Читать книгу "Кодекс поведения - Кристин Смит"

Риджуэй закинул ноги на стол. После утреннего выяснения отношений он успел переодеться: темно-серые брюки, бледно-зеленые носки, гармонировавшие с ослабленным галстуком, серая рубашка на два тона светлее брюк. Хозяин офиса элемента в качестве оформления офиса? Забавно. Взгляд, которым он одарил Джени, вряд ли можно было расценивать как дружеский, скорее это был взгляд превосходства, не лишенный тайного злорадства.

— Вы продолжите ваши встречи с этим человеком? — спросил он с плохо скрываемым любопытством, мысленно прикидывая, что министерство могло бы извлечь из этих отношений.

— Буду играть, пока игра себя не исчерпает, — мило улыбаясь, ответила Джени.

— Не нравится мне, что Уланова снова занялась Эктоном. — Риджуэй выпятил губы. — Она уже охотилась за ним, но это было при его жизни. Понятное дело, у Анаис есть основания его ненавидеть, ведь это он свел ее младшую сестру с Давидом Скрябиным, обезвредив его тем самым как делового конкурента: ведь Давид был тогда помолвлен с Анаис, и когда он сбежал с Миллой, скандал разразился неимоверный. Бедная Анаис так и не оправилась после такого унижения. — Он взглянул на Джени и заставил себя улыбнуться. — Я, несомненно, признателен вам за помощь, Риза. Представляю, скольких усилий вам стоило откопать эти сведения. Вы полагаете, это может быть как-то связано со смертью Лиссы?

Джени подавила зевоту… Голова вдруг стала тяжелой. Вот бы вздремнуть немного! Но она должна еще зайти в библиотеку, а затем привести себя в порядок для ужина с Эваном.

— Мне дали понять, что в передаче имплантационной технологии принимали участие несколько Семей. Если предположить, что Лисса узнала, что произошло с ее сыном, и пыталась вычислить, кто был повинен в этом… — Она замолчала и выразительно посмотрела на Риджуэя.

— Боже праведный! — неподдельно оживился тот, наверняка прикидывая, скольких соперников Эвана он мог прижать к стенке, обвинив их в заговоре и убийстве Лиссы. — Я должен немедленно встретиться с полковником Дойл. — Он приосанился и подтянул галстук. — Благодаря вам, Риза, все мои планы на вечер полетели к чертям. Но, надеюсь, результаты вознаградят меня за причиненные неудобства. — После заметных колебаний он добавил: — Разумеется, если есть желание, вы можете остаться.

— Вы… — Джени вовремя воздержалась от своего комментария. — Вы так добры, Дюриан, но сегодня я ужинаю с его превосходительством, — сказала она, проигнорировав пристальный взгляд Риджуэя. Кстати, те бумаги, о которых мы говорили сегодня утром, я могу их видеть?

— Конечно. — Риджуэй самодовольно улыбнулся. Ха, да он просто сиял. Через неделю он будет всем рассказывать, что пригласить Ризу Тай было его идеей. — И еще, — добавил он, — давайте забудем прошлые размолвки.

Последовало несколько кратких указаний по интерсвязи бедолаге Гриеру, и Джени стала счастливой обладательницей расходного ваучера класса А министерства внутренних дел (специальное разрешение шефа требовалось лишь в том случае, если бы она собралась купить по этому ваучеру что-нибудь существенное, например, Чикаго), чип-карт для ремонта и техосмотра сканеров и других бумажных и пластиковых карточек, предназначенных для упрощения нелегкой жизни служащего министерства. Тем не менее обещанные документы, как выяснилось, находились в архиве, и Джени попросили подождать до завтра. Провожая свою гостью до самого выхода, Риджуэй рассыпался в извинениях, напоследок предложив ей в ближайшем будущем поужинать вместе.

