Читать книгу "Продюсер - Павел Астахов"

— А что это даст? Если они уже отказали.

— Виктория, скажите только одно: вы мне даете поручение пободаться с ними?

— Даю! — с радостью провозгласила Медянская. — Только можно наоборот. Артем, вы будете тореадором, а они будут с вами бодаться. Как быки. Глупые животные. Я жду вас с победой.

Медянская обрадованно захлопала в ладоши и чуть не прижгла себе руку зажженной сигаретой, бросила ее в пепельницу и тут же подскочила на месте:

— Павлов! Я вспомнила, что хотела вам сказать! Я же только что была у Гарика в клубе «Гоголефф».

— Интересно. И что же вы выяснили?

— Выяснила, что по-прежнему остаюсь вдовой Иосифа Шлица. Он меня сделал не только одинокой, но еще и беззащитной. Этот гаденыш издевался. А потом… потом вообще… — она закусила губу.

— Боюсь спросить, что же он такое сделал?

— Сделал. Представляете, полез целоваться! Кретин!

— Да уж, странно.

— Он думал, что, как любую девку, и меня может охмурить. Он, конечно, мачо, Бандерас наш «гоголеффский», но это просто хамство! Я к нему по делу, а он в отказ и лезет своими губищами. Тьфу! — она еще раз вытерла рот.

— Значит, не договорились? А что у него происходит вообще с клубом?

— Да все в порядке у него с клубом. Кстати, и этот мерзавчик там крутился. Клим Чук. Или, вернее, Федя Климчук. Сексуальное меньшинство. Мальчик-мерзавчик!

— Он был при разговоре? — насторожился Павлов.

— Ну, вот еще! Кто он такой?! Он там ошивался со своими подхалимами и новыми охранниками. Мрачные типы, скажу я вам. Меня пытались схватить…

— А что он делал в клубе?

— Он? Да он же кричал, что теперь дружит с Алимчиком и для него будет петь. Чуть ли не сегодня.

Павлов охнул:

— Точно! Сегодня же юбилей Фархутдинбекова! Как я забыл?!

Он глянул на часы. У него тоже пылилось уже месяца два приглашение в виде маленькой золотой пластиковой карточки. Этот кусок желтого пластика служил не только пропуском на день рождения. По нему вы могли пройти в любое заведение Алимджана. Конечно, ни на одном из них не висело табличек и тем более сам Алимджан не числился в числе их учредителей и руководителей. В мире больших цифр знающие люди обходятся без формальностей и знают друг друга в лицо. Приди с таким пластиковым приглашением случайно раздобывший его Вася Пупков, так его никогда и не пустят никуда. Хорошо еще, если целым и невредимым отпустят домой. Но для настоящих гостей…

— Вы знали?

— Да, получил приглашение месяца два назад, — задумчиво кивнул Артем.

— И вы молчите? Надо идти! Это шанс поговорить с Алимджаном. Иосиф столько денег вложил в Климчука, а теперь что же: спасибо этому дому, пойду к другому? Алимджан должен меня понять…

— Вы думаете? — сосредоточился Артем и вдруг решительно кивнул: — Попробую.

— Идите! Не раздумывайте! Я вам из окошка еще помашу вслед. Бегите! Удачи!

Тень

Вдова махнула Артему рукой и двинулась к окну, действительно, как и сказала, намереваясь махать адвокату вслед.

— Да, пожалуй, мне надо двигаться, — согласился Артем и снова глянул на часы. Обычный рабочий день уже закончился, но следственный аппарат работал круглосуточно, и Агушин наверняка все еще сидел в своем комитете. Если пробок не будет, он успевал и в комитет — за документами, и на день рождения олигарха.

— Артем, секунду! Подойдите сюда, — неожиданно поманила его Виктория.

Артем вернулся и почему-то вспомнил бывшую жену. Люба точно бы сейчас же зашумела и заставила посмотреть в зеркало, три раза плюнуть через левое плечо и перекреститься. Он сладко поморщился. Хоть они и развелись много лет назад, он с нежностью вспоминал даже ее чудачества и нелепые суеверия.

— Артем, посмотрите, — стоя возле окна, выглядывала из-за широкой незадернутой шторы Виктория, — только очень аккуратно. Там, внизу. Возле дерева. Видите?

Он пригляделся.

— Ничего не вижу. А что я должен увидеть? — пожал он плечами.

Честно говоря, он уже торопился, а чудачества Медянской в отличие от бывшей жены его как-то не умиляли. Скорее раздражали.

— Виктория Станиславовна, я не успею получить документы и завтра не смогу вылететь в Англию. Понимаете? Что вас там так заинтересовало? Я сейчас все равно там пройду. Вот и посмотрю. Хорошо?

— Ха! Когда вы там пройдете, он исчезнет. Он людей боится. Не хочет тревожить.

Артем повернулся к Медянской. Ее глаза горели странным безумным блеском. Она затянулась дымом и энергично затыкала пальцем, указывая куда-то вниз:

— Посмотрите же! Посмотрите! Вон он шевельнулся. Второй день я его там наблюдаю!

Артем вздохнул и приподнял тюль, чтобы разглядеть то, на что показывала вдова. И едва он отдернул легкую тюлевую занавеску, как под кустом что-то зашевелилось, и густое темное пятно метнулось в гущу листвы.

«Хм…»

Артем не мог точно сказать, что это было. Тень, порыв ветра в кроне, птица? Но какое-то движение он видел точно. И это скорее было не что-то, а кто-то, и этот кто-то явно очень не хотел, чтобы его обнаружили из окна Медянской. А раз он так быстро скрылся, значит, пристально смотрел на закрытое тюлем окно квартиры Шлица-Медянской. Артем, чтобы перепроверить себя, оглядел двор еще раз: никаких птиц и абсолютно никакого ветра — листья тополей безжизненно свисали с ветвей. Он чувствовал себя глуповато.

— Вы, кажется, торопились? — ехидно окликнула озадаченного адвоката вдова.

Павлов опустил тюль.

— Да-да. Ухожу. Но… Виктория, а раньше он, ну это… этот… в общем, появлялся? Вы видели?

— Я же вам говорю, видела. А вы не верили? Думали, сошла с ума вдовушка? Можно сойти с ума. Но только он хороший. Он не следит. Он охраняет.

— Откуда вы знаете? — поразился Артем ее умозаключениям.

— А я когда упала на крыльце, он подходил ко мне. Гладил по голове. Подложил сумку под щеку. Дышал на меня. Проверил — жива ли я. И… — она тяжело сглотнула, — и поцеловал. Так легко-легко. Он при жизни так не целовал никогда…

Вдова отвернулась, а ее плечи задрожали.

«И кто ее поцеловал? — тряхнул головой Артем. — Покойный муж?»

— Виктория, успокойтесь, — решительно принялся он приводить вдову в норму, — ну, зачем так себя растравлять? Прошу вас. Я катастрофически опоздаю везде. А такую я вас тоже оставить не могу. Вон вечер уже на дворе. Позвоните кому-нибудь из подруг. Пусть побудут с вами. Можете?

Медянская всхлипнула еще раз и махнула рукой.

— Да вы не волнуйтесь, Павлов. У меня есть чем заняться. Перебираю вещи Осины. Да вот фильм смотрю. — Она подняла коробку со столика возле телевизора. — Хороший фильм. «Привидение» называется. Я каждый раз что-то новое в нем нахожу.