрелил он из обоих стволов. Утки, нарушив строй, быстро взмыли вверх и исчезли.

– Черт их возьми! – выругался Род.

– В чем дело, стрелок, промахнулся?

– Слишком мало света.

– Отговорки! – Терри встала рядом, и Род легонько ударил ее кулаком по щеке.

– Хватит, женщина. Поехали домой.

Взяв ружья и убитых уток, они пошли вдоль берега к «лендроверу».

Было уже совсем темно, когда они подъехали к дому.

– Какой был чудесный день, – мечтательно произнесла Терри. – Я тебе благодарна уже за то, что ты меня научил наслаждаться жизнью.

Они приняли ванну и переоделись. На ужин им подали дикую утку, ананас и овощные салаты с огорода миссис Ганс. Потом они легли на шкуру леопарда перед камином, молча наблюдая за пляшущими языками пламени и чувствуя приятную усталость.

– Господи! – Терри взглянула на часы. – Почти девять. Пора в кровать. Что скажешь, мистер Айронсайдс?

– Давай послушаем новости.

– Род! Никто не слушает новости в этой сказочной стране.

Род включил приемник, и первые слова диктора заставили их замереть. «Сондер дитч».

Они выслушали все до конца. Лицо Рода окаменело, губы сжались в тонкую линию. Когда новости закончились, Род выключил приемник и закурил.

– Неприятности. Причем серьезные. Прости, Терри, но нужно возвращаться. Немедленно. Я должен быть на шахте.

– Понимаю, но я не смогу взлететь ночью, полоса не освещена.

– Вылетаем на рассвете.

Род плохо спал той ночью. Терри, просыпаясь, чувствовала, как он напряжен. Дважды он вставал и выходил в ванную.

Она проснулась на рассвете и увидела его силуэт на фоне освещенного звездами окна. Он курил и смотрел в темноту. Впервые они провели ночь вместе, но не занимались любовью.

В восемь часов они взлетели, в десять приземлились в Йоханнесбурге.

Род сразу же прошел в кабинет Хэнка и позвонил на шахту. Трубку взяла Лили Жордан.

– Мисс Жордан? Что происходит? На шахте все в порядке?

– Это вы, мистер Айронсайдс? Слава Богу! Слава Богу, вы вернулись. Случилось что-то ужасное!

65

Джонни Деланж дважды взорвал стеклянистую породу дайки, углубившись в нее еще на тридцать футов.

Он определил опытным путем, что, если заложить заряды на три фута глубже, скорость проходки можно увеличить, несмотря на прочность породы. Закладывая следующий заряд, он решил нарушить все правила безопасности и увеличить мощность вдвое. Нужна была дополнительная взрывчатка.

– Большой Король! – попытался он перекричать грохот отбойных молотков. – Принесите еще шесть ящиков динагеля.

Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, он закурил и стал наблюдать за работой бурильщиков. Их потные тела склонились над молотками. Темная порода дайки поглощала свет ламп, конец тоннеля выглядел темным и зловещим.