Жду не дождусь. Джени шла по коридору, едва переставляя ноги от внезапно навалившейся сонливости и подводя итоги только что состоявшейся беседы. Что и говорить, Риджуэя она поставила на место. Но что, если он вздумает претендовать на особую благосклонность, которой, по его мнению, она щедро одаривала Люсьена и Эвана? Задумавшись, Джени вовремя не свернула, пошла обратно и, не зная как, оказалась перед дверью той самой комнаты отдыха, которую ей показывала Анжевин. И что я в этом случае сделаю? Скорее всего все, что он попросит. Джени чувствовала: Риджуэй относился к типу мужчин, полагающих, что, завоевав женское влагалище, они становятся полноправными хозяевами всего остального. Сомнительная установка, но, к сожалению, довольно распространеннаяг Ограничивая до минимума «все остальное», Джени сэкономила себе немало сил и здоровья.

Иногда это именно то, что помогает попасть с уровня А на уровень Б. Джени обрадовалась, обнаружив, что комната пуста. Она быстро привела в порядок стол, вымыла кофеварку, и вскоре аромат свежезаваренного кофе заполнил комнату и ее желудок, оправившийся после стычки с асцертаном и отвечавший радостным урчанием на каждый вдох Джени. Порывшись в буфете, Джени нашла чистый стаканчик, наполнила его и устроилась в углу, в старом, видавшем виды кресле.

Уж очень легко я отделалась от Риджуэя, он едва ли не в задницу меня целовал, стоило мне заговорить об Эктоне.

Шустрый малый, сказала бы Анаис Уланова. Знает, что почем. Риджуэй понял, что Джени располагает информацией, которую он не хотел бы предавать огласке, и решил расположить ее к себе неслыханной щедростью. Джени вынула из нагрудного кармана расходный ваучер. У Люсьена был красный, а этот — серебристый с классической литерой А в нижнем левом углу. На карточке лейтенанта Джени такой не приметила. Все, что угодно, в пределах разумного, а может, и немного больше, сказал ей Риджуэй, вручая карточку. Лишь бы ничего неприличного.

— Стоит один раз уплатить по счету, и я его навеки. — Джени сунула карточку обратно в карман. — Это он так думает.

Стоит ей захотеть, и она пустит в дело половину ликвидных средств министерства, прежде чем отдел финансов успеет провести ее первую сделку. Все-таки, работая с хааринцами, она многому научилась. Сейчас ей, конечно, не до этого, но приятно сознавать, что ты кое-что можешь.

Если я добрая, то я очень добрая. Когда же ее разозлили, то Люсьен, бедный, дар речи потерял. Все же легкость, с которой она поставила на место Риджуэя, не давала Джени покоя. Но с другой стороны, понятие «трудно» можно по-разному трактовать.

Выпускные экзамены в Академии были устными — на возвышенном наречии Лоумро. Одна — перед огромной экзаменационной комиссией. Они следили за ее осанкой, руками, движениями. Прислушивались к фразировке, ритму, интонациям.

Случалось, паузы после ее ответов затягивались минут на десять, а потом вдруг вопросы обрушивались один за другим целым потоком. Никакие разъяснения или уточнения не то чтобы не поощрялись, они не допускались вовсе. Экзамен длился девять человеческих часов, и все это время Джени отдавала себе отчет в том, что, кроме нее, лишь одно живое существо в этой комнате желало ей успеха, а также в том, что по этой самой причине он и пальцем не шевельнет, чтобы хоть как-то ей помочь.

Я училась вместе с идомени. Поэтому так трудно привыкать делать все так, как это принято у людей. В мире подтекста и скрытого смысла, недомолвок и фальшивых улыбок. В мире, где главное нужно искать между строк. Другое дело Хэнсен. Тому ничего не стоило переключаться с одной культуры на другую. Джени же это было не под силу. Типичная забитая конторская крыса, я то запиналась, то тараторила. А сколько было лишних слов, ненужных объяснений! Джени до сих пор не могла примириться с необходимостью отвыкать от культуры, в которой каждое слово, каждый жест были на своем месте, и привыкать к культуре новой, где можно было болтать целый час и так ничего и не сказать. Все же она неплохо вписывалась в среду идомени, подумала Джени.